Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры? (СИ) - "Linnea" (мир бесплатных книг .txt, .fb2) 📗
- Да.
- Пошли.
- Куда?
- Я знаю, как его позвать.
Чарльз и Вальпурга Блек исчезли налаживать отношения с Филеасом Найджелусом.
Через три часа довольный Чарльз объявился в Андерс-меноре. Все прошло даже лучше, чем он ожидал. Как только они с Вальпургой объяснили некоторые вещи, а, особенно, касающиеся семьи Андерс, и кое-что намекнули о Гарри Поттере, не раскрывая секретов полностью, конечно, бывший директор согласился на роль шпиона. Ему уже давно не нравилась политика нынешнего директора.
В воскресенье утром слизеринцы вошли в Большой зал одними из последних. Бросив надменный взгляд в сторону гриффиндорского стола, они расселись за своим столом. Все знали, что пять дней слизеринцы не ели в Большом зале, но голодными они явно не выглядели. Это наводило на мысли, что они все же где-то умудрялись все эти дни питаться. Слизеринцы, спокойно переговаривались между собой за завтраком. Никакого дискомфорта, как думали некоторые преподаватели, они не испытывали. Гриффиндорцы бросали на слизеринцев злые взгляды. Но сделать ничего не могли, директор и декан потребовали от них некоторое время не трогать слизеринцев, чтобы все успокоилось. Они поняли, как в дальнейшем вернуться к той политике, которую вели до этого. Это радовало.
Гермиона и Невилл вошли в зал и остановились в дверях.
- Идите сюда, - позвала их семикурсница из Райнвекло. Слизеринцы посмотрели на Грейнджер и Лонгботтома, потом перевели взгляд на стол Райнвекло.
- Как интересно, - прокомментировала Панси. Слизеринцы вернулись к своему завтраку. Гермиона и Невилл расположились за столом Райнвекло, где они завтракали, обедали и ужинали уже не первый день.
Спустя несколько минут в зал залетели совы. Перед Адрианом село четыре совы. Ребята недоуменно переглянулись. Адриан отвязал все письма и посылки. Взглянув на одно из писем, он изумленно взял его в руки. На конверте было написано «Моей персональной занозе Гарри Поттеру от Темного лорда столетия Волдеморта с нижайшим поклоном». Адриан открыл письмо. Драко взглянул на Адриана и наклонился над письмом, читая его одновременно с другом.
«Ну, здравствуй, моя персональная заноза в заднице!
И заметь, так себя ты назвал сам. Предложение твое заманчивое. Я, значит, забываю о тебе, а ты плюешь на все с большой колокольни и бьешь в барабан. Почему бы и нет! Забыть друг о друге у нас как ты понимаешь не получиться, связь-то вроде существует. Но я согласен тебя не трогать. Сдался ты мне теперь. У меня и без тебя проблем хватает. Спасибо за предложенный мне мир, с удовольствием воспользуюсь твоим любезным предложением.
У меня к тебе тоже есть маленькое такое условие. Однажды я попрошу тебя сыграть самую интересную роль в твоей жизни. Поверь, спектакль будет грандиозным.
А теперь о твоем условии. Открой сегодняшний утренний номер «Ежедневного пророка». Он прибудет минут через пять.
Твой персональный кошмар»
Драко и Андриан тихо давились от смеха.
- Вот, никогда бы не подумал, что у него есть чувство юмора, - еле выговорил Драко.
- Да, уж. Никак не ожидал получить такой ответ, - уткнувшись в стол, ответил Адриан. Друзья посмотрели на них с недоумением.
- Совы с Пророком, - произнес Драко. Перед ними упала газета. Драко и Адриан одновременно потянулись к газете. Развернув ее, они замерли в шоке. На первой странице была большая фотография Сириуса Блека, а над ней заголовок: «Кто виноват в том, что в Азкабане 13 лет томился невинный человек. Сириус Блек оправдан. Настоящий предатель - Питер Петтигрю». По щеке Адриана скатилась слеза.
- У нас получилось, - он поднял сияющие глаза на друзей. За слизеринским столом становилось все оживленнее. Это была их общая заслуга. Письмо Волдеморту они писали всем факультетом.
