Жизнь Людовика XIV - Дюма Александр (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Нормандия должна была взбунтоваться; Голландии за помощь предполагалось отдать Гавр и Гонфлер; испанцы должны были вступить в Гиень, еще помнившую Фронду, еще уставленную феодальными замками и с досадой смотревшую на усиление монархической власти. Однако Луи XIV глубоко изучил дипломатию, и заговор был открыт вовремя. Только в Бретани произошло небольшое возмущение, вызванное увеличением пошлины на табак, и арестованного де Рогана привезли в Париж как недостойного помилования преступника. Де Рогана и ван Эндена приговорили к смертной казни, назначив одному отрубить голову, другого — повесить; местом казни определили площадь перед Бастилией. Луи XIV не колебался, и оба государственных преступника заплатили жизнями за злые замыслы.
Надо сказать, что умы в это время были заняты особенным несчастьем, распространившимся в обществе. После трагической кончины принцессы Генриетты, последовавшей все-таки от яда, стало умирать по неизвестным причинам множество людей. Распространились слухи о существовании общества магов и колдунов, об изготовлении большого количества ядов, которые парижане, по своей страсти во всем видеть смешную сторону, назвали «порошком наследства».
Много говорили, будто два итальянца, Екзили и Дестинелли, отыскивая философский камень, нашли секрет яда, который не оставляет после себя никаких следов. Ла Бренвильер первой сделала опыт с этим ядом над генералом д'Обре; генерал умер, его похоронили, ничего не подозревая. В скором времени ла Вуазен, известная в высшем обществе Парижа гадалка на картах, решила извлечь всю возможную пользу из этого порошка, и теперь она не только предсказывала наследникам близкую смерть их богатых родственников, но и бралась на деле исполнять свои предсказания. К гадалке присоединились ла Вигуре, тоже что-то вроде колдуньи, и два священника, отцы Лесаж и д'Аво. Следствием такого союза стало увеличение числа преступлений определенного свойства, что весьма обеспокоило Луи XIV, который приказал учредить особую уголовную палату для проведения следствия и осуждения виновных. Учреждение нового суда дало парламенту, уже впадавшему в полную бездеятельность, повод жаловаться на посягательство на его права, однако в ответ парламентарии получили разъяснение, что поскольку в рассматриваемых преступлениях могут быть изобличены знатнейшие особы, необходимо судилище тайное, вроде тех, какие существуют в Венеции или Мадриде. Ла Рейни, заведовавший полицией, был назначен председателем этой уголовной салаты.
Ла Вуазен, ла Вигуре и оба священника были арестованы и секретно допрошены. Несмотря на секретность, вскоре стало известным кое-что о высоких особах. Во-первых, что брат короля, герцог Орлеанский, в сопровождении рыцаря де Лоррена, графа Беврона и маркиза д'Эффиа два раза посещал ла Вуазен. В первый раз он пришел, чтобы узнать о судьбе мальчика, которого принцесса Генриетта родила в 1668 году и которого он не признавал своим. По мнению герцога, принцесса разрешилась от бремени в Англии, а ребенок как будто умер, и ему хотелось узнать, так ли все это. В сущности, сей вопрос не относился к магии, почему ла Вуазен предложила его высочеству узнать обо всем более естественным способом и с согласия герцога послала в Лондон своего двоюродного брата Бовильяра, в делах подобного рода достаточно опытного.
Примерно через месяц Бовильяр возвратился с историей, может быть выдуманной, что принцесса действительно в 1668 году в Англии разрешилась от бремени сыном, который вовсе не умер, но был ззят под опеку дядей, королем Карлом II, очень к нему привязавшимся; отцом ребенка называют самого Луи XIV. Герцог Орлеанский заплатил ла Вуазен за это открытие 4000 пистолей и подарил большой бриллиант; Бовильяр получил 250 пистолей.
Во второй раз герцог Орлеанский виделся с ла Вуазен в Медоне, когда ему пришла фантазия увидеть черта и попросить у него «Тюрпеново кольцо» или узнать секрет, как управлять королем. Ла Вуазен чарами вызвала фигуру, которую герцог, несмотря на присущую ему отвагу, признал за сатану, и потребовал кольцо или какой-нибудь талисман, однако сатана ответил, что у короля есть свой талисман, который не допустит над владельцем ничьей власти.
