Колесница Гелиоса - Санин Евгений Георгиевич (книги онлайн .txt) 📗
— Не секрет. Он лепил римлянина. А теперь отдыхает.
— Что?! У него был римлянин?! А ну-ка пропусти меня!
— Не велено. Отойди.
— Ну хорошо, а где этот римлянин?
— Только что вышел. Вот в ту комнату.
К счастью Пропорция, Аристарх даже не обратил внимания на последние слова фракийца.
— Так это он передал приказ базилевса никого не пускать к нему? — воскликнул он.
— Да, — подтвердил один из охранников. — И показал нам указ с его печатью!
— Эвбулид, кажется, мы опоздали! — донесся до Луция отчаянный возглас Аристарха. — А ну, пропустите, да пустите же меня к царю!
Затравленно озираясь, римлянин услышал шум борьбы и крик лекаря:
— Аттал, ты жив?! Эй, все, кто там, на помощь!
Пропорций робко приоткрыл дверь. Увидев, что в коридоре никого нет, выскользнул из зала, торопливо спустился по лестнице и, затаив дыхание, показал дежурному офицеру указ царя.
Тот, торопясь наверх, махнул рукой охраннику, стоявшему у входной двери, чтобы выпускал римлянина.
Охранник долго возился с тяжелым засовом. Луций весь взмок, дожидаясь его. Наконец, дверь медленно отворилась, и он, задыхаясь, выскочил на улицу.
Последнее, что он услышал, — крик дежурного офицера:
— Никого не выпускать из дворца! Вернуть римлянина!!
Продолжая лихорадочно прикидывать, кто же выдал его и действительно ли он слышал свое имя, Луций со всех ног бросился к углу крепостной стены, где дожидалась его повозка.
Луций не ошибался, что услышал на лестнице свое имя, поразившее его словно неожиданный удар грома.
В тот самый момент, когда он, боясь пошевелиться, позировал лепившему его бюст Атталу, перед дворцом остановилась карета начальника кинжала. Из нее вышли трое: декурион, посланный Никодимом на серебряный рудник с приказом во что бы то ни стало отыскать сданного Эвдемом в аренду эллина, и Аристарх с Эвбулидом.
Начальник первой охранной сотни царя сразу же бросился к дверям, требуя немедленно открыть их. Эвбулид, заботливо поддерживаемый лекарем, медленно поднялся по ступеням.
Увидев перед собой едва державшегося на ногах раба в грязных лохмотьях, с огромным кроваво-красным клеймом по всему лбу, охранник загородил было вход копьем. Но декурион, властно бросив: — По приказу начальника кинжала! — кивком головы велел эллину следовать за собой.
Эвбулид покорно вошел в двери и застыл на пороге, пораженный роскошью, открывшейся его глазам.
— Иди же! — подсказал Аристарх.
Но грек стоял, не в силах отвести взгляда от золотых статуй и красочных картин на стенах.
Он даже не смел ступить на роскошный — в огромных алых цветах — ковер.
— Аристарх… — беспомощно пробормотал он. — У меня что-то с головой. Я не помню, как все это называется…
— Пойдем, пойдем! — успокоил его лекарь, озадаченный состоянием грека, и, взяв его под руку, чуть ли не силой повел по коридору.
— Аристарх… — ошеломленно озираясь по сторонам, шептал Эвбулид. — Неужели здесь живут люди? Ведь тут стало бы не по себе даже самому… самому… Я не помню, кому… Аристарх!
— Ничего, вспомнишь! Ты хотел сказать, Зевсу! — подсказал лекарь и негромко добавил: — Говорят, при прежних правителях здесь было просто и скромно, и тот, кто хоть раз бывал в этом дворце, по всему миру разносил слух о его абсолютной гармонии. Но, видимо, в нынешнем Аттале взыграла восточная кровь, и он, по примеру своих персидских предков, заставил все коридоры и залы вот этим! — небрежно кивнул он на золотую статую оленя с глазами из крупных изумрудов.
Эвбулид с уважением посмотрел на Аристарха — видать, он действительно здесь свой человек и сможет сдержать свое обещание сделать его свободным. Свобода — вот единственное, о чем он помнил! И, с трудом сдерживая нетерпение, спросил:
— А когда же я получу свободу?
— Как только мы увидимся с Атталом! — охотно ответил лекарь.
— Так идем же! — подался вперед Эвбулид, но тут же, покачнувшись, оперся рукой о стену.
