Азбука для двоих (СИ) - "Ie-rey" (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
— Не перегибай палку. Щенка хотели не они, а малышка. Естественно, что для малышки щенок уже Пуфик. Для родителей он просто её новая игрушка. Хотя это не значит, что я их не осуждаю. Могли бы и подольше поискать. Щенок ещё кроха и далеко не убрёл бы. Нашли бы. Пропустим по молочному коктейлю для реанимации?
Чонин кивнул, продолжая смотреть в окно.
Чондэ остановил машину у кафе, но удержал Чонина за руку, едва он собрался выйти.
— Подожди.
Чондэ потянулся за автомобильной аптечкой, потом указал на правое запястье Чонина, где красовалась длинная царапина, оставшаяся после лазанья в кустах.
Слегка прикрыв глаза, Чонин в тишине рассматривал пальцы Чондэ, касавшиеся запястья. Тот дотрагивался осторожно и почти невесомо, обрабатывая царапину антисептиком и заклеивая после пластырями. Понадобилось целых два.
А затем Чондэ сделал нечто неожиданное: слабо потянул руку Чонина к себе и коснулся губами кожи именно там, где пульсировала голубая жилка.
Чонин с изумлением смотрел на это и молчал, потому что не представлял, что вообще можно было сказать и как можно это расценивать. Никто никогда так не делал — с ним. Ну а когда Чонин немного оклемался, Чондэ уже вылез из машины.
В кафе они заказали по молочному коктейлю, за которые заплатил Чондэ. Чонин протестовал, но Чондэ остался глух к возражениям, и они снова поссорились. Допивали коктейль в молчании, пока Чонин тихо злился. У него хватало личных денег, собственных, не из семейного бюджета. Тех, что он заработал во время каникул или выигранных на разных конкурсах. Но Чондэ предпочитал вести себя так, будто Чонин сидит на шее у родных, и это раздражало неимоверно. Чонин лучше бы сам заплатил не только за свой стакан, но и за стакан Чондэ.
Расправившись с коктейлем, они вернулись домой к Чондэ, чтобы позаниматься. Снова та же песня и вечные придирки, зато потом Чондэ пел для Чонина, и его звучный голос разлетался по всему дому.
— Давай сыграем на высокие ноты? Может, хоть тогда ты перестанешь дуться из-за ерунды, — предложил Чондэ. — Будем по очереди брать ноту за нотой, пока один из нас не сможет продолжить.
— Боюсь, это будет очень короткая игра, — невольно развеселился Чонин.
— Начнём со второй октавы?
— Ты издеваешься, да? Или так жаждешь, чтобы я признал поражение до начала состязания?
— Уговорил. С первой.
Чонин сдулся на “ля” всё той же первой октавы. Чтобы спеть “ля”, ему требовалось прогнать всю октаву по порядку.
— Может, лучше на понижение?
— Надеешься меня уделать? — тут же прищурился Чондэ.
— Не то чтобы сильно надеюсь, но так у меня точно больше шансов, хотя у тебя, хён, диапазон совсем не маленький. Кто знает…
— Ну ладно-ладно. С первой октавы?
— Хоть с малой, — фыркнул Чонин, но Чондэ всё же начал с первой. Они успешно добрались до “до” малой октавы и перешли на большую. Чондэ не смог взять “си” уверенно, а “ля” — вообще. Увлёкшийся Чонин взял без проблем “соль” и даже “фа”, дальше не смог из-за взрыва смеха, который его скосил при виде выражения откровенного потрясения на лице Чондэ.
Домой Чонин уходил в приподнятом настроении. Омрачилось оно уже к вечеру, потому что находиться вдали от Чондэ не очень-то и хотелось.
Воскресенье Чонин посвятил тренировкам, а вечером дома несколько раз прогнал песню и остался доволен результатом. Ещё бы и Чондэ остался доволен, потому что рояль. Хотя Чонин всё больше сомневался в том, что Чондэ сдержит обещание.
Чанёль отловил Чонина как раз в танцзале в воскресный вечер и свалил на пол мешок с письмами.
— Тяжёлый, собака, — пожаловался Чанёль, разминая плечо.
— И не надоело тебе? — Чонин смотрел на мешок с тихим ужасом, пытаясь мысленно подсчитать количество писем. В прошлый раз Чанёль притаскивал мешок поменьше, но и тогда Чонин угробил почти неделю на чтение.
— Скажешь тоже. Это же не я тебе эти письма пишу, — обиделся Чанёль.
— Зато ты делаешь всё возможное, чтобы их стало больше. — Чонин попытался запастись терпением. Письма всё равно надо прочесть. Ну и если его желание сбудется, то подобных писем станет больше. Намного.
