Джон Кипящий Котелок - Брэнд Макс (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Это меня доконало! Силы меня покинули. Я сидел не шевелясь. Никаких сомнений не оставалось. Это был он! Человек, который пользовался достаточным авторитетом, чтобы поддерживать порядок в таком милом «пансионе», как Эмити. Если даже у него не было никаких других заслуг, одно это уже говорило о многом.
Вы должны согласиться, что сдержанность — выгодная черта. Только лично себя я бы сдержанным не назвал. Если уж изумлен, то ору, выпучив глаза. Когда рассержен, тоже делаю круглые глаза и тоже ору, правда, на другой ноте. Если что-то не по мне, не стану молчать ни секунды. Иногда это производит впечатление, но оно долго не держится. Вот тихие и молчаливые — у них что ни слово, то попадание в десятку. И Грешам был таким! Я ошибочно отнес его к категории журнальных героев, но теперь понял, что у него за душой гораздо больше, чем мне показалось поначалу.
Я посмотрел на него вновь, как говорится, испытующе. На этот раз из-за морщинок у глаз подумал, что по возрасту он ближе к тридцати пяти, чем к двадцати пяти, а квадратный подбородок таким только кажется из-за выдвинутой вперед нижней челюсти.
Одним словом, вышло так, что судил я о нем как дурак. Но ведь мне было не привыкать — только и делал, что выставлял себя круглым идиотом.
Наконец произнес:
— Дружище, прости, не за того тебя принял. Готов поверить тебе на слово, если ты скажешь, что я могу вернуться в Эмити, и на сей раз городишко оправдает свое название.
— Смотря что ты имеешь в виду, — ответил он с доброй улыбкой. — Если будешь бродить по улицам, постреливая в прохожих, к тебе снова могут отнестись враждебно. А кстати, что случилось в прошлый раз?
Я рассказал ему все без утайки. Говорить о себе неправду не люблю. Потому что так считаю: пусть люди принимают меня таким, какой я есть, а кому не нравлюсь, тот может катиться ко всем чертям! Но и оправдываться перед Грешамом тоже не стал — пересказал одни только факты, а он все внимательно выслушал, не улыбаясь, но и не хмурясь. Его лицо изменилось единственный раз — когда я сказал, как ударил Кеньона. О том, как обидел негра, доложил раньше.
Когда я закончил, Грешам спокойно отозвался:
— С Кеньоном получилось нехорошо. Он славный малый, только в последнее время нервничает. Я объясню тебе, почему они вели себя странновато. Дело в том, что не так давно Кеньон имел несчастье схватить одного из людей Красного Коршуна, и теперь ждет неприятностей, которые до сих пор случались со всеми, кто переходил дорогу этой шайке. Кеньон встревожен не на шутку, и компания отнеслась к тебе с подозрением по той же причине. Все, кто живет в Эмити, сейчас на взводе, и если ты узнаешь этих ребят поближе, то не будешь этому удивляться.
Его речь была по меньшей мере загадочной, о чем я тут же ему и сообщил.
— Я все расскажу тебе по пути, — пообещал он. — Запрыгивай в седло, и давай наконец выбираться.
— Ты что, пешком пойдешь? — удивился я.
— А почему бы и нет? Ты же едва на ногах держишься. Не беспокойся, я не первый год езжу по пустыне и прекрасно знаю, каково тебе сейчас. Так что смелей в седло!
— Вот еще, — заупрямился я.
— Тогда оба пойдем пешком, — решил Питер и с невозмутимым видом повел кобылу на поводу.
Это было слишком! Проглотив гордость, я признался, что и впрямь еле жив, затем кое-как забрался в седло, и мы двинулись в сторону Эмити: я — на лошади, принадлежавшей Грешаму, а Грешам — на своих двоих.