— Ну, и куда я тебя такого поведу? — улыбнулся Аристарх, снова приходя к нему на помощь. — Ты ведь на ногах не стоишь! И выглядишь, как бы это тебе сказать — не совсем подобающе для царских очей. А ведь мы пойдем к самому образованному и воспитанному правителю мира…
— Что же мне тогда делать? — растерянно спросил Эвбулид, оглядывая свои грязные руки и лохмотья хитона.
Ответ на этот вопрос вместо лекаря дал начальник кинжала. Выйдя из-за угла, он спросил у выросшего него за спиной словно из под земли декуриона:
— Этот?
Услышав утвердительный ответ, ткнул в Эвбулида пальцем:
— Помыть, постричь, переодеть и вообще придать надлежащий вид!
Никодим круто развернулся и ушел, оставив Эвбулида в полном смятении.
— Он говорил обо мне, как о бездомной собаке, вещи! — растерянно взглянул на Аристарха грек. — Ты правду говоришь, что мне здесь дадут свободу?
— Конечно, — улыбнулся лекарь. — Потому что, к счастью, не он хозяин этого дворца, хотя кое в чем он прав… Тебя действительно нужно привести в порядок!
Он провел Эвбулида в дальнюю комнату, где их встретил юркий придворный, и сказал:
— Этого человека я должен сегодня представить базилевсу!
— Все ясно, господин! — закивал тот и несколько раз хлопнул в ладоши: — Эй вы, лодыри, живо за работу! И чтоб этот раб…
— Человек! — поправил Аристарх.
— Да-да, я говорю, чтоб этот человек через полчаса сиял, как новенькая драхма!
Тотчас появившиеся рабы в набедренных повязках повели Эвбулида в пестро разукрашенное мозаикой помещение с бассейном, сорвали с него остатки одежды и жестами пригласили проследовать по мраморным ступенькам в изумрудную воду.
Забывая обо всем на свете, Эвбулид погрузился в нежное, приятно ласкающее тело тепло и замер, блаженно сощурившись на разноцветное окно, также сложенное из яркой мозаики. Он окунулся в воду с головой и, вынырнув, увидел, что ему уже машут руками банщики.
— Скорее, скорее! — торопили они неохотно выходящего из бассейна Эвбулида и, заводя его в небольшую, жарко натопленную комнатку, принялись ловко очищать его тело от многомесячной грязи костяными скребками.
Потом он снова плавал в бассейне, парился и, в довершение всего, его, окончательно размягшего и почувствовавшего себя заново родившимся, банщики натерли дорогими благовониями и передали цирюльнику.
Тот сразу захлопотал над ним, опустил пальцы с отросшими ногтями в мисочки и, пока они отмякали, защелкал ножницами.
Услышав знакомые звуки, Эвбулид заволновался, вспоминая афинские цирюльни, длинные очереди в них, разговоры о новостях на агоре, разных государствах и правителях, в том числе и об этом самом Пергаме, где он и не думал-не гадал когда-нибудь очутиться.
Приведя в порядок волосы Эвбулиду, сделав маникюр на руках и ногах, цирюльник передал его повару, тот, накормив изголодавшегося раба куриным бульоном с хлебом, отвел его к юркому придворному. Облачив грека в белоснежную тунику, последний возвратил Эвбулида Аристарху.
— Ну вот, теперь совсем другое дело! — с удовольствием осмотрев грека с головы до ног, заметил лекарь и остановил свой взгляд на распаренном клейме: — Остался пустяк!
Он достал из своих многочисленных карманов чистый лоскут и осторожно обвязал его вокруг головы Эвбулида.
— Теперь можно и к базилевсу!
— И он даст мне свободу? — воскликнул грек.
— Конечно, как только ты опознаешь нужного нам человека, — предупредил Аристарх и протянул склянку с темной жидкостью. — Вот, выпей, рецепт этого снадобья я вычитал в одном старинном папирусе!
— Но я не хочу! — возразил Эвбулид. — Я хочу скорее видеть царя, хочу скорее стать свободным!
— Выпей, прошу, — настойчиво повторил Аристарх. — Оно успокоит тебя!
— Да разве я могу сейчас быть спокойным? — вскричал грек.
— Тогда мне придется прибегнуть к другому способу, — пряча склянку, строго заметил лекарь. — Чтобы ты окончательно успокоился и у тебя прошел шок, в котором ты до сих пор пребываешь, я проведу тебя по залам этого дворца.
