Библиотека мировой литературы для детей, том 36 - Джованьоли Рафаэлло (е книги txt) 📗
В Пандосии к нему явился гонец от Красса. Отказавшись в свое время обменять сто римских пленных на Эвтибиду, которая после измены и поражения при горе Гарган жила в лагере претора, Красс теперь через своего гонца предлагал обменять тысячу двести гладиаторов, взятых в плен при Грументе, на сто римских патрициев, находившихся в плену у фракийца.
Спартак, посоветовавшись с Граником и тремя другими начальниками легионов, принял предложение Красса. Он условился с гонцом, что передача пленных произойдет через три дня в Росциане.
Когда гонец Красса уехал, Спартак подумал, и не без основания, что римский полководец сделал это предложение в надежде приостановить продвижение гладиаторов и выиграть упущенное им время. Поэтому он решил послать в Росциан тысячу двести гладиаторов с двумя тысячами четырьмястами лошадей и сто римских пленных, дав Мамилию, которому был поручен обмен, точный приказ не передавать римских пленных до тех пор, пока он не получит тысячу двести гладиаторов. Как только гладиаторы будут переданы Мамилию, посадить их тотчас же на коней, которых он приведет с собой, и тут же галопом скакать в Темесу, от которой Спартак с войском будет находиться на расстоянии четырех дней пути; там он расположится лагерем и пробудет несколько дней. Если же Мамилий увидит, что римляне пытаются обмануть его, он должен уничтожить пленных римских патрициев и бежать к Спартаку, оставив тысячу двести пленных гладиаторов на волю судьбы.
Во время перехода из Пандосии в Темесу Спартак натолкнулся на вооруженный отряд, который разведчики фракийца приняли за римлян. Но то были пять тысяч рабов, собранных и организованных в отряд Гаем Канницием. Осознав свою неправоту перед Спартаком и раскаявшись в своем проступке, Канниций привел теперь свой отряд в лагерь восставших, поклявшись беспрекословно подчиняться и повиноваться Спартаку и строго соблюдать дисциплину.
Фракиец по-братски принял самнита и его солдат, которых тотчас же приказал наилучшим образом вооружить, и пополнил ими свои двенадцать легионов, один из которых отдал под начало Гая Канниция.
Через пять дней после этого возвратился Мамилий с тысячью двумястами пленных, к которым Спартак в присутствии всего войска обратился с краткой, но полной укоров речью, дав им понять, что не всегда найдутся в лагере сто пленных римских патрициев, которые спасли бы жизнь гладиаторов, сдавшихся живыми врагу. Не будь такой счастливой случайности, гладиаторы, все тысяча двести человек, висели бы теперь на деревьях по дороге, ведущей из Грумента в Росциан, и стали бы пищей ворон и ястребов апеннинских лесов. Лучше пасть на поле брани, чем отдаться живым в руки врага и быть потом позорно повешенным.
Красс явился в Темесу с опозданием более чем на двадцать дней. Все это время он слал письма муниципиям Аукании, Апулии, Калабрии и Япигии, требуя солдат. Первым двум провинциям он напоминал об ущербе, причиненном им гладиаторами Спартака, доказывал всю пользу уничтожения в корне мятежа этих разбойников, а двум последним провинциям, преувеличивая свои заслуги, намекал, что без его, Красса, помощи они, по всей вероятности, понесут немалый ущерб от войска гладиаторов.
В результате принятых Крассом мер к нему со всех сторон шли подкрепления, и за пятнадцать дней он собрал свыше четырех легионов. Когда же Красс выступил в поход против Спартака, армия его насчитывала около ста тысяч человек.
Фракиец между тем повел переговоры с некоторыми пиратами из Киликии, которые плавали вдоль берегов Тирренского моря. Он хотел, чтобы они перебросили его войска в Сицилию, обещая уплатить им за эту услугу тридцать талантов. Эта сумма составляла всю казну, которой располагали гладиаторы, хотя им и приписывали невиданные грабежи.
Но пираты, согласившись на предложение Спартака и даже получив от Граника, который вел с ними переговоры, десять талантов в задаток, в ночь перед посадкой войска Спартака на суда тайком ушли из Темесы, обманув таким образом фракийца. Возможно также, что они побоялись мести римлян за помощь их врагу.
