Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя (читать книги .TXT) 📗
— Слышишь меня? Иди собирайся.
Она выдохнула. Медленно отворачиваясь. Откладывая дневник на стол. И Малфой видел, что она хочет извиниться. Снова.
Нахер. Подавись этим.
И. Наконец-то. Разворачивается и идет в сторону лестницы.
А Малфой ждет, пока дверь в ее спальню с тихим хлопком закроется. Он позволяет себе зарыться лицом в ладони.
Твою мать.
Пусть это либо закончится, либо сорвет крышу побыстрее. Потому что. Он уже не понимал, где нормальность. Не понимал, в чем она проявляется.
То ли этот шепот в мозгах.
То ли огромные, распахнутые глаза. Карие и горячие. Несущие в себе ту тишину, в которую так сложно поверить. К которой так легко привыкнуть.
Возможно, именно это с ними и произошло.
Они оба привыкли к тому, чего нельзя было допускать к себе на расстояние пушечного выстрела. Чего нельзя было даже предположить. К тому, что вызвало бы только недоуменный смех еще полгода назад.
И, Мерлин. Он не знал, было ли это спасением.
И с каких чертовых пор он начал называть привычку необходимостью?
Плохо, Малфой. Очень плохо, Малфой.
Кажется, ты в полной заднице.
Глава 20
Малфой не понимал, устраивало ли его молчание, которое возникало между ними в такие моменты, как сейчас. Когда она просто шла рядом, и до слуха доносилась приглушённая музыка из её наушников.
Долбаная магловская музыка, которую он постепенно начинал ненавидеть всё больше.
Потому что происходила какая-то хренотень, связанная с этой бездарной пульсацией ритмов и какофонией звуков.
После разговора в гостиной Драко поднялся к себе и принял быстрый душ. Это всегда помогало ему собраться с мыслями и сосредоточиться.
После чего отправился в комнату и заметил, что бормочет себе под нос слова этой-грёбаной-песни, которую ненавидел всеми фибрами.
Без шуток.
Пока Малфой искал брюки, он напевал себе под нос “Лондонский мост”.
И осознанием был шок, вынудивший остановиться посреди комнаты. Мокрым, с полотенцем на бёдрах. А потом подлететь к зеркалу и убедиться в том, что он это он. Что он по-прежнему в своём теле.
Так же хотелось верить в то, что в своём уме. Хотя всё указывало на обратное.
И теперь эта мелодия долбилась в висках надоедливой пластинкой, грозящей вот-вот снова сорваться с губ.
И не дай Мерлин, Грейнджер услышала бы это.
Она брала с собой на патрулирование плеер, когда либо не хотела говорить, либо понимала, что не заговорит он. Что поспособствовало на этот раз, Драко не знал. Ему это даже почти не было интересно. Он обратил внимание только на то, что после того случая в её спальне она перестала носить наушники с твёрдой полоской, соединяющей их. Теперь это были обычные проводки с пластмассовыми капельками на концах.
И иногда у неё было такое спокойное выражение лица, что хотелось взять их и выдернуть из её ушей, чтобы туда попало немного прохлады коридоров и той путаницы, что медленно поедала Малфоя изнутри. Банальное, трусливое желание под названием: “Пусть кто-то разделит со мной дискомфорт”.
А её спокойствие…
Невероятно бесило.
Благо, патрулирование подходило к концу. Осталось пережить разговор с Блейзом, который — Драко взглянул на наручные часы, — пожалуй, уже был на месте. Там, где они договорились встретиться. Оставалось всего несколько поворотов.
А взгляд тем временем снова упал на Грейнджер.
Иногда такая пустота — а иногда такая заполненность. От чего зависит?
Кажется, он начинал ненавидеть ещё и это слово.
“Зависимость”. Слишком крепко к нему привязывался.
Дурной знак.
Забини стоял почти сразу за углом, сложив руки на груди. При виде Малфоя он коротко махнул рукой и слегка сжал губы, заметив гриффиндорку. Грейнджер, идущая по правую руку, лишь на секунду притормозила так, что въедливый марш плоских каблуков сбился с привычного ритма. Драко ощутил на своей скуле острый взгляд, который, впрочем, тут же исчез, стоило Гермионе убедиться в том, что присутствие Блейза было чем-то вполне ожидаемым. Медленно достала наушники из ушей и спрятала в карман толстовки.
