Непокорная (СИ) - Ольга "Реджина Фаланджи" (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
— Кассетный плеер, — пояснила она, включая музыку, как ее научила Эмили, местная девушка, к которой она иногда заглядывала в гости. — Это мне на память знакомая подарила.
В наушниках заиграла приятная мелодия, и Амелия вставила один из них к себе в ухо, а другой дала Пенелопе.
Так они и сидели весь вечер, прослушивая последний альбом группы «Beatles».
День двадцать шестой.
У нас сейчас вечером началась гроза. Наверняка на побережье в этот момент очень красиво, поэтому я собираюсь выбраться к обрыву чуть позже. Мне так полюбились пейзажи Дорсета, что я уже чувствую, как мне их будет не хватать.
Особенно ночных штормов, во время которых я любила стоять на краю обрыва. Мне нравилось чувствовать стихию, подпитываться ее энергией, сливаться с ней воедино. В Лондоне я никогда не почувствую такую свободу, от которой кружит голову и спирает дыхание.
Думаю, что я все же в будущем куплю себе домик на побережье Ла Манша.
Амелия вновь стояла на краю обрыва, чувствуя влажный морской ветер, который окутывал ее, проникал внутрь, заполняя легкие солоноватым воздухом. Кончики ее пальцев находились на самом краю, и она знала, что стоит ей сделать хоть полшага, она полетит вниз.
Это манило и пугало одновременно, но она не смела отступать, наслаждаясь этим неоправданным риском.
День двадцать седьмой.
Сегодня был предпоследний день в Дорсете, и я не могу перестать думать о том, что очень скоро мы встретимся. Мне кажется, что мы не виделись целую вечность, хотя прошло не более четырёх недель с нашей последней встречи.
Знаете, я ни капли не жалею о том, что тогда поцеловала вас. Я знаю, что этим самым я поставила жирную точку в нашем хрупком общении, но эти моменты я бы не променяла ни на что в жизни. Я запомнила каждую секунду, и теперь буду всегда вспоминать о них в моменты глубокого отчаяния до конца своей жизни.
Мне было сложно признаться в этом самой себе, но я вас полюбила. Полюбила каждый ваш недостаток, каждую морщинку, каждое едкое слово, брошенное в мой адрес. Разве это не любовь?
Я никогда никого не любила до этого, никогда не думала так много о ком-то другом, кроме себя. А ведь я та ещё эгоистка, вы же знаете. И мне тяжело было смириться с тем, что моя первая любовь так и умрет во мне.
Ведь у нас нет никаких шансов.
Последний день Амелия провела за тем, что обходила все памятные места, мысленно прощаясь с ними, но обещая вернуться. Погода скорбела вместе с ней, и с неба капали мелкие капли дождя. Но эта морось не раздражала, скорее наоборот — дарила некое спокойствие.
Сегодня вечером им предстояло вернуться в Лондон, и хоть Амелия грезила им почти с самого начала отпуска, теперь ей было тоскливо. Она привязалась к местным пейзажам, к солоноватому морскому бризу, к песчаному пляжу, по которому любила ходить босиком, чувствуя ступнями каждую песчинку, накалённую на знойном солнце.
Здесь не было войны, здесь не было проблем, если не считать те проблемы, которые она сама себе создавала. Однажды ей пришлось удирать от местной магловской полиции лишь за то, что она пробралась в их тюрьму из праздного любопытства и глубокой скуки. Подумаешь, большое дело!
Для маглов это оказалось, видимо, большим делом, но теперь Амелия точно знала, что не стоит больше посещать их тюрьмы. К тому же, кормят там ужасно.
День двадцать восьмой.
Не получается у меня быть жизнерадостной, когда внутри бурлит тоска. Я так скучаю по вам, что это причиняет мне боль.
А вы, наверно, совсем забыли обо мне. Вам сейчас и живётся лучше, и дышится легче. Никто вас не цепляет, никто не выводит из себя, хотя в этом я не очень уверена, ведь, могу поспорить, что Сириус с этим справляется «на ура».
Через полчаса я возвращаюсь в Лондон, а завтра в одиннадцать утра уже сяду в Хогвартс-экспресс. Получается, что я вас увижу ровно через двадцать четыре часа на ужине в Хогвартсе.
