Когда говорит оружие - Ламур Луис (библиотека книг .txt) 📗

Эм принялась устало соскребать остатки еды с тарелок.

Ни одна из женщин не заметила Рихтера, пока тот не подошел совсем близко.

— Парень-то удрал, а? Я так и думал.

Эм Питере взглянула ему прямо в лицо.

— Уходи отсюда, Карл Рихтер! Не желаю, чтобы ты или кто-либо другой вроде тебя появлялся здесь.

— Не глупи, — рассмеялся Рихтер, — я остаюсь. Ты ко мне привыкнешь. Джени, налей-ка мне вашего кофейку!

— И не подумаю!

Лицо Рихтера исказила уродливая гримаса. Он подскочил к Джени и схватил ее за руку.

— Я бы не вел себя так!

Тэнди Мидоус бесшумно подошел к ним, и все обернулись на его голос.

Карл Рихтер стоял неподвижно, его душила ярость. Он-то полагал, что парень ушел. Ах ты, дьявол! Ну, он ему покажет! Мужчина резко потянулся за винтовкой.

— Давай, давай! — Тэнди оставался спокоен. — Бери ружье. Именно этого я и хочу…

— Я убью тебя! — заорал Рихтер.

— Думаю, не убьешь. — Тони Мидоус взвел курок своего «роупера».

Их разделяло не более пятнадцати метров. Рихтер подумал об этом, о четырех зарядах картечи в барабане дробовика у мальчишки, и, почувствовав себя очень неуютно, отступил.

— Мне не нужны неприятности, — хрипло проговорил он.

— Тогда трогайся в путь, мистер. И если я еще раз повстречаю тебя на этом ручье, изрешечу дробью твою мерзкую шкуру. Давай двигай к Хэнгтауну, слышишь?

— У меня здесь участок…

— Найдешь себе новый! — Тони Мидоус приехал из тех краев, где не хватало девушек, но зато драк было в избытке. И недостаток сведений в одной области он с лихвой возмещал богатыми познаниями в другой. — У тебя не будет другого шанса, запомни! В следующий раз я сразу начну стрелять!

Тэнди наблюдал, как Рихтер уходил прочь. Чья-то рука легонько тронула его рукав. Джени молчала, следя глазами за темной фигурой на вечерней тропе.

— А тебе очень нравилась эта Салли? — спросила она негромко.

— Ну…

— Она… она нравилась тебе больше, чем я?

— Совсем не так.

Джени приблизилась к парню и склонила голову к нему на плечо. Салли была его сестра, но Джени он об этом конечно же сообщать не собирался.

Тэнди начал понимать, что такое женщина.

ПОДАЛЬШЕ ОТ НЕПРИЯТНОСТЕЙ

Лэнс Килкенни посмотрел через прилавок на стоящего напротив узколицего мужчину со шрамом на скуле.

— Будь осторожен, — произнес Хиллман. — Это город Тома Страуда. Он у нас начальник полиции и ненавидит задир и драчунов.

— Со мной все будет в полном порядке.

Килкенни заплатил за патроны и направился к двери. Высокий сухощавый мужчина, он, казалось, весил куда меньше своих восьмидесяти килограммов. Узкое гамлетовское лицо с высокими скулами и зелеными глазами. У него была скорее походка лесоруба, чем наездника, но Хиллман сразу понял, что свои два кольта он носит не напоказ.

Самого Килкенни беспокоило, что его тут сразу определили как драчуна, а не по имени. Он-то собирался побыть в городе, отдохнуть, может, найти работу и держаться подальше от неприятностей.

О начальнике полицейского участка Страуде он не знал ничего, кроме того, что два месяца назад тот убил Джима Дентона в перестрелке на главной улице города. Но Килкенни не было необходимости знакомиться с полицейскими, заботящимися о своей репутации. Он знал старину Джона Селмана и других таких же, как он, которые зарабатывали себе награды, убивая забияк.

Выйдя наружу, Килкенни поглядел на свои потертые длинные лосины из оленьей кожи. Его лошадь очень устала, ей требовался отдых. Приходилось выбирать между возможными неприятностями и состоянием коня. После некоторого раздумья Лэнс выбрал коня.