Кажется, она надела её специально, зная, как Драко относится к маггловским вещам. Или у него уже началась активная паранойя.
— Забини?..
Было очевидно, что она не горела желанием находиться в обществе ещё одного слизеринца.
— Грейнджер.
Сдержанно и прохладно.
Малфой пронаблюдал это вежливое, на грани, приветствие и закатил глаза. Что, серьезно? Самое время для любезностей.
Быстрым движением хлопнул друга по плечу.
— Хорошо, что пришёл. Идём.
И мулат беспрекословно последовал за ним в полутьму узкого коридора, открывшегося между двумя широкими колоннами.
За что Малфой мог сказать Блейзу смелое “спасибо”, так это за отсутствие лишних вопросов. Если он чего-то не понимал, то либо дожидался подходящего момента, чтобы спросить, либо въезжал в ситуацию сам.
Сейчас, скорее всего, действовал первый вариант.
Но подходящий момент — это такая относительность, когда рядом шагает эта…
— И куда мы идём?
Ну, вот. К слову.
Голос Грейнджер, которая остановилась там, где до этого стоял Забини, отдался негромким эхом в холодных стенах. Вариант “промолчать” не сработал, потому что через несколько секунд в спину полетел следующий вопрос:
— По графику нужно закончить с этим этажом и возвращаться. Куда ты собрался?
Драко обернулся почти с ленцой, глядя на девушку из полумрака. Мулат даже не остановился — проскользнул мимо, следуя к тяжёлой двери.
— Нам нужно поговорить.
— Лучшего времени не нашлось? Поздним вечером болтать с Блейзом в ванной старост, — она быстро поджала губы. — Развлекайтесь. Я никому не расскажу.
И сделала шаг назад, намереваясь, видимо, отправиться в Башню, когда Малфой поймал ее за рукав толстовки.
— Поговорить втроём.
— Что? — она нахмурилась, мгновенно ловя его сжатые на ткани пальцы взглядом. — О чём?
Напряжённый разговор в гостиной давал о себе знать.
Хотя бы вот этими настороженными и блестящими в тусклом свете редких факелов глазами. Снова появилось искушение — попросить прощения за то, что наорал на неё.
Но затем память напомнила: это она тронула непозволительную тему. Она заслужила.
Это заставило отпустить ткань. Приподнять бровь, задирая подбородок.
— О твоём любимом.
— О Миллере? — кажется, Гермиона удивилась.
Лицо вытянулось, а рот приоткрылся. Судя по скептичному взгляду Драко — оказалась права.
— Но при чём здесь твой… Забини? Моральная поддержка? Или…
— Я всё слышу, Грейнджер. Можешь не изощряться, — тут же отозвался от двери Блейз прежде, чем Малфой успел ответить, и девушка на мгновение прикрыла глаза, будто пытаясь совладать с собой и принять достойный вид. — Вы идёте?
Он уже держал створку открытой, и Гермиона, бросив на Драко прищуренный взгляд, медленно прошествовала мимо, направляясь в помещение, откуда уже ощущался запах хлорки и стерильно вычищенного камня.
Предоставив слизеринцам любоваться своей выпрямленной до состояния кола спиной. Несмотря на то, что толстовка была отнюдь не в облипку, мягкая ткань не могла скрыть узких плеч и тонких запястий, хрупкие косточки которых слегка натягивали кожу.
Малфой понял, что продолжает скользить взглядом по знакомой уже фигуре, когда встретился с направленной на него усмешкой Забини.
Пошёл к чёрту, мысленно буркнул он, отворачиваясь.
Быстро следуя за старостой девочек и останавливаясь, только когда дверь за ними плотно закрылась и щёлкнул паз.
Мельком осмотрелся в достаточно просторном, но очень мутно освещённом несколькими факелами помещении, следуя примеру Грейнджер.
Стройный ряд раковин у стены. Кабинки, отгороженные друг от друга тонкими стенками. Зеркала, отражающие их сейчас с противоположной стороны от широкого и пустого на данный момент углубления ванны, отделанного плиткой.
