Зверь в чаще леса (СИ) - "AnnyKa" (е книги txt) 📗
Воин шумно рухнул на землю и зашелся хриплым кашлем, растирая покрасневшее горло, мог видеть лишь копыта перед своим лицом.
— Он останется со мной. И не думай, что в следующий раз ты отделаешься так легко, — предупредил Эрик и, разгневанно фыркнув, развернулся, скрываясь в чаще леса.
Азазель успел разглядеть его силуэт среди ветвей всего на мгновение, прежде чем он рассеялся во мраке густого леса, все еще ощущая, как пальцы мертвой хваткой сжимают его горло, перекрывая доступ кислороду, кожа горела огнем, и, касаясь ее, Азазель ощущал порезы от смертоносных когтей и все еще не мог поверить, что смог остаться в живых, после того, как прогневал Эрика.
Но теперь он точно знал, что про Чарльза следует забыть, а лучше похоронить его, и пусть Рейвен выплачет все глаза, будучи уверенной, что ее брат погиб не мучаясь, куда более желанная для нее учесть, чем жить с мыслью, зная, что Ксавьер оказался в плену у Эрика. А ему самому оставалось лишь молиться за несчастного юношу и надеяться, что его тело достаточно сильное, чтобы выдержать все, что может с ним произойти в лапах Монстра.
***
Первый контакт с Монстром прошел не так уж и плохо. По крайней мере, так Чарльз себя подбадривал, вспоминая, как он обрезал спутанную гриву Эрика под его пристальным взглядом. Нельзя сказать, что они нашли общий язык, но это было уже какое-то общение. И теперь Чарльз сможет для него готовить. Это может стать плюсом, ведь перспектива готовки могла бы стать небольшим отдыхом в перерыве между работой на завале и уборкой огромных залов.
Руки ужасно дрожали, и пальцы ломило от боли. Даже вес обычной мокрой тряпки казался неподъемным, а, проползав по полу пару часов на четвереньках, вымывая полы, Чарльз с ужасом понял, что его спина болит так, что он вряд ли сможет разогнуться.
И потому он искренне надеялся и верил, что Эрик поймет его состояние. Он… не такой уж и страшный, если подумать. К рогам и стройным, длинным, больше похожим на лошадиные, ногам, Чарльз понемногу привыкал. А мягкие ушки Эрика ему даже нравились, и он невольно думал, удастся ли ему когда-нибудь к ним прикоснуться.
Но пока хорошо было бы просто найти в себе силы, чтобы подняться с пола. Чарльз уже минут пятнадцать не мог этого сделать и с ужасом осознавал, насколько сильно у него болят ноги. Проклятое слабое тело!
Холодный порыв ночного ветра ударил его по лицу и принес с собой отдаленный звук цокота копыт, и это подействовало словно разряд тока, придало столько сил, которых, казалось, в теле уже не осталось. Чарльз вскочил на ноги, опираясь о швабру, и нервно облизал губы, когда в помещение ворвался Монстр.
— С возвращением, господин, — тихо поприветствовал его Чарльз, но Эрик только фыркнул и ударил копытом.
— И ты все еще здесь.
— А где же мне еще быть?
— Необычайная покорность для человека.
— Я дал Вам свое слово, — Чарльз даже нашел в себе силы улыбнуться, хоть и напрягся от одного вида Эрика.
— Благородно, — одобрил Эрик и окинул взглядом зал, который и правда преобразился и стал еще чище, наполовину пригодным для жизни. Чарльз даже передвинул часть мебели и привел в порядок один из диванчиков. И, глядя на вымотанного, пропахшего рыбой, грязью, потом и пылью юношу, который все еще не пытался сбежать, Эрик немного расслабился.
— Тебе следует отдохнуть, — это был скорее жест благодарности, чем желание позаботиться. После слов Азазеля Эрик чувствовал себя настоящим животным. Как он мог такое подумать? Чтобы Эрик, словно бездумный зверь, затащил к себе в логово Чарльза, просто чтобы пользоваться его телом? Он дернул ушами, словно это могло бы отогнать ненужные мысли, но это никогда не помогало.
Чарльз. Он слишком хрупкий и бледный. Стройный. Эрик внимательно посмотрел на лицо застывшего на месте обессиленного юноши.
Монстр слегка склонил голову.
Это ведь были лишь слова Азазеля. Но Чарльз и правда был красив. Для мужчины даже слишком. И раньше Эрик особо этого не замечал.
— Что-то не так? — слегка смутился юноша, когда понял, что Эрик разглядывает его слишком долго.
— Нет, — Эрик уже хотел уйти в свои покои, но Чарльз робко откашлялся, привлекая его внимание, и торопливо убрал прядь длинных волос за ухо.
— Я убирал на кухне и нашел там немного чайных листьев. Подумал… Если Вы хотели бы… В общем…
— Что?
— Я приготовил чай.
— Я не просил об этом.
— Знаю. Я просто подумал, возможно, Вам бы захотелось. Но если нет…
— Ты подлизываешься? — уточнил Эрик с легкой усмешкой, и Чарльз тут же залился бледным румянцем, вцепился в швабру.
— Вовсе нет. Но я подумал, раз теперь я буду жить с Вами… Я бы хотел, — юноша нервно выдохнул, — быть хорошим слугой для Вас.
— Ты говорил это, — напомнил Эрик, приблизившись к юноше.