— Это ещё не всё. — Чанёль зашарил по карманам, нашёл банковскую карту и пристроил поверх мешка с письмами. — Запись с выступлением на День Талантов разошлась хорошо. Тут твой процент. Отчёты я тебе уже сбросил на почту, потом поглядишь. У меня там ещё идея с журналом завалялась, но это чуть позже. Сам понимаешь, итоговое триместровое, чтоб ему пусто было. Кстати, Кёнсу велел передать привет и спросить, намерен ли ты вообще появиться дома?
========== - 14 - ==========
Комментарий к - 14 -
Доброго ночера, котики :)
Глава довольно “самокопательная”, пока что. Много мыслей - мало действий, но самое время, потом будет некогда :)
- 14 -
В понедельник Чонин после занятий доехал с Чондэ до коттеджа, заходить не стал, только помог Чондэ донести книги до крыльца, а домой пошагал на своих двоих. И дома его поджидал сюрприз в виде нагрянувшего внезапно Кёнсу.
— Я уже и не надеялся, думал, ты опять завис в танцзале на пару суток.
Кёнсу улёгся на кровати Чонина, пока сам Чонин разбирал сумку и относил пропитавшиеся потом тряпки в ванную.
— Что происходит? — начал Кёнсу сразу же, едва Чонин вернулся к себе в комнату.
— В каком смысле?
— В прямом. Апельсин странно себя ведёт, как и ты. И это я ещё не вспоминаю тот случай, когда ты на учебной машине впилился в столб. А в последнее время тебя и дома почти не отловишь. Может, вообще жить будешь в танцзале?
— Выговорился?
— Уж конечно. Я же не дурак и не слепой. Ты так старательно не смотришь на Апельсина на занятиях, словно боишься чего-то. В твоём стиле, если он тебе нравится. Только, если ты вдруг забыл, Апельсин — препод.
— Я в курсе, но спасибо, что напомнил. — Чонин раздражённо выдвинул стул и уселся за столом, избегая смотреть на Кёнсу. Резко раскрыл верхний учебник из стопки на закладке и уставился на ровные строки, пытаясь сообразить, что это вообще за предмет и тема.
— Сколько ему? Тридцать?
Чонин перечитал предложение в пятый раз, но так ничего и не понял.
— Ему нет тридцати, не волнуйся.
Снова перечитал то же предложение, но слова так и не обрели смысла.
— Но до тридцати ему куда ближе, чем тебе.
— И что? Это всего лишь возраст. Просто цифры.
Перечитывать фразу ещё раз Чонин уже не стал — бесполезно.
— Значит… Ясно. Он знает? — Кёнсу завозился на кровати, ступил на ковёр и подошёл к Чонину ближе, чтобы мягко обхватить руками за плечи. Чонин закусил нижнюю губу и кивнул. — И что?
— И ничего. Он… странный.
— Погоди. Как это ничего? Он, что, против? Или нормально?
— Не знаю. Ну, то есть, он вроде и не против, но… Не знаю. — Чонин разрывался между желанием сказать правду и не говорить ничего. Но Кёнсу — друг. Кёнсу не проболтался бы, а вот помочь советом мог вполне. Наверное. — Он… Мы сделали это, если это то, что тебя интересует. Но с тех пор он держит меня на расстоянии вытянутой руки. Мы общаемся, но… это всё. Не понимаю, в чём тут дело.
— Может, ему не понравилось? Или…
— Я уверен, что ему понравилось. Но он всё равно… Не понимаю.
— Так, постой-ка! — Кёнсу выпрямился, шагнул в сторону и присел на край стола, внимательно глядя на Чонина. — Что ты ему вообще сказал? Признался в любви? Или просто сказал, что он тебе нравится?
— Ничего я не говорил. Он сам спросил, хочу ли я его, ну и я…
— Ты воспользовался случаем, — подытожил Кёнсу. — И ты ему ничего так и не сказал, да?
— Я писал ему сообщения, — рассерженно фыркнул Чонин. — Ну… про то, что я чувствую, когда смотрю на него. И… И другие глупости. И он знает, что это я ему писал. Что ещё надо?
— Господи, ты совсем не изменился, — почему-то расстроился Кёнсу и ушёл, забыв попрощаться. Чонин остался сидеть за столом и недоумевать.
Он вообще не понимал, зачем говорить о чувствах. Чувства нужны не для этого. Чувства надо “чувствовать” и проживать. И показывать их лучше поступками, действиями и желанием делать что-то вместе с тем, по отношению к кому их испытываешь.