Вы бы знали, как я жду этого момента и боюсь одновременно. Здесь, находясь вдали от вас, я не думала о том, как вы отреагируете на мое возвращение, ведь мы так и не поговорили после того инцидента. Мне страшно, что я все разрушила, что вы больше никогда в жизни не заговорите со мной наедине.
Нет, не так.
Я боюсь, что вы больше никогда даже на меня не посмотрите, ведь мы оба знаем, как вы умеете игнорировать.
Амелия захлопнула блокнот и положила его в свою сумку. Четыре недели, отведённые ей в Дорсете, подошли к концу, и теперь ей больше нет смысла вести записи. Когда-нибудь в будущем она обязательно перечитает все, что писала, вспомнит свои чувства и посмеётся над ними.
А пока ее ждали Лондон, Редроуз и последний год в Хогвартсе.
========== Глава 41. Школа строгого режима ==========
Лондон встретил их привычным дождем, и Амелия приняла это не как плохой знак, а как что-то неизбежное. Попрощавшись с семьёй, она отправилась в Редроуз, где к ее приходу был готов вкусный ужин в исполнении Криспи.
— Хозяйка Амелия вернулась! — радовался он, и Амелия не удержалась от того, чтобы шутливо потрепать его по макушке головы. — На ужин ваши любимая паста с фрикадельками и овощной салат!
Улыбка Амелии немного сникла на этих словах, ведь ей сразу вспомнился тот единственный ужин у Снейпа, который он приготовил для них двоих. Паста с фрикадельками. Та самая, с которой началась ее нездоровая привязанность к нему. Та самая, которую Амелия просила у Криспи, чтобы хоть немного поднять себе настроение.
— Спасибо, Криспи, — она мягко улыбнулась ему, чувствуя щемящее смятение в груди. — Я переоденусь и поужинаю.
Всю ночь она пролежала на своей кровати, пялясь в потолок. За окном шумно барабанил дождь, и этот звук хоть немного, но успокаивал ее разбушевавшиеся нервы. Она безумно переживала, представляя себе их встречу, поэтому не сомкнула глаз до самого утра, когда уже надо было вставать.
Она не спеша сложила свои вещи в школьную сумку с чарами невидимого расширения, чтобы не таскаться по вокзалу с огромным сундуком. Учебники, необходимые для учебы, ей купил по ее просьбе Криспи, пока она отдыхала в Дорсете, она так же упаковала в сумку, надеясь что они не сильно перемешаются в куче вещей, которая уже там была. В последнюю очередь Амелия положила новые духи, которые купила в Дорчестере и кассетный плеер, надеясь послушать музыку во время поездки.
Амелия решила сразу надеть на себя белую школьную рубашку и клетчатую темно-серую юбку, чтобы не париться об этом в поезде. На фоне белоснежной рубашки ее кожа казалась бронзовой, и она только сейчас заметила, как сильно успела загореть за четыре недели в Дорсете. Ее каштановые волосы выгорели на солнце, и теперь в них игриво проскальзывали светлые прядки.
До вокзала Кингс-Кросс она добралась в одиночестве, заранее обговорив этот момент с мамой и Пенелопой. Ей не хотелось утруждать их проводами и лишними слезами, ведь по идее они в следующий раз увидятся только на Рождество.
Но об этом она хотела отдельно перетереть с Дамблдором.
— Амелия! — услышала она знакомый голос позади себя, и, обернувшись, увидела Драко, который был также бледен, как в их последнюю встречу, и на фоне загорелой девушки казался почти призрачным.
— Драко! — она позволила заключить себя в быстрые объятия, после чего тут же напряглась, ведь прямо за ним шли Люциус и Нарцисса Малфои.
— Где ты пропадала? — кажется, он был действительно счастлив ее видеть, и это не могло не радовать Амелию.
— Мама увезла нас с Пенелопой на побережье в Дорсет, — она выдавила из себя вежливую улыбку, когда старшие Малфои поравнялись с ними. — Люциус, Нарцисса, — кивнула она им, — рада вас видеть в добром здравии.
Она мысленно дала себе оплеуху за то, что воображение ей злорадно рисовало картинки лежащего на асфальте Малфоя, которому она сломала нос в нескольких местах. Сейчас он выглядел таким же, как обычно, но Амелия все равно почувствовала фантомные боли в кулаках и на лице, куда он пнул ее в тот раз.
К счастью, Малфои не стали разводить долгие церемонии прощания, и, оставив сына на попечение невесты, отправились восвояси.
