Нерон и Сенека - Радзинский Эдвард Станиславович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— «Да сохранят тебя боги для нас, Великий цезарь!» — десять раз. «Мы всегда желали такого цезаря, как ты!» — десять раз. «Ты наш цезарь, отец, друг и брат! Ты хороший сенатор и истинный цезарь!» — двадцать раз… Сенаторы! Предлагаю поставить дары в храмах за спасение цезаря и отечества!
Из подземелья уже раздавались восторженные крики.
— А ты прав, Сенека! Против меня проголосовали только трое сенаторов. Утром их нашли с перерезанным горлом. Говорят, разбойники… — И он обнял Сенеку. — А вообще я рад, что мамы больше нет. Теперь наконец-то я смогу спать с Поппеей Сабиной… Мама не любила ее! Я знаю, ты тоже. О ласки Поппеи Сабины! О ее тело! Согласись, Сенека, она очень похожа на маму — ну совершеннейшая Венера. — И он притянул к себе Венеру, и тоже обнял ее — другой рукой. — Прекрасная Поппея… Знаешь, Сенека, она уговаривает меня убить мою жену, добродетельную Октавию… Кстати, Тигеллин сказал…
— Октавия была прекрасная женщина! — тихо сказал Сенека.
— Да, да, ты всегда любил Октавию… Но знаешь ли, старик, что такое ночи Поппеи Сабины? Мое сердце разбито! О сердце артиста! Я решил вернуться к игре на кифаре. Представляешь, Сенека, пока я был занят — убивал маму, сколько лавровых венков нахватали мои соперники! Опять у тебя недовольное лицо… И Поппея тебе не нравится, и кифара. А знаешь, Сенека, я убил маму, чтобы впредь не видеть вокруг себя недовольных лиц. И чтобы ты не докучал мне своей перевернутой рожей, я отправлю тебя отдохнуть на курорт в Байи. Полечись в Байях, Сенека! Наш писатель, наш классик Сенека. Прости, ты еще не классик. Чтобы стать классиком — нужно умереть… Читай!
Сенека невозмутимо читал свиток:
— «Дорогой Луцилий! Агриппина была ужасная женщина, и хотя смерть ее тоже ужасна, как всякая насильственная смерть, — но, выбирая между двумя ужасами, мы, граждане, не смеем не думать о благе отечества. Победи Агриппина — и тотчас вернулись бы страшные времена Тиберия — Калигулы — Клавдия. Поэтому восславим судьбу за победу цезаря! Ты пишешь о слухах, об убийствах сенаторов, голосовавших против Нерона… Нам пристало думать не о слухах, а о пользе отечества. Это порой так нелегко, поверь. Ты пишешь, что цезарь все свирепеет и злодеяния его все ужаснее. Да, он бесноватый гуляка, но это природное свойство его натуры. Я хорошо изучил его и знаю: чтобы его унять, надо терпеть. Только терпимость и нравственные беседы размягчают его душу. Надо помнить, что рядом с ним стоит страшная тень Тигеллина, потворствующая его порокам. И хотя этот маньяк Тигеллин до сих пор не показывается на людях, я знаю, они видятся с цезарем каждый день. Сколько усилий и красноречия надобно тратить в борьбе за душу цезаря. О, если бы не судьбы отечества, я давно покинул бы постылый Рим».
Нерон слушал Сенеку. И ласкал, ласкал Венеру. Нежный смех Венеры раздавался в ночи.
— Ну продолжай, Сенека… — шептал Нерон.
— «Как я счастлив теперь в Байях, хотя приходится терпеть много неудобств, столь обычных для наших модных курортов. Моя гостиница расположена прямо над лечебными водами. С утра пораньше под моим окном здоровые — шумно занимаются гимнастикой, больные — стонут, служители — с криками мчатся с полотенцами, и кто-то с воплями бьет вора, укравшего чужое платье. Ночью меня будят крики с озера — там до утра раздаются визг женщин и похабные крики мужчин. Да, наши замужние Пенелопы недолго носят на курорте в Байях свои пояса верности… Но все искупают часы заката, когда краски неярки, но прекрасны. При виде догорающего солнца, умирающего дня покой и гармония объемлют душу. И вновь постигаешь: нет, мы не умираем — мы только прячемся в природе! Ибо дух наш — вечен… Ох, побыстрее бы в гавань! Чего желать? Что оплакивать в этом мире? Вкус вина, меда, устриц? Но мы все это изведали тысячи раз! Или милости Фортуны, которые мы, как голодные псы, пожираем целыми кусками — проглотим и вкуса не почувствуем? Все суета! Пора! Прочь из гостей! В гавань! В гавань!»
— Но Тигеллин сказал, — нежно засмеялся Нерон, лаская Венеру, — я не смогу жениться на Поппее Сабине, пока жива моя жена Октавия. С Октавией нельзя развестись: она принадлежит к роду цезарей…
— О боги! — прошептал Сенека.
— О тело Поппеи Сабины! — улыбался Нерон, все лаская Венеру. — Она лежит в ванне, с лицом, намазанным особым тестом, замешенным на ослином молоке. Это — для блеска кожи… С кусочками мастикового дерева во рту. Это — чтобы дыхание ее благоухало…
И, отвечая на ласки Нерона нежным смехом, Венера вдруг выскользнула из его рук.
— Она не пускает меня на ложе! — завопил Нерон.
Венера смеялась.
— Ты не станешь спать с цезарем, пока жива Октавия?
Венера хохотала.
— Какая мука! — И Нерон зашептал Сенеке: — Но Тигеллин сказал…
И тотчас Венера приникла к цезарю.
— Гляди, учитель, она сразу стала веселой… счастливой… моя Поппея Сабина… Ну, читай, читай свое письмо об Октавии. Моя Поппея жаждет!
— «Луцилий! — Сенека по-прежнему старался читать бесстрастно. — Страшное известие поджидало меня по возвращении из Байев: по приказанию цезаря убита добродетельная Октавия».
Венера смеялась, Венера ворковала…
— О счастье! О радость! — кричал Нерон. — Поппея дозволила себя ласкать. О ласки Поппеи Сабины! Ну читай, читай! Ей так нравится это твое письмо!
— «Несчастной Октавии перерезали вены на руках и ногах, — монотонно читал Сенека. — Но от страха ее кровь оледенела в жилах и не сочилась из ран. И тогда, чтобы ускорить смерть Октавии, ее отнесли в горячую баню. Как она молила о жизни! Но тщетно: она была виновна в том, что цезарь желал жениться на Поппее Сабине…»
Нерон ударил бичом.
Сенатор заржал и яростно завопил:
— Сенаторы! Великий цезарь уличил свою жену Октавию в прелюбодеянии с жалким рабом и в заговоре против сената… «Да здравствует цезарь! Да сохранят тебя боги для нас!» — тридцать раз. «Мы всегда желали такого цезаря, как ты!» — тридцать раз. «Ты наш отец, друг и брат! Ты хороший сенатор и истинный цезарь!» — шестьдесят раз.
Он заржал и замолк.
Сенека неподвижно стоял на арене со свитком в руке…
Нерон бесстыдно ласкал Венеру.
