Итака навсегда - Малерба Луиджи (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но ведь ясно, что сон с гусями и орлом означает именно расправу над женихами, которую мы и замыслили с Телемахом. Что это — тайное желание? Сокровенная мечта? Совпадение? Возможно, Пенелопа придумала этот сон. вложив в него свои надежды. Интересно, рассказала ли она о нем и женихам? Похоже, что все вдруг полетело кувырком и остров попал во власть мстительного Диониса.
Как теснятся и быстро бегут мысли в темноте! В тревожном сне я метался сильнее, чем море между Сциллой и Харибдой, и проснулся с набрякшими от слез глазами и горечью в душе. Я вынес на свежий воздух воловью шкуру, аккуратно разложил на скамье овчины и шерстяное покрывало, служившие мне постелью, и успокоил Телемаха, сказав, что благодаря старой Эвриклее прекрасно выспался. К чему тревожить его рассказами о моих ночных терзаниях?
Между тем перед дворцом мальчики кололи дрова, одни служанки раздували огонь в большом очаге, другие мели в зале пол, на котором остался еще вчерашний сор. Подметая большой зал, они вполголоса проклинали женихов, которые так испоганили дом и вели себя не как гости, а как неотесанные и расточительные хозяева.
Спозаранку явился с полей подлый Меланфий и привязал под портиком четырех молодых коз — для пира женихов. Козопас не упустил, конечно, случая, чтобы не сказать гадости в мой адрес:
— Если будешь и впредь околачиваться в этом доме, дождешься, что тебя силой вышвырнут отсюда. Ты уже всем опротивел.
Я хотел посоветовать ему помыться морской водой, потому что от него несет козлом, но в который раз сдержал клокотавший у меня в груди гнев и не ответил на его злобные нападки — так мне подсказывало благоразумие. А в это время гнусный Ир, стоя на пороге, начал распевать своим ослиным голосом непристойные песни.
Попозже к дворцу подошел волопас Филесий: он привел на убой корову и вместе со свинопасом Эвмеем вполголоса стал подсчитывать, сколько скота сожрали женихи. Они охотно бы высказали вслух все, что думают, но понимали, что, только держа язык за зубами, могут избежать беды: козопас доносил женихам о каждом их слове. Меланфий ненавидел их, опасаясь, что они помешают ему собирать рога забитых животных, которые он с выгодой для себя продавал финикийским купцам. Однажды по наущению Меланфия Ктесипп связал Эвмея и Филесия друг с другом за руки и, подвесив на старую оливу, целый день продержал на солнце, Всем, кто спрашивал, зачем он это сделал, Ктесипп отвечал, что хотел просто позабавиться, но оба пастуха были уверены, что за всем этим крылись козни Меланфия.
— Я бы уже давно собрал свой скарб, — сказал Филесий, -и ушел пасти коров к другому хозяину, но решил все-таки подождать — может, Одиссей все же вернется на Итаку. Очень мне хочется посмотреть, как наш царь насадит на вертел всю эту ораву бандитов и ворюг. Пусть кровь их польется, как кровь моих бычков, которых режут для пирушек.
Странные речи. Но они подтверждают, что на Итаке все же ходят слухи о моем скором возвращении. Эвмей, ярый враг женихов, хотел бы всех их повесить за ноги и предать медленной смерти, чтобы они успели раскаяться в своих злодеяниях.
Между тем самый прожорливый из всех женихов, Амфи-ном, приказал мерзкому прислужнику Меланфию зарезать коз, корову и другую доставленную пастухами живность, чтобы устроить очередной пир. Огонь уже потрескивал в очаге, над которым две служанки поворачивали брызжущие жиром вертела, а подавальщики, по мере того как мясо прожаривалось, складывали его в корзины и уносили в зал, к столу, за которым уже расселись женихи. Другие служанки смешивали вино в больших серебряных кубках и разносили его пирующим, бесстыдно выставляя напоказ свои телеса.
Наконец Телемах сам принес мне еду и положил на скамейку, стоящую у каменного порога, где я сидел, и налил мне вина в золоченый кубок.
— А теперь, — сказал он громко, так, чтобы его слышали женихи, — ешь и пей рядом с князьями, которые не посмеют больше тебя оскорблять, потому что в моем дворце ты такой же гость, как и они.
