Полотно Судьбы (СИ) - "Рэйя_Гравис" (книги полностью бесплатно .txt) 📗
Первым уроком была история магии, на которую Гарри явно так торопился только чтобы попробовать выспаться. Арчер же лекцию проигнорировал, отправившись прямиком во внутренний двор школы. Он надеялся, что свежий морозный воздух отгонит стучащую в висках мигрень и выветрит из воспоминаний остатки кошмара, после которого Арчеру до сих пор было не по себе. Наложив на себя согревающие чары, юноша очистил снег со скамьи, которую нельзя было разглядеть из окон замка, и, ничуть не беспокоясь о собственном здоровье, улегся на неё, обратив взгляд на затянутое серыми облаками небо. Двор был погружен в умиротворенную тишину и вскоре, сам того не заметив, слизеринец погрузился в блаженную дрёму без сновидений. Разбудил подростка какой-то шорох практически в шаге от него. Распахнув глаза, Арчер в недоумении уставился на белокурую девушку, которая внимательно разглядывала его лицо, практически нависнув над ним.
— Какого Мордреда ты тут забыла? — стараясь скрыть собственную растерянность, грубо осведомился он, не делая впрочем, попыток пошевелиться: его мигрень только-только отступила, и Том боялся, что стоит хотя бы повернуть голову, как она тут же вернётся обратно.
— У меня аллергия на мандрагору, — как-то совершенно невпопад ответила девушка, продолжая с отстраненным любопытством рассматривать его лицо.
— Что? — непонимающе переспросил юноша.
— Мандрагора, — с готовностью повторила девушка. — Она так жалобно плачет, что у меня тут же начинает свербеть в носу, и на глаза наворачиваются слезы. Я чихаю и не могу остановиться. На гербологию я иногда не хожу.
— Ты Луна Лавгуд, да? — догадался Том.
— Ты меня вспомнил?
— У нас в школе только одна чокнутая ходит с сережками-редисками в ушах и несет такую немыслимую чушь,— напомнил слизеринец.
Девушку его грубость ничуть не задела. Вместо того, чтобы обидеться и уйти, на что собственно и рассчитывал Арчер, она села на скамейку прямо рядом с ним.
— Тебе не холодно? — полюбопытствовала она.
— А тебе не все равно? — ядовито осведомился юноша.
— Мне кажется, скоро пойдет снег, — Луна подняла голову, разглядывая облака. — Вчера всю ночь шел снег. Я почти до утра просидела у окна, снежинки так красиво кружились на ветру. А потом меня прогнал профессор Снейп.
Том в полном ступоре смотрел на неё, сопоставляя все, что она сказала.
— Ты всю ночь просидела в коридоре? — на всякий случай уточнил он, искренне недоумевая как, к чёрту, Гарри вообще может с ней общаться.
— Да, — девушка мечтательно улыбнулась.
— Зачем?
— Пароль не подошел, а утром оказалось, что его сменили, но ребята не успели мне об этом сказать, — совершенно спокойно пояснила она.
Общий смысл сказанного до Тома дошел очень быстро: «Похоже девчонку травят на собственном факультете, — подумал он, разглядывая рэйвенкловку, — интересно, она сама-то это понимает?»
Должно быть, она прекрасно знала, в чем дело, просто её это совершенно не беспокоило. Уже в который раз Арчер подумал, что у Лавгуд всё сильно не в порядке с головой. Впрочем, ему не было никакого дела ни до неё, ни до её проблем.
— Ночь — красивое время суток, да? — тем временем, произнесла она.
— Что красивого можно разглядеть ночью? — он не понимал, зачем вообще с ней разговаривает, но продолжал отвечать.
— Ночь размывает краски, и весь мир выглядит так, будто кто-то нарисовал его карандашом, — она на мгновение прикрыла глаза. — Я люблю рисовать карандашом, картинка всегда кажется незавершенной и каждый раз можно добавлять новые штрихи, тени, детали. Ночь тоже рисует карандашом и, просыпаясь утром, ты постоянно обнаруживаешь что-то новое. Что-то, чего до этого не было. Это красиво.
— Это бред.
— Думаешь? — она посмотрела на него, Том уже собрался ответить, что, конечно же, он так думает и что ей давно пора лечиться, но вместо этого почему-то сказал:
— Ты ведь на третьем курсе? — Луна кивнула, тогда слизеринец приподнялся на локтях и отстраненно заметил: — На третьем курсе в программе по гербологии нет мандрагоры.
