Одинокие боги - Ламур Луис (прочитать книгу txt) 📗
— Но ведь ты должна была бы знать, Мегги, что именно твой отец, капитан Лаурел, предупреждал Иоханнеса о возможных неприятностях именно с Федерико.
— Мой отец не знает дона Федерико, никогда не встречался с ним.
— Ну, ладно, увидим, как развернутся события! — Мисс Нессельрод отодвинула в сторону почту, сложила перед собой на столе руки. — Имеешь ли ты, Мегги, представление, где сейчас может быть дон Федерико? — Она пристально взглянула на девушку.
Откуда Мегги было знать об этом? Он не сказал ей, когда появится у них в доме в следующий раз. Зато Иоханнес, как он мог...
— Как мог Иоханнес так уехать? Даже не попрощался! — продолжала Мегги изливать душу.
— Ему пришлось очень быстро собраться и, поскольку вы поссорились...
— Уверяю вас, это была не настоящая ссора, мэм! Просто, наверное, он расстроился, когда узнал, что дон Федерико навещает меня, но я не думала, что это может для него что-то значить!
— Иоханнес почувствовал, что его предали, я в этом уверена. Как бы ни было тяжело, но ты, Мегги, должна решить, где тебе изменяет чувство меры, к кому ты привязана больше. Иоханнес ЗНАЕТ, что дон Федерико пытался убить его, и, кстати, — не один раз. Когда дон Исидро бросил Иоханнеса в пустыне, именно дон Федерико настаивал на том, чтобы уничтожить его, оставив на съедение койотам, чтобы уж быть окончательно уверенным в его гибели.
— Не верю в это! Не верю! Иоханнес был тогда маленьким мальчиком и не мог помнить то, о чем вы тут рассказываете!
— Как видишь, запомнил... Так все же, Мегги, где сейчас дон Федерико? Уверена, он отправился в пустыню, чтобы собственными глазами увидеть...
— Вы говорите... отвратительные вещи! — Мегги решительно поднялась со стула. — И я этому не верю!
— А твои отец верил, потому и предупреждал Иоханнеса.
— Я должна отыскать Ханни!..
— Мегги, неужели ты еще не поняла, что ни один человек не сможет найти его, кроме, может быть, Келсо, работающего у меня. Преследуя угнанных лошадей, Ханни может углубиться в этой дикой стране на очень далекое расстояние.
— Я не думала, что он уедет... так. Думала, увижу его еще раз...
— Мегги, постарайся же понять. С тех пор как он себя помнит, жизнь его постоянно находится в опасности. Даже собственный родной дедушка и тот жаждал его смерти. На глазах Иоханнеса погиб его отец, потом и его самого схватили и бросили умирать в пустыне. Веришь ты этому или нет, твое дело, но он-то уверен: тут не могло быть ошибки — дон Федерико был среди тех, кто отвозил его на верную смерть. Ханни научился многое воспринимать относительно спокойно, но не то, что произошло перед отъездом. Пойми наконец, у него не было в жизни момента, чтобы он чувствовал себя в полной безопасности! Поэтому Иоханнес стал очень осторожным. Уверена, он любил... или продолжает любить тебя. И вдруг внезапно обнаруживает, что та, единственная, которая так дорога ему, принимает в своем доме его злейшего врага.
Он уехал в пустыню, и, если уж ты хочешь знать о нем все, то тебе должно быть известно, что Иоханнеса тянет к пустыне все время или, уж не знаю... ее к нему.
— Он говорил мне об этом.
— Его родители пережили там свою любовь, счастье. Несмотря на преследование дона Исидро, нашли в пустыне мир и спокойствие. У Иоханнееса есть и немалый собственный опыт жизни, приобретенный благодаря индейцам. И в местах, где большинство ощущает страшное одиночество, он словно в родном доме.
— Что вы этим хотите сказать, мэм?
Мисс Нессельрод в волнении сплела пальцы рук.
— Я хочу сказать, Мегги, что, если ему даже и удастся на сей раз спастись, он может не вернуться обратно.
— Что?! Вы считаете, Ханни останется там навсегда?
— Именно это я и имею в виду. Человеческие отношения, Мегги, очень хрупки. Они должны укрепиться, после того как пустили слабые, нежные побеги. Иоханнее один из немногих совершенных людей, каких я когда-либо знала. Он наделен способностью понять другого человека, отнестись с состраданием, оставаясь при этом очень сильным. Он обладает каким-то внутренним спокойствием и равновесием, какого я не видела ни в ком, за исключением буддийского монаха, встреченного мной однажды в Монголии, когда я была совсем молоденькой девушкой.
