Князь Кий - Малик Владимир Кириллович (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Желающих записаться в дружину нашлось немало - и из самого города, и из посада, и из близлежащих сел. Сообщение о дани и строительной повинности было встречено молчанием.
8
До прихода русичей каждый второй дом в Тмутаракани принадлежал беку Сурхану. Почти половина кораблей, прибывавших в порт из других стран, загружалась его товарами. Не было в городе ни одного рыбака, ни одного ремесленника, который не числился бы в должниках у хазарского бека. Правитель города от имени владыки Хазарии взимал подати со всех жителей, купцов и пришлого люда. Иосифу в Итиль отправлялась лишь малая часть этих доходов. Всё остальное шло в казну самого бека. Из года в год множились его богатства. И вот…
Бек Сурхан не мог примириться с потерей Тмутаракани. Выполняя тайный приказ Иосифа, переданный ему греческим наёмником, бек не столько старался выслужиться перед владыкой Хазарии, сколько боролся за свою власть, своё богатство. Грек обманул: ни ясы, ни касоги не задержали продвижения русского войска. А что могли сделать хазары, брошенные Сурханом против русов?
Немногочисленное, наспех сколоченное войско степняков дрогнуло и побежало от первого же удара дружинников киевского князя. Многих воинов недосчитался тмутараканский бек, собирая свои рассеянные по степи сотни.
Часть хазар, прибывших из дальних веж по приказу Сурхана, откололась и ушла на север. Они и в этот бой шли неохотно - зачем им защищать чужой город? - а потерпев поражение, и вовсе утратили охоту драться. С Сурханом остались лишь хазары, жившие в самой Тмутаракани или её окрестностях. Горстка воинов… Взглянув на неё, Сурхан понял, что война окончательно проиграна. Впрочем, её проиграл намного раньше сам каган-бек Хазарии, разгромленный Святославом. Но Сурхан решил не сдаваться. Он распорядился вывезти свою казну в укромное место, а доставивших её рабов перебить. Тайну знали только он сам и двое его доверенных людей. Сурхан увёл в плавни оставшихся при нём воинов. Там, на островках, затерявшихся среди камышовых джунглей, он надеялся дождаться лучших времён.
Киевские полки, рассуждал бек, пришли и уйдут, может быть оставив в Тмутаракани небольшую дружину. Вот тогда можно будет подумать о возвращении утерянных владений. Хазария если и оправится после нанесённого ей удара, то власть Иосифа всё равно ослабнет. Значит, ещё большую независимость приобретёт тмутараканский правитель, будет торговать с ромеями, как ему заблагорассудится.
И сейчас, в своём тайном убежище, Сурхан не сидел сложа руки. Десятки лазутчиков, будто щупальца бека, расползлись во все стороны, неусыпно наблюдая за русским войском. Сурхан обдумал коварный замысел и начал постепенно его осуществлять.
Ночью в русском лагере поднялась тревога. Исчез десятник, отправившийся проверять дозоры. Кто-то из дружинников слышал шум в стороне камышей, подступавших с севера к озеру. Там в дозоре находились два бывалых воина. Туда поспешил воевода Перенег, захватив с собою надёжную охрану. Среди изломанных, вытоптанных камышей при свете факелов он увидел залитое кровью тело одного из дружинников. Ни десятника, ни второго дозорного разыскать не удалось.
Под левой лопаткой убитого торчал короткий клинок с отделанной серебром рукояткой. Это был касожский кинжал.
Утром князь Святослав хмуро выслушал немногословный доклад Перенега.
- Касожский, говоришь? - повертел он в руках принесённый ему воеводой кинжал.
- Касожский, княже.
- Выходит, люди Алэджа нам такое подстроили? - Святослав повернулся к Богдану: - А ты что скажешь, сотник?
Богдан догадался, о чём думает князь.
- Нож касожскими руками сделан, верно. А в чьих руках он был нынешней ночью, не знаю, княже.
- Узнай. Глаз у тебя зоркий. Тебе поручаю.
Богдану не нужно долго собираться. Он кликнул Злату и Чудина и с несколькими дружинниками Перенега поскакал туда, где нашли убитого дозорного.
