Король долины - Ирвинг Клиффорд (читать книги полностью txt) 📗
— Ну что, наверное, пора? — спросил он.
— Останьтесь на ужин, — сказала Телма.
Клейтон наконец стряхнул с себя наваждение.
— Нам надо ехать, Тел.
— Вы едете в город?
— Да.
— Там неспокойно, Клей.
— Что еще случилось? Опять Гэвин?
Она помрачнела.
— Да, Гэвин. Но к тебе это не имеет отношения, теперь это тебя не касается.
— Ну-ка, в чем дело, рассказывай.
— Ты всегда ненавидел его за то, что он вытворяет. А теперь стало еще хуже. Он привез себе еще людей из Альбукерка. Это страшные люди, они никого кроме него не признают. Без них он не удержался бы. Здешние ранчеры все пошли против него. Если б не эти новые наемники, — его выкинули бы отсюда.
— А сейчас?
— Говорят, теперь ранчеры тоже завели себе охрану. Я уж стараюсь дома сидеть. Теперь одинокой женщине стало небезопасно ездить по долине.
— Так что — намечается драка?
— Говорят, намечается. Точно не знаю.
— Ну, и если ранчеры победят? Что тогда будет?
Она пожала плечами.
— Думают, небось, сразу рай наступит. Зло неизвестное всегда кажется меньшим, чем известное. — Она положила ему на руку свою шершавую ладонь. — Не ввязывайся в неприятности из-за него, Клей. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Мы просто хотим найти сына Лестера, и больше ничего. А потом я двину дальше — в Калифорнию.
— Да, я помню, — она улыбнулась.
— Смотрите, — сказал Лестер. За окном шел снег, падал тихо, спокойно. Земля уже покрылась новым белым покрывалом.
— Теперь все соберутся в городе, Клей.
Они седлали лошадей в темноте. Клей в глубокой задумчивости беззвучно шевелил губами, перебирая слова, которые боялся произнести вслух. Наконец он собрался с мужеством, доверившись своим чувствам — может быть, вопреки здравому смыслу.
— А что будет с ней? С Эсперансой и ребенком?
— Она побудет у меня, пока не окрепнет, — сказала Телма. — А потом пусть делает, что хочет.
— Как ты думаешь, с ребенком все будет хорошо?
— Нет.
Клейтон печально кивнул.
— Передай ей вот эту штуку. Я вырезал это для нее, но еще не совсем закончил.
— Что это? — Телма повертела в пальцах деревянную фигурку.
— Зверь. А какой — это она тебе скажет.
— Она? А как она узнает?
Клейтон рассмеялся.
— Она пощупает его мех, Тел. — Потом внезапно он свесился с лошади и наклонился к ней, их лица оказались рядом, так близко, что они почувствовали дыхание друг друга. — Оставь ее у себя, пусть побудет, пока я не вернусь. Я хочу увидеть ее еще. Понимаешь, Тел?
— Да, Клей, понимаю.
Он выпрямился в седле, чувствуя, как стало тепло в груди. Оба брата еще раз поблагодарили ее, пришпорили лошадей и поскакали в долину, притихшую в ожидании событий.
Глава тридцать вторая
Падал мягкий снег, и вечерний воздух стал тихим и ласковым. Снег шел весь день, и сейчас крупные снежинки продолжали плавно опускаться в темноте, укрывая долину сплошным ковром. К ночи ветер стих, и на землю опустилась тишина. Снег приглушал все звуки, и тьма набухла таким тяжелым безмолвием, что если встать на открытом месте, можно было слышать, как оно глухо стучит в ушах, хотя на самом деле это был только шелест проплывающих хлопьев снега да шум реки, бегущей в нижнюю долину.
Луны не было видно, она ускользнула за огромную тучу, которая клубилась над гребнем, хватаясь наощупь за сверкающие черные пики. Казалось, мир захлопнул двери и отрезал долину от всей Вселенной.
Весь день с гор спускались ковбои и въезжали в город. Они ехали молча сквозь тихий снегопад, и коровы сами, с негромким мычанием тянулись за лошадьми. У подножия горы всадники, продираясь сквозь сугробы, отыскивали потерявшихся телок и гнали их к стаду, спокойно, без обычных выкриков.
Еще до темна весь скот был укрыт в сараях, а ковбои, пряча лица от снегопада, пробирались в город — и в безжизненной долине воцарился покой. Наверное, десять тысяч лет назад здесь было так же.