Ты должна понять, Мегги, что Иоханнесу после всего случившегося, может быть, теперь никто и не нужен.
— Какие же... у меня... шансы, мэм?
— Я сказала, что ему никто не нужен, но я не говорила, что он не хочет никого видеть. Однажды как-то он сказал мне, что счастье возможно лишь между двумя, что оно должно быть поделено поровну. Ведь перед его глазами всегда жил пример его родителей.
Вы с Иоханнесом, как мне кажется, просто нашли друг друга. Думаю, искал-то, конечно, каждый из вас, но Иоханнее с меньшей уверенностью, чем ты. Ты прекрасная девушка, Мегги, к тебе тянутся люди из которых ты выбираешь себе в друзья естественных, легких, непринужденных, не прилагая к этому совершенно никаких усилий.
Иоханнес жил не на одном месте, встречался со многими людьми. Но прежде чем успевал понять их и привыкнуть к ним, приходилось переезжать на другое место. Близкие отношения ему непонятны, потому что у него нет уверенности, на которой они, как правило, держатся. Результатом полнейшего одиночества и стало его внутреннее спокойствие. Это звучит странно, но он намеренно привыкал к одинокой жизни.
— Вы давно знаете его, мисс Нессельрод?
— Дольше, чем любой, живущий здесь. Только мистер Келсо и мистер Джакоб Финней знакомы и ним столько же, сколько и я. Но они не проводили с ним вместе долгие длинные ночи в фургоне, когда мы переезжали сюда, в Калифорнию...
Мегги сидела тихо, слушала внимательно, и мисс Нессельрод, сложив бумаги, занялась просмотром стопки писем: одни, судя по штемпелям, пришли из-за океана, другие — из Штатов.
— Полагаю, что вовсе не знала Иоханнеса, — призналась наконец Мегги после долгого раздумья. — Я полагала...
— ...что он такой же, как и другие? — закончила за нее мисс Нессельрод. — Нет, он не такой, девочка! Он в значительной степени более сложен, чем его сверстники, и в то же время, как ни странно, более прост. Он прочитал так много книг, как никто из моих знакомых. Он всегда серьезно обдумывает то, что извлек из книг, из того, что увидел, чему научился...
Некоторое время они сидели молча, мисс Нессельрод занималась чтением деловых писем, делая пометки на полях. Ей очень не хватало сейчас Джакоба Финнея. Келсо, конечно, был человеком преданным, но не обладал проницательностью Финнея. Тщательно выполняя указания хозяйки, он с трудом усваивал нюансы бизнеса и порой не разбирался, в чем преимущество или недостаток заключаемой сделки.
— Я тоже не очень-то хорошо знаю Иоханнеса, — неожиданно вернулась к прерванному разговору мисс Нессельрод. — Пожалуй, одна донна Елена мудрее нас всех. Она не претендует на понимание своего внука, не стремится к этому, а просто любит его. Вначале она полюбила его за то, что он сын Консуэло, а потом и за то, что он это он. Знаешь, Мегги, донна Елена готова, если понадобится, пожертвовать жизнью ради него. А ведь любя внука, она многим рискует, по существу, всем.
— Я должна все же отыскать его, — все более утверждалась в своем решении Мегги, слушая мисс Нессельрод.
— Но это просто невозможно! Повторяю, я не знаю, куда он отправился, да и никто не знает этого. Маршрут не запланирован: они двигаются по следам, оставленным конокрадами... Знаешь, перед отъездом Иоханнес потерял своего черного жеребца, которого мечтал когда-нибудь объездить: он исчез в тот самый момент, когда грабители уводили из загона других лошадей. Наверное, его любимец убежал назад, в холмы, и тоже никто не знает — куда.
— Зачем он уехал? Почему не сказал ничего мне? — теперь уже, будто заклинание, твердила Мегги.
Однако утро вступало в свои права. На улицах начали появляться люди. Мимо лавки проскакало несколько всадников, проследовали два фургона, прогромыхала чья-то повозка.
— Он мой сын, которого у меня никогда не было, — внезапно призналась мисс Нессельрод. — Я была едва знакома с его отцом, но между нами сразу возникло взаимопонимание. И с Иоханнесом — тоже.