Другой бы на его месте чувствовал неловкость, но Питер шагал рядом как ни в чем не бывало, словно вышел на прогулку. По дороге он то и дело прерывал свой рассказ, делая замечания обо веем, что попалось на глаза и казалось ему достойным внимания. А надо сказать, немногие вещи не вызывали у него интереса. Грешам был из тех людей, которые, остановившись в дешевом отеле, найдут столько привлекательного в его обстановке и в хозяевах, что своими рассказами вызовут зависть у любого миллионера, которому тут же захочется бросить свой особняк и переселиться туда. Грешам превосходно ориентировался на местности, много знал об образовании гор, а благодаря своим познаниям в области геологии мог прочесть занятнейшую лекцию чуть ли не о каждом булыжнике. Он поведал мне массу интересных историй о местах, по которым пролегал наш путь, — исконных индейских владениях. Судя по тому, что я услышал, здесь не было и крохотного пятачка земли, на котором индейцы в свое время не снимали бы скальпы — если не с бледнолицых, то с воинов чужого племени.
В беспокойных отношениях с переселенцами больше всего шума наделали апачи, однако лучшими вояками всегда оказывались команчи — эти кривоногие римляне Нового Света добирали храбростью и смекалкой там, где не могли взять числом. А от рассказов о команчах Грешам свернул к теме неурядиц в своем злополучном городке.
Не стану пересказывать историю его словами — во-первых, получилось бы слишком длинно, а во-вторых, мне не припомнить всего, что он наговорил за время нашего долгого возвращения в Эмити. Общая же суть была такова.
Лет пять тому назад Питер и его брат Лестер перебрались на Запад и как-то раз во время большой охоты остановились в Эмити. Братья выехали из дому для того, чтобы развлечься, а заодно получше узнать эти края, но, пока были в городе, апачи совершили на него набег и увели много лошадей. В ходе наспех организованной погони погибла пара лучших людей городка, и тогда была предпринята карательная операция, в которой участвовали все, кто только был способен сидеть в седле и держать ружье. Апачей они настигли, но поздно — основная часть работы уже была сделана за них. Пока шла перестрелка с дозорной группой, с противоположной стороны на апачей напали команчи и прошлись по ним как огонь по сухой траве. К тому времени, как подоспели белые люди, команчи уже умылись кровью своих врагов и распевали победные песни, размахивая скальпами.
Оставалось лишь поздравить их, после чего отряд имел неосторожность устроиться на ночлег бок о бок с индейцами. Однако около двух часов ночи началась потасовка. Вскоре команчей стали теснить, белые люди перешли в решительную атаку, во время которой один из них был выброшен из седла пулей, попавшей ему в голову почти на излете и потому не причинившей особого вреда.
Не выдержав натиска, команчи бросились бежать, но захватили с собой того бледнолицего, упавшего с лошади. А через пару суток, когда оторвались от погони и ушли на безопасное расстояние, подверг нули беднягу всем пыткам, какие только пришли им на ум, наслаждаясь его мучениями.
Главное в этой истории то, что замучен был не кто иной, как несчастный Лестер Грешам.
Когда до ушей Питера дошла весть о том, какую смерть принял его брат, он в тот же миг поклялся отомстить команчам, выследить и казнить того, кто руководил истязаниями, — вождя по прозвищу Красный Коршун.
Чтобы продолжить войну с индейцами, Грешам поселился в Эмити, поскольку городок находился как раз на пути их частых рейдов в глубь Мексики. Благодаря тому, что в окрестности было много рудников и процветало скотоводство, Эмити — в те дни он еще назывался по-другому — служил хорошей приманкой для мародерствующих команчей. А Питер знал, как захлопнуть ловушку.
Поначалу ему везло. Он устраивал засады, истребляя целые отряды индейцев, и их лучшие воины с предсмертным воплем отправлялись на вечную охоту в Долину Предков. Но через некоторое время Красный Коршун обнаружил, что его отборное войско сильно поредело, и тогда стал играть по другим правилам.
Этот краснокожий был весьма талантлив. Будь он белым, мог бы, наверное, стать каким-нибудь промышленным магнатом. И придумал вот что: вместо того чтобы теребить врага периодическими походами, начинавшимися издалека, обосновался в холмах рядом с городком, чтобы банда головорезов — немногочисленная, но находящаяся в опасной близости — угрожала ему постоянно. А пополнял ее Коршун не только соплеменниками. Кругом хватало негодяев, рядом с которыми самые кровожадные индейцы казались невинными детьми. Даже храбрейшим из краснокожих подчас не доставало той безжалостности и той отрешенности, которыми обладали другие члены этой шайки.