— Конечно, нет, — не стала спорить Лавгуд, — мы проходили это в прошлом году.
— Ты же сказала, что не пошла на гербологию, потому что у тебя аллергия на мандрагору.
Девушка загадочно улыбнулась.
— Я сказала, что у меня аллергия и сказала, что иногда не хожу на гербологию, Том. Но два этих утверждения никак не означают, что я здесь именно поэтому, ты сам себе это так объяснил, — она помолчала. — У меня сейчас по расписанию вообще нет гербологии.
Арчер в полном ступоре смотрел на неё.
— Тогда что ты тут делаешь?
— Я пришла посмотреть на снег.
— А вчера ты на него не насмотрелась? — язвительно уточнил он.
— Вчера это был другой снег. Ночь рисовала карандашом, я вышла посмотреть, как раскрасит её работу день. День всегда завершает её работы, наполняет их цветом и жизнью, делает реальностью мир снов. Но мир создает ночь. День лишь вдыхает в него новую жизнь.
— Ты чокнутая, — помолчав, известил её Том.
— Мне многие это говорят, — она пожала плечами. — Так тебе не холодно?
— Нет, — прямо ответил он, — я наложил на себя согревающие чары.
Луна как-то странно на него посмотрела
— Это спасает от холода?
— Согревающие чары для того и предназначены, разве нет? — иронично фыркнул юноша.
Девушка несколько мгновений молчала. Её голубые глаза, казалось, видят его насквозь.
— У неё ледяные объятья, Том, — тихо сказала Лавгуд. — Она прячется там, где живут тени и следует за тобой ночами. Тьма красива, но обманчива. Не доверяй тому, чего не видишь.
— Что ты несешь? — чувствуя, как по спине пробежал холодок, нахмурился Арчер.
— Ты не вздрагиваешь от её дыхания? Не чувствуешь, как замерзаешь?
— Нет, — процедил он, — не чувствую.
— Берегись холода, — Луна отвернулась, глядя в небо. — Если однажды тебе станет так холодно, что никакие чары не смогут тебя согреть, тьма поглотит тебя, — её спокойные голубые глаза обратились к его побелевшему лицу: — Из этой тюрьмы не будет выхода.
Тому показалось, что его с ног до головы окатили ледяной водой. Он со свистом втянул носом воздух и резко сел. Теперь их лица оказались почти в сантиметре друг от друга. Слизеринец опалил Луну ненавидящим взглядом.
— Убирайся отсюда, — прорычал он.
Лавгуд ещё несколько мгновений смотрела в его глаза, после чего, не сказав больше ни слова, поднялась на ноги и неторопливо направилась к замку. Юноша с яростью смотрел ей вслед. Как этой проклятой девчонке удалось так выбить его из колеи всего парой слов?! И к чему она все это говорила? Зачем? Как ей вообще может быть это известно? Он ни одной живой душе не говорил о своих кошмарах! Даже Гарри. Так каким же образом…
Арчер закрыл лицо руками, пытаясь побороть нервную дрожь.
Нет. Ему все это показалось. Она просто не могла знать.
Слизеринец замер. Как она там сказала?
«Но два этих утверждения никак не означают, что я здесь именно поэтому, ты сам себе это так объяснил».
«Она просто бездумно болтала всякую чушь, и случайно затронула больную тему, а я напридумывал всё остальное», — сказал себе он.
Да. Именно так всё и было.
— Чокнутая Лавгуд, — сквозь зубы процедил он, ругая себя за то, что вообще с ней заговорил.
Посидев ещё несколько минут во дворе, пока к нему полностью не вернулось самообладание, Арчер поднял с земли свою припорошенную снегом сумку и пошел обратно в замок.
С неба крупными хлопьями падал снег, медленно застилая белым покровом следы слизеринца. Уже стоя на крыльце, Том обернулся, окинув двор внимательным взглядом. Странно, но на дорожке, что вела к школе остались только его следы, слово Луны здесь вовсе и не было. Он невольно передернул плечами.
«Она человек вообще?» — сумрачно подумал юноша, заходя в холл и прикрывая створку дверей, за которыми в бесшумном танце кружил январский снегопад.
Где-то там, за непроглядной пеленой зимнего царства исчезали в белом мареве воспоминания о ночных кошмарах.