Ковбои перебирались через реку. Они оставляли лошадей в платной конюшне и, убедившись, что кони будут накормлены, вытерты и укрыты теплыми попонами, собирались по двое, по трое и направлялись вверх по улице, в сторону салуна Петтигрю. Громко стучали каблуками по разбитому дощатому тротуару, толчком распахивали качающиеся двери салуна, так, что они со стуком бились в стену, а потом створки, поскрипывая, болтались взад-вперед, пока из темноты не появлялся следующий посетитель. Посреди зала стояла пузатая печь, раскаленная докрасна, и едва очередной посетитель переступал порог салуна, его обмороженные уши и нос тут же обжигало жаром. Люди топали ногами, стряхивая снег с сапог, и улыбались. Чарли Белл, бесстрастный и багровый, стоял на своем месте, опираясь толстыми лапами на полированную сосновую стойку. Люди снимали перчатки, снег таял и капал на пол, что-то кричали знакомым, говорили о снегопаде и о коровах, толпились у бара, хлопали друг друга по спине, лезли через толпу к стойке, ударяли одна о другую рукоятки револьверов — за шумом этого не было слышно, а Чарли Белл из кожи лез вон, чтобы всем угодить.
На чисто вытертых столах расставили тарелки, разложили ножи и вилки. Из кухни в задней части салуна старый повар, индеец-навахо, притащил три огромных кастрюли с горячим, дымящимся рагу. Люди устремились к столам, оставив недопитые стаканы на стойке, и набросились на еду. Снег за окном все падал и падал. Желтые огни города светились во тьме, указывая дорогу заплутавшим путникам.
Еще два всадника проехали шагом по деревянному мосту, переброшенному через реку на краю города. Они кутались в теплые овчинные куртки, на полях шляп толстым слоем налип снег. Справа и слева, куда ни глянь, беззвучно падал в реку снег, и вода уносила его. Мост под всадниками слегка заскрипел, а, может, причиной тому был порыв ветра. После того, как первые вернувшиеся в город ковбои оставили своих скакунов в конюшне и перешли через дорогу — в салун Петтигрю, прошло полчаса, и за это время их следы замело полностью; теперь улица лежала гладким нетронутым полотном. Лошади вздрагивали и били копытом — не хотели стоять на месте. Клейтон наклонил голову, прикрываясь от ветра, потом тронул коленями мокрые бока кобылы и двинулся по безлюдной улице.
Добравшись до конюшни, он оставил лошадь конюху. Это был парнишка-мексиканец в выцветших джинсах, он сидел не соломе и кутался в бурое шерстяное одеяло.
— Протри ее, — сказал Клейтон. — Протри как следует, слышишь?
— Си, сеньор.
— И дай ей двойную порцию овса.
— Си, сеньор.
Он помедлил, вдыхая густой запах лошадей, которые все еще дрожали от холода. Глянул, сколько их тут, просмотрел клейма.
— Где парни? — спросил он как бы между прочим.
— В салуне Петтигрю. Вы нездешний… знаете, где это? Я могу показать.
— Я знаю, — сказал Клейтон.
Он пошел вверх по улице, рядом с ним — Лестер. Из-за угла неслась поземка, закручивалась в танце у запертых дверей лавок. Где-то в переулке жалобно мяукнула кошка.
В салуне, в большом зале, ели свой обед ковбои. Рагу было густое, они накалывали на вилки целые картофелины и жадно отправляли в рот. Появились девицы и устроились за другим столом. Со скучающим видом они глазели на мужчин и слушали, как те гогочут за едой. Проститутки работали на Петтигрю и жили на втором этаже салуна. Их было трое — две белых и одна мексиканка, на них были платья в блестках, глаза густо подведены синим, в ушах — длинные серебряные серьги. Старшая, Роза, повернулась к двери и первой увидела вошедших.
— О, привет, к нам гости! — пронзительно крикнула она.
При этих словах люди за столом повернулись или скосили глаза. Раздалось звяканье ножей по тарелкам и более глухие удары стаканов о доски стола.
Клейтон, не мигая, смотрел на всю компанию — оценивал выражение лиц. На минуту воцарилось неловкое молчание, а он тем временем прошел через зал к бару и оперся рукой на стойку. Теперь он мог видеть компанию, сидящую за столом, только в наклонных зеркалах, обрамлявших большие часы на стене за стойкой бара.
