Mr. and Mrs. Mikaelson (СИ) - "Kath1864" (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Нет!
Фрея не контролирует себя : рыдает, дрожа и размахивая руками. Ребекка и Сейдж попытались сдержать ее, обнять, утешить, но девушка рыдает сидя на коленях, и только Элайлжа сумел поднять с пола обезумевшую от горя потери сестру и прижать к своей груди. В его глазах она находит нечто близкое и родное. Он ее брат и его тепло согревает холод ее души.
— Элайджа, когда ты был в утробе Эстер, она просила меня петь тебе. Я пела и чувствовала движение. Когда ты пинался, она сказала, «Это как будто сам Тор поднял молот...»
— « ... И призвал гром и молнию». Мать редко говорила о тебе, но рассказывала , как сильно ты ждала моего рождения.
Фрея рыдает, она вернулась, и даже не успела попрощаться со своими родителями. Она не успела сказать " Прощай" и " Люблю". Фрея обезумела от горя утраты и ее руки дрожат, не слушают ее, она выпускает поднесенный ей стакан с водой, на глазах слезы, которые не скоро засохнут.
А Никлаус на всю жизнь запомнит ее холодный, полный отчаянье взгляд, той, кто утратила родителей и эта боль настолько сильна и реальна, что управляет Фреей.
Она узнала тайну своей семьи, а Клаус сохранит тайну смерти родителей в своем сердце.
Клаусу двадцать три, когда он получает все. Клаус Майклсон получает все и одновременно становится тем, кому есть что терять.
Они были так похожи. Сильные, желающие все и сразу, страстные, нетерпеливые. Она и он были одинаковыми. По всему телу Хейли пробегают мурашки, она всегда чувствовала слабость рядом с ним. Клаус выпивает очередной бокал бурбона, когда в кухню входит Хейли. Он и не обращает внимания на жену брата, а вот у нее сердце из груди выпрыгивает. Хейли любила Элайджу, но ей не хватало его, и семейная жизнь ей наскучила. Маршалл оставалась такой же страстной и непокорной, одинокой волчицей. Она привыкла все контролировать.
— Видела твои картины, и они отстойны, - хмыкает Хейли, наливая себе в бокал бурбон, и не медля выпивает алкоголь.
— Рисование — метафора контроля. Я выбираю всё — холст, цвета... Будучи ребенком я плохо понимал мир и свое в нем место, но рисование научило меня, что своих целей можно достигать обыкновенной силой воли. То же и в жизни: можно просто не давать никому встать у тебя на пути, - отвечает тот, смотря ей в глаза.
Клаус привык все контролировать, но сейчас он и сам не понимает, как вплотную прижимая ее к кухонному столу. Хейли продолжает ухмыляться. Глаза в глаза. Двух минутное молчание заканчивается тем, что Клаус решается сказать ей.
— И что будет? Уйдешь... Или остаешься?
— Ты сам сказал, что тебе нравится, все контролировать. Вот ты и скажи мне...
Хейли играет с ним здесь и сейчас, и Клаус понимает это. Клаус принимает ее вызов.
Принимая вызов, он стягивает с нее майку, а Хейли снимает его серый полувер. Она осталась перед ним в одном бюстгальтере, и она нисколько не испытывает стыда, когда Клаус покрывает ее губы поцелуями, подсаживает на стол. Видя его взгляд, то, как Клаус укладывает ее на стол и кладет свою руку на ее упругий живот, Маршалл издает довольный стон. Хейли - как кошка. Она царапает до крови, даже если Клаус хотел с ней лишь поиграться.
— Поцелуй меня.
Пока Маршалл расстёгивала ширинку его брюк, тот тем временем выполнял главную просьбу брюнетки, страстно целуя ее. Хейли же издавала тихие стоны от удовольствия, которые доносились в эту ночь с кухни особняка. Этой ночью они утратили контроль и поддались страсти на грани с одержимости. Он водил руками по ее гибкой спине. Она, разрываясь на куски от наслаждения, кусая губы, иногда широко открывая рот и впиваясь руками в холодную столешницу стола, при этом еще иногда издавая крики, но стараясь сделать это как можно тише.
Клаус смотрел на нее, пока Хейли застегивала бюстгальтер, и думал о том, что эта женщина снова выиграла. Ему, вообще-то, нравится, когда она выигрывает, но он не показывала вида. Хейли довольно ухмыляется, поднимая с пола свои вещи. Она уходит, решая, что так лучше.
