Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя (читать книги .TXT) 📗
— Что-то случилось?
— Нет.
— Пароль забыл?
Малфой фыркнул и медленно поднялся:
— Очень смешно.
— В таком случае, почему ты здесь?
Жду тебя.
Ага. Хера с два я это сказал.
— Там слишком жарко, — быстрый кивок в сторону гостиной. Приподнятые брови Грейнджер заставили закатить глаза. — У меня была приятная вечерняя встреча. Мы отлично провели время.
— Встреча, требующая остывания в холодном коридоре, судя по всему.
— Определённо.
Губы гриффиндорки округлились в секундное немое “о…”. Быстрый кивок головы дал понять, что она поверила.
И всё бы хорошо, если бы не крошечное уточнение: встреча была с Забини. Они договорились встретиться в десять вечера на шестом этаже, у ванной старост. Во время патрулирования.
Нужно было поговорить. Им, втроём. И ни Забини, ни Грейнджер пока не знали о том, что отныне будут действовать сообща.
Сегодня узнают.
Ничего. Всегда нужна подстраховка.
За последний год это правило накрепко вкипело в мозг Драко.
Но ей-то знать необязательно, правда?
Тем более… что-то появилось в тёмных глазах, но исчезло почти сразу же. Она только вздёрнула подбородок и быстрым движением завела прядь волос за ухо.
— Ясно. Ну, можешь ещё посидеть, а я зайду, если ты не возражаешь. Здесь прохладно. Фениксус.
А вот это — чёрта с два.
Во-первых, какого хрена последнее слово за ней?
А во-вторых, ему не понравилось, как прозвучало её иронично-идиотичное “если ты не возражаешь”. Поэтому он скользнул за ней в образовавшийся проём. Специально едва-едва зацепил плечом худое плечо.
Грейнджер специально проигнорировала.
Драко остановился у дивана, наклоняясь и упираясь свободной рукой в мягкую спинку. Провожая девушку взглядом, пока та следовала к лестнице в свою спальню.
— Ну и как всё прошло?
Это что, он спросил?
Нахера?
Гермиона остановилась. Обернулась, будто нехотя.
— Нормально. Он был очень милым.
Что?..
Это определённо неверный ответ.
Драко открыл рот, чтобы переспросить, но она перебила:
— Подал мне руку, когда я поднималась со стула. И десять раз извинился, когда облил мою юбку. А потом угостил конфетами. Ещё мы немного посидели в галерее. Просто болтали.
Твою-мать-что?
Пальцы сжались на материи, сминая диванные подушки.
Они болтали в галерее. Пока Малфой ждал её, уверенный в том, что она, бедная-несчастная, мучается от нежелания находиться в грёбаной библиотеке с грёбаным Миллером.
А они болтали. Просто болтали в галерее.
Драко чувствовал себя идиотом.
— Я имел в виду, — прорычал он сквозь зубы, — ненужные вопросы.
— Какие именно? — Грейнджер невинно подняла брови. — Все вопросы были вполне уместны.
Она просто издевается.
Поэтому. Только поэтому он сжал губы, чтобы не рявкнуть что-то лишнее сейчас. Давал шанс не довести до греха. Но спокойный тон дался нелегко.
— Что насчет вопросов личного характера?
Гермиона приглушённо вздохнула.
Блять, прекрати это. Прекрати играть со мной.
Я вижу, как фальшиво ты задумываешься, прикусывая губу, как постукиваешь пальцем по кончику носа, изображая работу мысли.
— Только один, — наконец изрекла она.
А ему показалось, что от бешенства, всё более загустевающего в жилах, на голове начинают шевелиться волосы. Потому что она, по всей видимости, продолжать не собиралась.
Выдавливая из него уточняющие.
— Какой?
Странно, что не подавился им.
— Есть ли у меня молодой человек.
Сука. Я убью его. Просто ко всем чертям.
Малфой фыркнул. Её задело — она поморщилась.
Интересно, а зачем они это делают?
Зачем усложняют? Почему они не могут поговорить, как сегодня утром в классе. Без лишних рывков и злости, которая, блин, просто кипела, когда он думал о сраном когтевранце.
Да потому что это вы, Малфой. Ты и она. И иначе разговаривать у вас не получится. Даже имея общее дело.