В то время как вожди гладиаторов смотрели из своего лагеря на паруса пиратских кораблей, которые по мере удаления от берега все уменьшались и, наконец, исчезли совсем, манипул разведчиков, примчавшийся в лагерь, известил о приближении Марка Красса.
Гладиаторы взялись за оружие и, выстроившись в боевую линию, ожидали врага; но еще до того, как вражеские легионы приготовились к бою, первая линия войск Спартака, состоявшая из шести первых легионов, с ожесточением напала на римлян, внеся в их ряды большое смятение.
Во второй линии у фракийца было четыре легиона, а на правом и левом крыльях он расположил четыре тысячи кавалеристов.
Два легиона Спартак задержал в Темесе, куда в случае неудачи предполагал укрыться со всем войском, с тем чтобы выждать там благоприятного случая для отмщения. Может быть, он уже обдумывал план, который в случае необходимости помог бы гладиаторам выйти из затруднительного положения.
Перед тем как повести войска в бой, Спартак приказал начальникам шести легионов, из которых состояла первая линия, на случай отступления трубить в букцины и словесно приказать через трибунов, центурионов и деканов своим солдатам отходить за вторую линию через ее ряды.
Сражение длилось уже несколько часов с переменным успехом. Оба войска бились одинаково храбро и ожесточенно, но в час пополудни Красс бросил в бой свежие силы и растянул свою боевую линию; тогда Граник, командовавший гладиаторами в этом сражении, чтобы избежать окружения, решил отступить. Благодаря усердию воинов отход, осуществлявшийся через ряды второй линии, был совершен быстро и довольно организованно.
Поэтому, когда римские легионеры занесли мечи, решив покончить с бегущим войском, они натолкнулись на новую линию гладиаторов, которые мощным, стремительным ударом обратили римлян в бегство, нанеся им значительный урон.
Марк Красс был поэтому вынужден трубить сбор, чтобы ввести в бой еще восемь легионов и начать новое, еще более грозное сражение. Два других легиона он разместил на правом и левом крыльях своих боевых порядков, надеясь охватить гладиаторов с флангов, но конники Спартака растянули фронт гладиаторов вправо и влево, и опять римского полководца постигла неудача.
Тем временем Граник привел в боевую готовность шесть первых легионов; он выстроил их на склоне холмов, шедших вокруг стен Темесы, и, когда Красс решил ввести в бой кавалерию, Спартак отступил за боевые порядки первой линии, которой командовал Граник и которая снова была готова к сражению с римскими войсками.
Таким образом, сочетая атаки с отходными маневрами, гладиаторы к вечеру подошли к стенам Темесы, и численное превосходство не принесло Крассу желанного результата. Он приказал прекратить сражение и, стоя у подножия холмов, окружавших Темесу, сказал своему квестору Скрофе:
— Презренный гладиатор, низкий, если угодно, но надо признаться, что проклятый Спартак обладает многими качествами выдающегося полководца.
— Скажи прямо, — с горечью заметил Скрофа, понизив голос, — что Спартак бесстрашный, прозорливый, блестящий полководец.
Так закончилась эта битва, которая длилась более семи часов. Гладиаторы потеряли шесть тысяч убитыми, а римляне — семь.
Это, однако, не помешало Крассу, когда Спартак удалился в Темесу и укрылся там, объявить себя победителем и написать сенату, что он надеется закончить войну через двадцать или тридцать дней: гладиатор заперт и, уж конечно, не вырвется из его рук.
Спартак успел за это время окружить стены города широкими рвами, был все время начеку, заботился об обороне и молча обдумывал план маневра, который помог бы ему выйти из затруднительного положения.
Фракиец категорически запретил жителям отлучаться из города под каким бы то ни было предлогом; ночью и днем городские ворота и стены охранялись гладиаторами.
Наложенный Спартаком запрет испугал жителей Темесы; они решили, что эта мера повлечет за собой все опасности и беды длительной осады, которую Красс не замедлит применить; они уже предвидели все ужасы голода.