— Я все сделаю…
Хриплый вздох. Эрик почувствовал, как в груди зарождается рык, и почему-то робкие слова Чарльза как-то сплелись в его сознании с обвинениями Азазеля в одну единственную мысль: «Чарльз думает так же, как и Азазель. Просто пытается задобрить Монстра, чтобы выжить».
— Все? — хищно спросил Эрик и подтолкнул Чарльза, тот от неожиданности выронил швабру, она со стуком упала на чистый пол и шурша покатилась по нему. — Да неужели?
— Эм, да, — испуганно проговорил Ксавьер, а Эрик уже не мог остановить тот гнев, который растекался в его груди. Еще одним ударом он повалил Чарльза на диван и сам навис над ним, упершись рукой в спинку и преграждая ногой путь к отступлению.
— Господин, что Вы делаете?
— Этого ты ждешь? Верно? — прорычал Эрик, склоняясь над Чарльзом, который изо всех оставшихся сил пытался вжаться в диван. — Сделаешь все, чего бы я не пожелал? — Он положил руку на грудь Чарльза и впился когтями в посеревшую от грязи ткань рубашки, рванул ее, обнажая вздымающуюся грудь юноши, оставив на ней глубокие порезы от когтей, на которых тут же, подобно крохотным рубинам, появились капли крови.
— Нет-нет-нет, прошу, не надо! — взвыл, словно полузадушенный щенок, Чарльз, и Эрик замер, внимательно глядя в голубые глаза, переполненные диким ужасом. Так они замерли не больше, чем на пару секунд, и Эрик тяжело поднялся с места, не сказав ни слова, оставшемуся лежать на диване Чарльзу. Он даже смотреть на него сейчас не хотел.
— Не говори, что сделаешь все что угодно, если это не так. Следи за языком, мышонок, и не подлизывайся ко мне, — посоветовал Эрик своему слуге, чувствуя в воздухе запах страха.
Так будет всегда. И раз уж Чарльз будет с ним здесь, пытаясь развеять его одиночество, то пускай уже сейчас принимает основные правила. А жить под одной крышей с шутом и подлизой Эрик не собирался. И лучше Чарльзу понять это сейчас.
Ксавьер еще несколько минут смотрел в пространство, даже зная, что Эрик вышел из комнаты, но все еще не мог пошевелиться. Он и прежде понимал, что Зверь силен и опасен, но теперь… Он никогда прежде не чувствовал себя таким беспомощным, и страх до сих пор стучал в голове и пульсировал в горле.
Чарльз попытался стянуть на груди разорванную ткань, чтобы хоть как-то прикрыть обнаженное тело, но только зашипел от боли и, когда он набрался смелости, чтобы опустить взгляд, тихо зашептал обрывок какой-то молитвы.
Его грудь пересекали четыре ровные линии от когтей, кожа была вспорота и покраснела. Раны были неглубокие, но это лишь от того, что Монстр не пытался вскрыть его живьем… Пока что.
========== Глава 4: Несказанное прощание ==========
— Эрик, просто Эрик. Это же совсем не сложно. Подойти и сказать, — тихо бубнил себе под нос Чарльз, яростно застирывая простыню в огромном тазу. Ветер с реки пробирал до мурашек и трепал волосы. Ксавьер устало провел рукой по лбу, вытирая пот, и позволил себе сделать небольшой перерыв: устало уселся на землю, оставив чистый край отжатой простыни свисать с тазика. Юноша покосился на открытую дверь, ведущую в кухню, и прислушался, но не услышал цокота копыт или любых других признаков того, что Эрик мог быть рядом. Хотя он уже успел уяснить, что при желании Монстр мог подкрасться совершенно бесшумно. Оставалось надеяться, что у него были более важные дела, чем следить за своим «ручным человеком», как он сам несколько раз называл Чарльза. Ксавьер усталыми пальцами начал расстегивать мягкую ткань рубашки и осторожно отодвинул ее, чтобы посмотреть на следы от когтей Эрика. Пусть он и поранил Чарльза уже как две недели назад, но царапины заживали на удивление медленно и поначалу покраснели так, что Чарльз серьезно боялся, что подхватил какое-то заражение. И совершенно не знал, как сказать об этом своему хозяину. Не подойти же со словами: «Простите, господин, помните, Вы тут в странном припадке разорвали на мне одежду и порезали грудь? Так вот, кажется, я что-то подцепил от Ваших когтей». Нет, это и простому человеку было бы неудобно сказать (если простой человек когда-нибудь запустил бы себя настолько, чтобы его ногти превратились в крепкие черные когти, способные резать кожу и мясо, словно короткие лезвия), а сказать подобное Эрику… Чарльз хотел жить. Очень. И надеялся прожить еще как можно дольше. Поэтому старательно обрабатывал ранки, пока выдавалась такая возможность, а когда у него слегка поднялась температура, старался не подавать виду. Казалось, Эрик особо и не замечал, разве что фыркал чуть чаще и сетовал на то, насколько слабый и немощный ему попался человек, когда Чарльз уже был не в состоянии сдвинуть груженую камнями телегу, и отправлял его на кухню или продолжать уборку. Надо сказать, что Эрик все больше нагружал Чарльза именно хлопотами по дому, хотя обязательные несколько часов на завале никто не отменял. Но там Ксавьер уже успел проявить себя не с самой лучшей стороны.