Он направился к конюшне. Обернулся и еще раз посмотрел на магазин: в дверях стоял темноволосый и темноглазый мужчина с покатыми плечами и смотрел Лэнсу вслед. Что-то в облике этого человека, в том, как он стоял, опираясь одной рукой о стену, подсказало Килкенни, что он калека.

Хиллман так и не узнал его имени. Тут Килкенни повезло. Такой тип может вычислить его, если дать ему время… такой тип… откуда появилась эта мысль?

Одернув свои кожаные штаны, Килкенни задумался. Так что же за тип этот Хиллман?

Что-то в облике хозяина магазина застряло в памяти у Килкенни, продолжало его беспокоить, заставляло внутренне насторожиться, хотя он не мог определить, что же именно. Скорее это была интуиция. На вид Хиллману было за тридцать, он такого же высокого роста, как и Лэнс, чуть погрузнее. Взгляд недоверчивый, изучающий.

От ворот конюшни Килкенни окинул глазами улицу, продолжая думать о Хиллмане и Страуде. Обычно хозяева магазинов стараются избегать неприятностей в городе. Может, он полагал, что его предупреждение вынудит Килкенни ехать дальше.

Как и многие небольшие западные городки, этот делился на две части. В одной — вдоль железной дороги — были расположены салуны, пивные, публичные дома, окруженные лабиринтом загонов для скота и амбарами: в загонах скотоводы держали гурты перед отправкой на восток. Это был старый город, построенный много пьющими дорожными рабочими и скупщиками крупного и мелкого рогатого скота в те дикие времена, когда в городе еще не думали ни о церкви, ни о школе.

Под углом к старой части города тянулась новая главная улица, застроенная торговцами, поселявшимися здесь по мере того, Как город рос. Мало-помалу появились бревенчатые и кирпичные дома, соединяемые широкими пешеходными дорожками — чтобы покупатели и бизнесмены не пачкали ноги в непролазной грязи. Здесь был только один салун, этакое претенциозное заведение, расположенное на первом этаже новой двухэтажной гостиницы. Позади домов находились земельные участки горожан, площадью от одного до пяти акров. У большинства хозяев были сады и огороды, где росли помидоры и кукуруза, и у каждого непременно каретный сарай, конюшня и амбар. Платная общественная конюшня находилась в конце улицы, тут и стоял сейчас Килкенни, а напротив располагался полицейский участок… мост или скорее барьер, отделяющий один мир от другого.

Килкенни потушил сигарету. На поясе его штанов закреплены были по бокам полосы черной кожи для защиты от колючек кактусов; на голове плоская черная шляпа с прямыми полями; под черной кожаной курткой испанского стиля надета серая фланелевая рубаха. Цвета одежды сливались с любой тенью. Лэнс очень устал, каждый мускул тела болел от бесконечно долгих часов езды верхом. В горле пересохло, желудок свело от голода. Сознание туманилось от усталости, и это злило и раздражало. Вообще-то он был человеком спокойным и терпимым, с нормальным чувством юмора, но сейчас опасался самого себя, зная, что порой его охватывают внезапные приступы ярости.

В долинах между горами сгустилась тьма, постепенно сползая в молчаливые проулки в ожидании того часа, когда двинется дальше на опустевшие к вечеру улицы города. Килкенни снова закурил, стараясь расслабиться. Он был голоден, но хотел немного успокоиться, прежде чем попасть в компанию чужих людей.

Пробежала бродячая собака… где-то хлопнула дверь. Город успокаивался после ужина, а он еще ничего не ел. Бросив сигарету, он затоптал ее в пыль.

Послышался скрип подошв по гравию. До Лэнса донеслись чьи-то слова со скамейки у ворот:

— Думаешь, Страуд знает?

— Кто может сказать, что он знает? Но его наняли, чтобы в городе был порядок, и порядок он навел.

— Так, как сам его понимает.

— Может, других путей не было.

— Однажды было иначе. Страуд запретил игорный бизнес и уничтожил в городе воровство, но он окоротил и комитет бдительности 2, этих линчевателей. Это они сожгли до основания старый город. А нам, как говорится, пора сваливать.

Переходя улицу, Килкенни не повернул головы в сторону говоривших, но почувствовал возникшее напряжение. Все замерло в ожидании бед. Чувствительный к такого рода вещам, к легким дуновениям, которые могут нести с собой смерть, он не хотел здесь оставаться, но в то же время ему не хотелось и двигаться дальше. В этой части страны города встречались редко.