Едва я сел за трапезу, как Антиной громко обратился к остальным с обычной для него спесивой речью:
— Телемах возвысил голос, чтобы приструнить нас, но мы, сведущие во многих делах, отнесемся снисходительно к его неопытности. Пусть поблагодарит нас и отца Зевса, что мы даруем бродяге жизнь.
— Я знал, что вы на многое притязаете, но не думал, что вам придет в голову сравнивать себя со всемогущим отцом Зевсом. Может, в вас взыграла гордыня от того количества быков и коз, которые вы каждый день приносите в жертву, чтобы усладить свои божественные ноздри и набить бездонное брюхо?
Произнеся такие слова, Телемах крепко сжал мою руку повыше локтя, чтобы я не беспокоился. Подавальщик в это время нарезал мясо, а служанки разносили его всем сотрапезникам.
После Антиноя поднялся и заговорил с полным ртом Ктесипп — самый богатый из всех женихов, толстый, надменный и способный на любую подлость соперник Антиноя.
— Теперь выслушайте мое слово, — сказал он. — Гость Телемаха уже получил долю, причитающуюся этому старому, жалкому бродяге. Теперь я хочу сделать ему еще один подарок, пусть знает мою щедрость.
С этими словами Ктесипп быстро выхватил из стоявшей на столе корзины бычью ногу и с силой запустил ею в меня.
Я пригнулся, и нога, не задев меня, ударилась о стену и упала на пол.
— Твое счастье, — сказал Телемах, поднимаясь, — что ты не попал в моего гостя, не то я проткнул бы тебе печенку вот этим копьем и не на вожделенную свадьбу отправился бы ты, а в глубокую могилу, отделанную дорогим мрамором, — всем известно, как ты богат. Тогда ты перестал бы пожирать скотину из моих стад, пить вино из моих подвалов и есть мой хлеб. Знай, о Ктесипп, что я уже не ребенок и мне легче умереть, чем спокойно смотреть, как обижают моих гостей и как насилуют моих служанок в темных уголках дворца. У тебя глупое и унылое лицо, Ктесипп. Как видно, богатство не приносит ни мудрости, ни счастья.
Ктесипп не осмелился ответить на грозные слова Телемаха, а только наклонился над столом и снова вонзил зубы в кусок мяса.
Когда нужно, мне ничего не стоит и шутом прикинуться. Я поднял руки и потряс своим рубищем:
— Если уж богатство не приносит счастья, то что же сказать о бедности!
Все рассмеялись и снова принялись за еду.
Пенелопа
Спрятавшись за занавесом на верхней ступеньке, я слышала их спор и восхищалась тем, как смело и твердо Телемах дает отпор Антиною и Ктесиппу, самому грубому из женихов, который считает, что, раз он владеет несметными богатствами, ему позволена любая подлость. К тому же он превосходит всех остальных в скупости.
После слов Телемаха и его угрозы пронзить Ктесиппа копьем в зале воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь шагами подавальщиков, подносивших к столу все новые корзины с едой, и служанок, подбиравших объедки, бесцеремонно брошенные женихами на пол.
Наконец после долгого молчания поднялся решивший разрядить обстановку Агелай и опять завел свои лицемерные речи, которые я уже не раз слышала за эти дни.
— Друзья, — сказал Агелай, — умерьте свой пыл, поймите, что гнев Телемаха справедлив, и не оскорбляйте угрозами и недостойными действиями чужеземного гостя. Но мне хотелось бы сказать несколько слов Телемаху и царице Пенелопе, поскольку сейчас уже не приходится ждать возвращения к нам великого Одиссея. Все мы знаем, что он волею богов сохранил жизнь в кровопролитной войне, но наверняка погиб во время своего долгого пути домой. Мы прождали десять лет, теперь нам остается лишь склонить голову перед волей богов и убедить нашу царицу и юного Телемаха в том, что пробил час нового бракосочетания. Пусть мудрая Пенелопа выберет из нас самого щедрого, или самого сильного, или самого богатого, а Телемах смирится с будущим, предначертанным богами острову Итака.
На этот раз Телемах ответил осмотрительно, ни словом не обмолвившись о моем намерении устроить состязание в стрельбе из лука:
— Не мне мешать этому браку, если моя мать Пенелопа сделает свой выбор. По такому случаю я раздам щедрые подарки и принесу жертвы богам, чтобы они ниспослали нам долгий мир, который так всем нужен.