Поэтому, ради Мерлина, оставь эту хренову тему и просто…
— Мне мать ответила, — он бросил дневник на журнальный столик. Пронаблюдал заинтересованный взгляд Грейнджер. Она даже сделала торопливый шаг к нему, на секунду теряя эту-свою-маску.
— Да? И что там?
— По счастливому совпадению к ней заявился Логан сегодня. Она кое-что узнала. Твой Курт, судя по всему, открывает счёт в их игре. Папаша дрессирует его, позволяя выбирать цели, — Драко говорил не спеша, наблюдая, как девушка откладывает сумку и протягивает руку к тетрадке, осторожно пролистывая. — Ждёт, пока он наиграется. Так что ты уж постарайся, Грейнджер. Этот шанс может стать последним. И за дело возьмутся приспешники, а не сыночек их главаря.
Тёмный взгляд впился ему в лицо.
— Ты говоришь слишком пренебрежительно о том, кто доставляет такую массу проблем.
— А ты его защищаешь?
— Будут ещё идиотские предположения? — она закатила глаза и фыркнула, складывая руки на груди.
— Значит прекрати подмечать подобную херню.
— Что?
— Я о том, что ты сказала о пренебрежении. Он не заслужил уважения. Чертова пешка.
— А ты не был "сыночком главаря", Малфой?
Слизеринец почувствовал, как дрогнула его верхняя губа.
А действительно, Малфой. Не на своё ли протеже ты раскрываешь рот?
Он ощутил злость. Скрипнул стиснутыми зубами.
— Я никогда. Не имел отношения. К этому.
Но это ничего не меняет.
Не так давно от Драко шарахались. Его боялись. И всё смешалось в такой тугой коктейль, в котором уж и не различить ингредиентов. И не отделить страх от уважения. Обвинителей от защитников.
Это факт. А причина ясна, как божий день.
— Твой отец посчитал, что ты не достоин? Убивать грязнокровок. Или, может быть, ты бы побрезговал? А, Малфой? Хотя это не мешает тебе спать с одной из них.
— Закрой рот!
Этот рёв заставил её заткнуться. Вздрогнуть. А впившиеся в спинку дивана пальцы побелели. Медленный дрожащий выдох — и зажмуренные глаза стали откровением, повисшим в зазвеневшей тишине комнаты. Он опустил голову, тяжело дыша.
Что ты делаешь, блять. Что ты делаешь? Не касайся моего отца в разговорах. Никогда. Никогда не касайся, гриффиндорская… гриффиндорская…
Господи, да он даже не мог назвать её. Сукой, шлюхой, дурой. Как раньше.
Почему?
ПОЧЕМУ?
Словно какая-то его часть неотвратимо менялась. И так было нельзя. Это плохо.
— Просто закрой рот, Грейнджер, ладно? Просто заткнись, хорошо?
Господи, как это жалко. Мог бы хотя бы не срываться на херов шёпот.
Держись. Возьми себя в руки. Давай.
Но отец уже смотрел на него из-под закрытых век. И почти слышен был его смех. Гнилой, загробный.
Я ненавижу этот смех. Я ненавижу тебя.
Но ты и так слишком долго молчал, верно?
Слабак. Ты слабак. Ты и твоя невозможность взглянуть правде в глаза.
Малфой почувствовал движение, а в следующий миг Грейнджер уже стояла перед ним. Стояла молча, впившись ногтями в ладони. И он ощущал её желание прикоснуться. Если не путал с собственным желанием прикосновения.
Но не сейчас.
Сейчас она поняла. И тихий голос подтвердил это, мгновенно впитавшись в виски. Ложась прохладной плёнкой на воспалённый мозг.
— Прости.
Драко чуть не вздрогнул, как от удара. Сдержался, на мгновение крепче зажмурив глаза, а затем встретился с Гермионой взглядом, поднимая голову.
Неважно, Грейнджер. Забей.
— Через двадцать минут патрулирование, — он оттолкнулся ладонями от дивана, делая шаг назад.
Девушка не двигалась. Просто смотрела. И если бы не диван между ними… У нее взгляд был слишком проникающий. Это нервировало и напрягало. Малфой морщился.
— Иди собирайся. Я не буду ждать тебя.
Она смотрела.
Да что такое? Прекрати это. Мне на хер не нужна твоя гребаная жалость.