Адриан окинул взглядом стол преподавателей. Да, на это стоило посмотреть - ошеломление было порядочное. Вот только реакция Дамблдора подтвердила самые худшие опасения. Ну, не хотелось верить, что директор настолько погряз в своих грязных играх. Последняя капля доверия и веры в этого человека почила с миром. Директор был недоволен. Не надо было быть пророком, все было написано у него на лице. «Директор забыл надеть свою маску», - усмехнулся про себя Адриан, затем посмотрел на Ремуса, который сидел рядом со Снейпом. Эти двое выглядели просто превосходно, прямо сейчас можно сниматься для женского журнала. Ремус был бледен. Северус что-то тихо ему говорил на ухо. Ремус чуть кивнул головой. Адриан перевел взгляд на газету. Остальные уже углубились в свои экземпляры. Весь номер был посвящен Сириусу Блеку. История его жизни, учеба в Хогвартсе, работа аврором, дружба с Поттерами. Читая статью, слизеринцы, да и все остальные упустили момент, когда в Большом зале появились пять сов. Ремус Люпин, Северус Снейп, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом и Альбус Дамблдор получили адресованные им письма.
- Мерлин великий!
- Господи, прости меня!
Два вскрика пронеслись по залу. Ремус Люпин и Гермиона Грейнджер сидели, уткнувшись лицом в ладони. Слизеринцы наблюдали за ними. Невилл сидел бледный, он откладывал лист за листом. Их было восемь. Потом он снова перечитал их. Гермиона плакала. Ремус не произнес больше ни слова. Снейп сидел, уткнувшись в свои пергаменты. Лицо было мрачным. Директор еле сдерживал себя от гнева. Перед ним лежал пергамент, который представлял собой выдержки из описания чар Фиделиус. «Кто это мог мне прислать? Откуда они могли узнать об этом?» - как бы то не было, но директор был напуган. Он умело скрыл свое состояние за гневом, кипящем в нем. Сейчас его интересовало, что же такое получили это четверо. Снейп протянул свои листы Ремусу и взял его. Лицо становилось все мрачнее. «Мерлин, как же ты жил все это время, мальчик?» - мастер зелий был в шоке, читая мысли на тот момент пятнадцатилетнего ребенка.
- Грейнджер, тебя, что обвинили в предательстве, что ты так убиваешься или кто умер? - не выдержал кто-то из гриффиндорцев. Гермиона только хотела ответить. Но тут поднялся Лонгботтом. Что-то в нем изменилось буквально за минуты. Взгляд был тяжелый.
- Лонгботтом не лезь! - Рон угрюмо посмотрел на Невилла. - Ваше предательство…
- Предательство? Наше предательство? Тогда слушай, Уизли. Тебе будет полезно, - зло сказал Невилл и, взяв один из пергаментов, стал читать вслух.
- Я загадал, что если в течение трех дней никто со мной не свяжется, не напишет хотя бы одно слово, я умру. Просто лягу и умру. Зачем мне жить? Ради кого? Ради магического мира, которому на меня плевать? Они видят во мне только того, кто должен убить Волдеморта, - все содрогнулись, но Невилл даже не споткнулся на имени, за что заработал от слизеринцев уважительные взгляды. - Должен. Кому я что должен? Почему я? Мне только пятнадцать. И пятнадцать мне останется навеки. Я знаю, что меня уже ничего не спасет. Но прежде чем умереть, я хочу снять этот груз с души. Я не верю в бога, не верю людям, которые называли себя моими друзьями. Они меня бросили. Мне некому рассказать, некому излить свою боль. Я решил это написать. Когда я закончу, наверное, сожгу их. Это просто моя душа, - Невилл замолчал. В зале стояла полная тишина. Драко под столом стиснул руку Адриана. Никто из слизеринцев не ожидал такого развития событий. Невилл взял другой листок и повернулся к Рону. - Это лично для тебя Уизли. Это не мои слова. Их написал Гарри. О тебе. Я верил Рону. Мой лучший друг. Сейчас, сидя за этим почти разваливающимся столом, я пишу то, что чувствую. Я не верю тебе больше, Рон. Ты меня предал. Ты дружил с мальчиком-который-выжил, с героем магического мира. А видел ли ты меня, Рон? Хотя бы раз, ты думал обо мне как о простом мальчике. Ты спасал меня, помогал. Ради чего? Чего ты добивался? Ты хотел славы. Ты грелся в лучах славы героя. Только мне была не нужна эта слава. Ты предатель, Рон. Ты - предатель, - Невилл замолчал, потом вздохнул и, глядя прямо в глаза Рона, сказал. - Я подтверждаю это Рон Уизли. Ты предал своего друга. Ты не помог ему, когда нужна была помощь. Тебе было на него плевать. И это очень точно показал весь прошлый год. Я, Невилл Лонгботтом, обвиняю тебя, Рональда Уизли, в предательстве.
