Уарда - Эберс Георг Мориц (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗

Мена стоял позади своего повелителя, увенчанного короной Верхнего и Нижнего Египта и облаченного в панцирь, поверх которого перекрещивались пурпурные перевязи. Левой рукой возничий туго натягивал вожжи, а правой опирался на щит; этим щитом он прикрывал фараона во время боя.

Фараон и его возничий походили на крепкий дуб, не боящийся бурь, и стройный ясень.

Когда они выезжали из лагеря, на востоке загорелась алая полоска зари. За оградой к фараону подъехал Паакер, соскочил с колесницы и бросился перед ним на колени, целуя землю. На вопрос фараона, где его брат, Паакер отвечал, что Гор внезапно заболел. Предрассветные сумерки скрыли от Рамсеса лицо не привыкшего лгать махора, чей румянец сменился мертвенной бледностью.

– Как ведет себя противник? – спросил Рамсес.

– Ему известно, что в ближайшие часы должно произойти сражение, – отвечал Паакер, – и он стягивает бесчисленные полчища к югу и востоку от города. Если тебе удастся прорваться к Кадешу с тыла, то есть с севера, а пехота тем временем нападет на лагерь азиатов с юга, то еще сегодня ты завладеешь крепостью. Горная дорога, по которой ты можешь пройти незамеченным, широка и удобна.

– Ты что, тоже болен, как твой брат? – спросил его фараон. – Твой голос дрожит.

– Никогда еще я не чувствовал себя лучше, – быстро проговорил махор.

– Указывай нам дорогу! – приказал фараон. Паакер повиновался.

В полном молчании двигались они впереди бесчисленных колесничих, наслаждаясь росистой утренней прохладой; сперва путь их лежал по равнине, но в скором времени они углубились в горы. Корпус Ра, вооруженный луками и мечами, двигался в авангарде. За высохшим руслом реки перед ними открылась широкая долина, окаймленная справа и слева горными склонами.

– Дорога хорошая, – заметил Рамсес, обращаясь к Мена. – Махор все-таки научился у отца своему делу. Да и кони y него неплохие – вот он указывает путь передовому отряду, а через миг он уже снова возле нас.

– Эти золотисто-рыжие кони – с моего завода, – процедил Мена сквозь зубы, и жилы на его лбу вздулись. – Управитель рассказал мне, что Катути приказала послать их Паакеру перед самым его отъездом. А предназначались они для колесницы Неферт. Махор сегодня разъезжает на них мне назло.

– Тебе досталась жена, пусть же он забирает этих коней, – сказал фараон, успокаивая своего возничего.

В этот миг утреннюю тишину разорвал оглушительный рев труб. Откуда он доносился – понять было нельзя, но трубили где-то совсем близко.

Рамсес выпрямился и схватил боевую секиру, а его кони насторожили уши.

– Это трубы хеттов, – сказал Мена. – Мне хорошо знакомы их звуки.

Закрытая четырхколесная колесница, в которой везли боевых львов Рамсеса, следовала за ними.

– Выпустить львов! – приказал фараон, услыхав боевые крики и увидав, как его передовой отряд дрогнул под натиском вражеских колесниц и побежал назад по долине, ему навстречу.

Хищники трясли гривами и, грозно рыча, огромными прыжками неслись рядом с колесницей фараона. Мена взмахнул плетью, и кони помчались навстречу бегущим, которых уже не остановил бы никакой окрик, на колесницы противника, преследовавшие египтян.

– А где Паакер? – спросил Рамсес.

Махор исчез; он словно сквозь землю провалился вместе со своей колесницей.

Бегущие египтяне и вражеские колесницы, сеявшие смерть в их рядах, все приближались. Земля дрожала под ногами людей и лошадиными копытами. Конский топот и грохот колес становились все оглушительней, словно громовые раскаты стремительно налетающей грозы.

Тогда Рамсес издал свой боевой клич – многократно отраженный скалами, этот клич звучал, словно зов трубы. Возничий подхватил его клич. Пехота остановилась на миг, но тут же снова обратилась в бегство, так как крики и рев труб противника внезапно раздались позади фараона. Из не замеченной Рамсесом поперечной долины, где скрылся Паакер, вылетела целая туча вражеских колесничих. Прежде чем Рамсес успел опомниться, они прорвали ряды его колесниц и отрезали фараона от главных сил.