— Убегаешь, волчонок? – спрашивает Майклсон, натягивая на себя полувер.
— Об этом никто не должен знать, - желает Маршалл, уходя их кухни.
Они были одинаковыми, и поэтому их мысли сошлись : « Никто не должен знать.»
Но, как известно, все тайное становится явным. Явным становится и та связь Клауса с Хейли, когда она заявляет ему о своей беременности.
— Ты переспала с кем- то другим, признайся!
— Эй, тебе не кажется , что я бы призналась, если бы он был не твой. Это твой ребенок.
И в этом Хейли права. Права в то, что это его ребенок. Права, считая, что Элайджа расценит это как предательство. Права, зная, что Клаус не позволит, чтобы она избавилась от ребенка, пусть Маршалл и мечтала об этом. Даже покупала отраву, чтобы избавить ребёнка от страданий, но так и не смогла выпить. Она думала, что загнана в угол, но Клаус сказал, что не оставит ее и будет помогать. Клаус обещал, что ничего не изменится, и так оно и было : Хейли жила в особняке Майклсонов, так же смеялась сидя на кухни с Ребеккой, пила свое любимое молоко с печеньем. Изменились только ее отношения с Эладжей.
— Ах, вот оно. Время бороться, Волчонок.
Клаус часто так говорил, и Хейли верила в это. Верила в то, что нужно бороться, и она боролась. Она не осталась одна, и именно это помогло ей справится с потерей Элайджи, которого, как ей казалось она любила всем сердцем. Это была влюбленность, и Маршалл отлично понимает это. Влюбленность прошла, а ее ребенок останется с ней. Влюбленность прошла, как злоба на Хейли со стороны Элайджи. Злоба прошла, и Элайджа улыбался, когда впервые взял племянницу на руки. Все прошло. Все изменилось, и теперь, имея дочь, Клаус Майклсон стал тем, кому есть что терять.Клаус часто так говорил, и Хейли верила в это. Верила в то, что нужно бороться, и она боролась. Она не осталась одна, и именно это помогло ей помогло ей стравится с потерей Элайджи, которого, как ей казалось она любила всем сердцем. Это была влюбленность, и Маршалл отлично понимает это. Влюбленность прошла, а ее ребенок останется с ней. Влюбленность прошла, как злоба на Хейли со стороны Элайджи. Злоба прошла, и Элайджа улыбался, когда впервые взял племянницу на руки. Все прошло. Все изменилось, и теперь, имея дочь Клаус Майклсон стал тем, кому есть что терять.
Клаусу двадцать четыре, когда он думает, что потерял доверие Элайджи, после той ночи с Хейли и ее случайной беременности. Конечно же, Клаус знает, что брат переживает. Все это время Элайджа был один и мирился с этим в одиночестве. Клаус сидит на кухне наблюдая за шестимесячной дочерью , которая смотрит на отца с такой нежностью, а ее прикосновение дарует ему тепло и покой, которое Клаус не знал прежде.
Ребекка готовит смесь для малышки. Элайджа молчит, когда входит в кухню. Клаусу кажется, что у него нет слов для него или Элайджа просто охрип. Но, Клаус знает, что Элайджа обижен, и поэтому не находит слов для брата. Элайджу выдает суровый взгляд на брата и племянницу и Клаус даже не мечтает, что Элайджа простит его. Элайджа по-прежнему с легкостью разрывает врагов в клочья, словно ястреб и бросает их трупы к ногам брата. Клаусу это и нужно, чтобы его проблемы решал брат. Клаус знает, что Элайджа всегда будет на его стороне, даже когда он зол на него.
Но, сегодня Элайджа впервые улыбнулся и померкший блеск в его глазах возрождается, когда Хоуп тянет к нему ручки, и Элайджа берет в руку детскую игрушку, лежащую на кухонном столе, чтобы развлечь племянницу, и Хоуп это нравится, потому что она улыбается дяде, который делает все для семьи.
— Радость моя, пора кушать, - Ребекка оборачивается и подходит к племяннице, опускается на колени и поит ее смесью из бутылочки.
— Я не могу осуждать тебя, брат, в жизни все может случится, и я понял, - но, Клаус решает, что именно он должен завершить недоказанную мысль брата и Элайджа замолкает.
— Семья превыше всего, - улыбается Клаус, хлопая брата по плечу.