Королева также видела знаменитую гадалку. Ла Вуазен погадала ей на картах и предложила приготовить любовный напиток, который заставит короля любить только ее. Но королева отказалась, говоря, что лучше она будет облизаться слезами, как и делала прежде, чем даст мужу питье, которое может повредить его здоровью. Королева виделась с отравительницей только раз, возненавидела ее и более не желает с ней встречаться.
Мы не можем сказать того же об Олимпии Манчини графине де Суассон. Она более тридцати раз приходила к Ла Вуазен, которая в свою очередь частенько у нее бывала. Намерением графини было захватить огромное наследство Мазарини помимо других родственников, а, в особенности, вернуть себе власть над королем. Будучи не настолько совестлива, как королева, Олимпия потребовала от колдуньи составить любовный напиток, который бы снова влюбил в нее короля и сделал бы его послушным. Суеверная графиня приносила отравительнице волосы, ногти, рубашки, чулки и галстуки короля для изготовления «любовной куклы», подобной той, что была сделана сто лет тому назад и известна по процессу ла Моля, которого считали любовником королевы Наваррской. Поговаривали, что Олимпия даже достала для ла Вуазен несколько капель крови короля в хрустальном флаконе. Впрочем, все эти заклинания никаких последствий не имели.
Даже Фуке до своего ареста несколько раз посещал гадальщицу и платил ей пенсион, пока не лишился милостей короля; впрочем, этот пенсион продолжали выдавать его родственники. Бюсси-Рабютен приходил к ла Вуазен за талисманом, который должен был влюбить в него г-жу де Севинье, его двоюродную сестру, и сделать его единственным любимцем короля. Де Лозен также бывал у колдуньи и просил вернуть ему любовь той, что стала любовницей короля; кроме того, он хотел иметь точные сведения насчет своей женитьбы на де Монпансье и знать, будет ли он пожалован кавалером какого-нибудь ордена. На последний вопрос ла Вуазен ответила, что де Лозен будет носить голубую ленту, и это предсказание исполнилось с перебором, поскольку кавалер получил не только орден Св. Духа, но и орден Подвязки, так что носил и голубую, и синюю ленты.
Ла Вуазен посещала также герцогиня Буйонская, просившая помаду, чтобы пополнеть, поскольку она была очень худощава. Герцог Люксембургский среди прочего просил у колдуньи явить ему дьявола, которого он хотел попросить о том, чтобы пожалование его в герцоги Пиринейские считалось со дня возведения соответствующего поместья в герцогство и пэрство, то есть с 1576 года.
Любопытным было обращение к колдунье аббата Эмма-нуила-Феодосия де ла Тура, принца и кардинала Буйонского, наследника маршала Тюренна. К несчастью, маршал не оставил никакого наследства, во что оверньский аббат никак не мог поверить, и уверил себя, что маршал зарыл где-нибудь несметное богатство, а по причине внезапной смерти не успел указать место. Переодевшись савояром, аббат приехал к ла Вуазен и попросил указать место, где Тюренн зарыл свои сокровища. Выслушав просьбу, гадалка поинтересовалась у аббата, не сошел ли он с ума.
Однако наследник маршала настаивал на своем, смеялся над ничтожеством искусства колдуньи и предлагал 50 000 ливров, если она вызовет тень Тюренна, и обещал прибавить еще 20 000, если тень укажет место клада. Ла Вуазен была непрочь приобрести 50 000 и мало-помалу смягчилась, сказав, что дело отнюдь не невозможно и она берется вызвать тень Тюренна, если аббат выдаст вперед половину суммы, а другую половину отдаст в руки третьего лица, которое выдаст деньги после того, как тень явится. Аббат согласился на предложение, и ла Вуазен потребовала 15 дней на подготовку.
Кроме того, колдунья потребовала сохранения полной тайны; при заклинании должны были присутствовать только трое — священник Лесаж, аббат ла Тур и сама ла Вуазен. Однако аббат настаивал, чтобы с ним были двое преданных дворян — некий капитан Шампанского полка, племянник маршала Гассиона и другой, состоявший при кардинале Буйонском чем-то вроде де Лоррена при принце Орлеанском. Ла Вуазен согласилась на их присутствие при вызывании тени Тюренна.