Рамсес слышал, как позади него кипела битва; он видел бегущих и падающих людей, видел, что врагов становится все больше, они наступают все решительнее.

Осознав, какая смертельная опасность ему грозит, фараон выпрямился во весь свой огромный рост, словно желая испытать, достанет ли у него сил, чтобы сразиться с достойным противником. Затем он испустил громкий крик, который покрыл вопли и стоны воинов, слова команды, ржание коней, грохот разбивающихся в щепы колесниц, глухой стук копий и мечей, обрушивавшихся на щиты и шлемы, – словом, весь оглушительный шум битвы. Рамсес натянул свой лук и первой же стрелой пронзил грудь одного из хеттских военачальников.

Его львы ринулись вперед, внося замешательство в ряды наступавших, так как многие лошади хеттов взвивались на дыбы, услыхав их грозный рык, опрокидывали и ломали колесницы, мешая наступлению.

Рамсес посылал стрелу за стрелой, Мена прикрывал его щитом.

Наконец, колесница фараона достигла вражеских рядов, и первые же удары секиры Рамсеса свалили нескольких азиатов. Бок о бок с ним сражались на своих колесницах Рамери и трое других сыновей фараона, а впереди сеяли ужас и панику его рассвирепевшие львы…

Закипела жаркая схватка. Ужасна была ярость сражавшихся, оглушителен грохот битвы, словно рев морских волн, когда в бурю они неистово обрушиваются на прибрежные утесы.

Мена левой рукой держал вожжи, направляя коней туда, куда требовал бой, а правой – щит, отражая им все стрелы, пущенные в фараона. Его глаза и руки не знали промаха, ни один мускул его лица не дрогнул, когда фараон, который стал свирепее своих львов, издавая громкие крики и сверкая глазами, все глубже и глубже врубался в ряды противника.

Три стрелы, пущенные уже не в фараона, а в самого возничего, застряли в щите, и вдруг он увидел на одной из них египетскую надпись: «Смерть Мена».

В ту же минуту в воздухе просвистела четвертая стрела.

Мена взглянул в ту сторону, откуда она прилетела, и, когда пятая стрела ранила его в плечо, он крикнул фараону:

– Нас предали! Смотри! Паакер дерется вместе с хеттами! Махор снова натянул лук и подъехал к колеснице фараона так близко, что было отчетливо слышно, как он, спустив тетиву, яростно заревел:

– Теперь-то мы с тобой расквитаемся, вор и разбойник! Моя невеста еще считается твоей женой, но этим выстрелом я сватаюсь за вдову Мена!

Стрела сильно ударила в шлем возничего. Мена выпустил щит и, оглушенный ударом, обеими руками схватился за голову. В ушах у него гудело, он слышал злобный хохот Паакера, чувствовал, как новая стрела врага пронзила ему кисть руки… Не владея больше собой, он бросил вожжи, схватил секиру и, забыв о своих обязанностях, бросился на махора.

Паакер ждал Мена, высоко подняв свой серповидный меч. Губы его побелели, глаза налились кровью, широкие ноздри раздувались, как у загнанной лошади; визжа и брызгая пеной, выступившей у него на губах, он ринулся на своего смертельного врага.

Фараон видел, как они схватились, но вмешаться не мог, потому что брошенные Мена вожжи волочились по земле и лошади, не чувствуя больше крепкой руки возничего, понесли колесницу следом за львами. Многие египетские воины уже пали, бой кипел вокруг фараона, но он стоял неколебим, как скала, прикрываясь щитом Мена и нанося секирой смертоносные удары.

Вдруг он увидел, что Рамери пробивается к нему на своей колеснице. Юноша сражался геройски, и Рамсес крикнул ему:

– Молодец, внук Сети!

– Хочу заслужить новый меч! – отозвался Рамери, разрубая череп одному из хеттов.

Но вот его снова окружили неприятельские колесницы. Огец видел, как воины-данайцы опрокинули колесницу юноши, как все его товарищи, в том числе и лучшие бойцы, повернув коней, обратились в бегство.

В тот же миг один из львов был пронзен копьем и с яростным воем, заглушившим шум битвы, рухнул на землю. Сам фараон был уже не раз задет, удар вражеского меча рассек его щит, и уже выпущена была последняя стрела.