По следам, сохранившимся на вязкой болотной почве, он представил себе, как это всё случилось. Несколько вооружённых человек по камышам неслышно подобрались к дозору именно тогда, когда сюда подошёл десятник. Может, раньше? Нет, не видно было, чтобы люди долго топтались на одном месте. Русичей они застали врасплох, одного дозорного закололи кинжалом, а второго вместе с десятником чем-то оглушили. Кто-то был ранен, свой или чужой, - на земле следы крови. Двоих русичей потащили дальше, к рощице, где были спрятаны кони. Конские следы вели в степь.
- Ох, не нравится мне это… - сквозь зубы процедил Чудин.
- И мне, - подтвердила Злата. - Касожским клинком убили дозорного, а не похоже, что тут касоги побывали. Те ловцы отменные, пройдут - не сомнут и травинки. А тут вроде вепри топтались!
Богдан задумался. Князь послал его сюда, потому что не верил в виновность касогов. Один раз уже ошиблись, сколько крови пролили!
- Вот что, други, - сказал Богдан. - Будем искать, всё вокруг осмотрим. Коль тут хазары побывали, не могли же они следа не оставить.
- И наших воев надобно выручить, - подсказала Злата. - Они, может, на нас надеются, ждут выручки.
Богдан опустил голову.
- Следы, думаю, найдём. А их самих… Ищи теперь ветра в поле!
Злата вздохнула. Она, сама побывавшая в хазарской неволе, хорошо представляла, какая тяжкая доля ждёт попавших в плен воинов. Лучше умереть, чем так жить. Но как помочь этим людям?
Богдан со своими спутниками объехал все окрестности Тмутаракани, они осмотрели каждую балку, но ничего не обнаружили. Всё разрешилось случайно, когда Богдан уже собирался вернуться в Тмутаракань. Молодой воин, дружинник Перенега, неожиданно остановил коня, пристально глядя в сторону.
- Чего уши развесил? - сердито спросил Богдан. - Лешего углядел?
- Ежели тот коршун над лешим кружит, то так, сотник, - ответил дружинник, обиженный словами Богдана. - Я к нему давно уже присматриваюсь.
- Где? Вон над теми кустами? Скачи туда, погляди.
Дружинник с места пустил коня вскачь. При его приближении из кустов вылетела воронья стая. Воин пригнулся к луке седла, что-то разглядывая перед собой, потом обернулся, замахал рукою.
Богдан и его спутники торопливо поскакали к нему.
Под кустом на примятой траве, широко раскинув руки, лежал мёртвый русич. Это был тот самый десятник, что не вернулся с проверки дозоров.
Богдан спешился, нагнулся над убитым.
- И зачем только они его, мёртвого, сюда затащили?
- А вот зачем, - отозвался Чудин, успевший увидеть то, чего не заметили другие. - В него стреляли издалека. И наповал. Стрела в боку застряла, вытащить её не смогли, обломали. Наконечник остался… Значит, не хотели эти тати свою метку оставлять, утащили десятника подальше. Надеялись, что мы не сыщем. Ан нет, нашли.
Он наклонился над мёртвым, повозился немного, орудуя ножом, и встал, удовлетворённо крякнув:
- Стрела-то хазарская!
Вечером русичи справляли тризну по двум погибшим воинам. Жарко пылали огромные погребальные костры. Молча стояли дружинники и воеводы, обнажив головы, и по их лицам скользили тревожные отблески пламени.
А позади - на крышах, на заборах гроздьями висели тмутараканцы, глядели на невиданное зрелище.
Богдан и Злата стояли чуть поодаль от гридней. В последнее время они постоянно держались вместе, и это никого не удивляло. Неожиданно Богдан почувствовал, что кто-то тянет его за руку. Он обернулся. Отблески костров осветили лицо стоявшего рядом человека. Это был один из братьев-касогов, но который - Умаф или Бэгот? Впрочем, сейчас Богдану было всё равно: то, что говорил касог, заставило его насторожиться.
- Я тебя давно ищу, брат ищет, другой брат ищет. Дело важное есть. Я послал Умафа и Хачемафа в разные стороны, сам сюда пошёл…
Ага, значит, это Бэгот. И он подозрительно косится на Злату - видно, хочет сказать Богдану что-то важное с глазу на глаз.
