Нерон и Сенека - Радзинский Эдвард Станиславович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Да, да, вот так же кричала мама, глядя на мертвого Британика…
Венера упала на колени, она обнимала ноги Нерона:
— Я боюсь! Я не хочу!
— Ну — точно! Вылитая мама! Как она испугалась, бедняжка, в тот день. Продолжай, Сенека… А мы займемся уборкой тел.
И, оттолкнув Венеру, он поволок с арены во тьму легкое тельце Амура.
И вновь бесстрастно читал Сенека:
— «Луцилий! Чем дороже груз, которым владеет путешественник, тем более он заботится о спокойствии воли и благодарен Нептуну за это спокойствие. Так и философ: ему нужен мир в государстве, чтобы размышлять в покое, — и он благодарен тому, кто дарует этот мир… Вот отчего я так забочусь о силе цезаря и славлю его власть!»
— Я не хочу! Я не хочу! — ползала по арене Венера.
— «Ты пишешь, — продолжал невозмутимо Сенека, — что он истребляет свою семью? Зато в его правление не подвергается посягательствам жизнь и свобода частных граждан. Зато совершенно исчезли политические процессы… А вспомни страшные времена Тиберия — Калигулы — Клавдия!»
— Как я люблю эту твою присказку, — улыбнулся Нерон.
— «Ты спрашиваешь, Луцилий, справедливы ли слухи об убийстве Цезарем Британика? Надеюсь, что нет. Но даже если так? Каков выход? Принять сторону его матери, мечтавшей заменить Цезаря слабовольным, юродивым Британиком и властвовать самой? Но это означало бы вновь вернуть Рим в страшные времена Тиберия — Калигулы — Клавдия».
— Но Тигеллин сказал… — начал Нерон и зашептал, указывая на Венеру. — Это все она! Мать! Мать натравила меня на Британика! Брат — ее жертва!
И Сенека вновь увидел Нерона тогда, в анфиладах дворца. И услышал его отчаянный шепот: «А знаешь, зачем она это сделала? Чтобы Рим узнал и меня ненавидел! Но Тигеллин сказал: она плетет заговор. Тигеллин сказал: мать подошлет ко мне убийц!..»
— И что ты мне на это ответил тогда, Сенека? — спросил Нерон.
— Я боюсь! Боюсь! — кричала Венера.
Сенека молчал.
— Да… промолчал, опять промолчал, все прочитав в глазах волка… Бедная мама, ты помнишь, как это было.
— Не надо! Я не хочу! Я боюсь! — визжала Венера.
— Успокойся, шлюха, — усмехнулся Нерон. — Я не видел, как убивали маму… Мама! Я ее любил. Презирал, боялся — и любил!.. И когда ты молча согласился на ее убийство — вот тогда я до конца тебя возненавидел! Ах, Сенека, какая это была женщина! Сколько я совершил покушений на ее жизнь? И она все-все избежала! Интуиция! И как живуча! Ну — кошка! В тот день она навестила меня на вилле, и я посадил ее на корабль. Корабль должен был развалиться в открытом море. И развалился. Но мама выплыла… Вот тогда я послал к ней убийц. Помнишь — осень, мы с тобой сидим у нашего камелька. Ты, как всегда, беседуешь со мною о добродетели. А я жду известий о маме… Знаешь ли ты, что такое ждать убийства матери? — И Нерон опустился у ног Сенеки и шептал:
— Не оставляй меня, учитель! Говори! О путях самосовершенствования! Ну! Как тогда! Говори!!!
Сенека глухо начал:
— Есть три пути самосовершенствования. Путь размышления — самый благородный…
— Ах, как мудро!
— Путь подражания — самый легкий… И путь опыта — самый трудный.
— Да… Да. А я представлял: они уже отворяют двери в ее покои.
…И центурион обнажил меч. Прекрасная женщина не защищалась. С достоинством обратилась она навстречу оружию:
— Бей в чрево, которое его выносило.
Движение руки с мечом — и последний вопль…
— Не надо, — вопила на арене Венера. — Я боюсь!
Нерон ползал у ног Венеры, обнимал ее ноги, шептал:
— Мама… Бедное чрево… Я убил маму…
Он повалил Венеру в сверкающие опилки, он осыпал ее поцелуями.
— Мама… Тебя нет!.. Посмотри, какая у нее грудь, Сенека! Мама была Венера! А как она хотела царствовать! Она боялась моих баб. Она так хотела царствовать, что ложилась со мною в одни носилки! Она соблазняла меня!
— Замолчи, Цезарь!
— А ты опять не выдержал, — засмеялся Нерон. — Да, мама лежала мертвая, а я стоял над нею… и, хохоча и плача, обсуждал ее прелести… Но боги молчали. Почему они всегда молчат? Может, они… как и ты… молча одобряли? Ну, судья, брат Диоген последний, почему не ударила молния в нечестивца?
— Ты — сказал?.. — ответил старик в бочке.
— Не понял! — усмехнулся Нерон и с размаху, страшно ударил его бичом.
— Не бей его, Цезарь. Он все объяснил, — сказал Сенека. — Он считает, что видимый мир — это всего лишь наше испытание…
— Я не знаю, то ли он сказал. Но ты, Сенека, как всегда, промолчал… И мы учтем это, определяя твою плату, — усмехнулся Нерон.
Из подземелья неслись негодующие крики.
— Ты слышишь, Сенека? — взвизгнул Нерон. — Они пришли за мной! Весь город знает: я убил маму! Весь Рим на ногах!
Крики из подземелья раздавались все громче, и Нерон бросился к центру арены.
— Когорты окружают дом! Они приговорят меня к казни матереубийц: они посадят меня в мешок с собакой, змеей и обезьяной! И сбросят в Тибр! Я боюсь!.. А все Тигеллин. Это он натравил меня на маму! И ты это тоже хотел! Вы оба меня с ней ссорили! «Я боюсь!» — Нерон засмеялся. — Так я вопил тогда.
Он взглянул вниз — сквозь решетку.
Опустел пиршественный стол, пустые кубки валялись на мраморном полу. Люди кричали и били пустыми кубками по гулкому полу.
— Ну конечно! Им забыли добавить жратву и питье. И они негодуют, — усмехнулся Нерон, обращаясь к Амуру.
Амур бросился в темноту — исполнять приказание.
— Сейчас, миляги, сейчас, сердечные. — Нерон уже обращался к Сенеке: — И что ты мне ответил тогда?
— «Все обойдется, Цезарь. Я написал твою речь, — спокойно сказал Сенека.
— Сейчас войдут сенаторы, и ты прочтешь. Они ненавидели твою мать. Они будут с тобою, Цезарь».
Нерон взглянул на сенатора, и сенатор тотчас прокричал речь:
— «Раскрыт заговор. Было решено убить цезаря и уничтожить великий сенат… Можно сжечь Рим, но можно его отстроить заново. Ибо не камни составляют душу Рима. Жив римский народ, и величаво стоит Рим — пока жив сенат. С болью и печалью сообщаю вам, сенаторы, что во главе заговора стояла наша мать Агриппина».
— Грандиозно! С каким чувством я прочел твою речь!
Сенатор завопил:
