Пионеры, или У истоков Сосквеганны (др. изд.) - Купер Джеймс Фенимор (книга бесплатный формат TXT) 📗

— Зачем же вы пьете ром, старина? — воскликнул молодой человек. — Зачем вы унижаете себя, превращаясь в скота?

— В скота? Значит, Джон — скот? — медленно возразил индеец. — Да, ты не солгал, сын Пожирателя Огня! Джон — скот. Когда-то огни были редки на этих холмах. Лань лизала руки бледнолицего, птица садилась ему на голову. Они еще не знали его. Мои отцы пришли сюда с берегов соленого озера. Они бежали от рома. Они собрались к своим дедам и жили в мире. Их томагавк поднимался только для того, чтобы раздробить голову минга. Они собирались вокруг костра совета, и то, что они решали — исполнялось. Тогда Джон был человеком. Но воины и торговцы со светлыми глазами последовали за ними. Одни принесли длинные ножи, другие принесли ром. Их было больше, чем сосен на горах, и они затушили костры совета и завладели землями. Злой дух был заключен в бочонках с ромом, и они выпустили его на волю. Да, да, ты не солгал, Молодой Орел: Джон — христианский скот.

— Простите меня, старый воин! — воскликнул юноша, хватая его руку. — Не мне бы упрекать вас! Пусть проклятие тяготеет над алчностью, погубившей такое благородное племя! Вспомните, Джон, что я принадлежу к вашей семье, и это моя величайшая гордость.

Лицо могикана смягчилось, и он сказал ласково:

— Ты делавар, сын мой; я не слышал твоих слов. Но Джон не может стрелять.

— Я так и думал, что в нем есть индейская кровь, — прошептал Ричард, — по его неловкому обращению с моими лошадьми. Индейцы ведь не употребляют сбрую. Но бедный малый будет иметь два выстрела, если ему так хочется получить эту индейку; я дам ему шиллинг, хотя, быть может, лучше было бы мне самому выстрелить за него. Как я вижу, там, в кустах, устраивается рождественское состязание в стрельбе по индейке — слышите смех и голоса? Видно, этот малый большой охотник до индейки. Впрочем, мясо ее действительно вкусно.

— Послушайте, кузен Ричард, — возразила Елизавета, удерживая его, — деликатно ли будет предложить шиллинг джентльмену?

— Опять джентльмену! Неужели вы думаете, что метис [25]откажется от денег? Нет, нет, мисс, он возьмет шиллинг; да и от рома не откажется, даром что проповедует трезвость. Но я дал ему лишний шанс выиграть индейку, потому что Билли Кэрби один из лучших стрелков в стране, то есть за исключением… одного джентльмена.

— Ну, если так, — сказала Елизавета, видя, что с ним ничего не поделаешь, — то я сама поговорю с ними, Сэр!

Она опередила своего кузена и решительно вышла из-за кустов на полянку, где собралось трое охотников. При ее появлении молодой человек вздрогнул и сделал недвусмысленное движение, показывавшее его желание уйти, но, опомнившись, приподнял шляпу и поклонился, а затем принял прежнюю позу. Ни Натти, ни могикан ничем не выразили своего удивления, хотя появление Елизаветы было для них совершенно неожиданным.

— Я узнала, — сказала она, — что старинный рождественский обычай стрельбы в индейку еще не вышел из употребления. Я хочу попытать счастья. Кто из вас согласен выстрелить за меня, уплатив эту монету?

— Разве это подходящее занятие для леди? — воскликнул молодой охотник с жаром, показывавшим, что он не успел обдумать своих слов.

— Почему же нет, сэр? Если оно бесчеловечно, то вина лежит не на мне. У меня могут быть свои фантазии, как и у других. Впрочем, я не прошу вашей помощи, но вот старый лесной ветеран, — прибавила она, обращаясь к Натти и вкладывая доллар в его руку, — он, наверное, будет настолько любезен, что не откажет мне в выстреле.

Кожаный Чулок опустил доллар в карман, засмеялся своим молчаливым смехом и, вскинув ружье на плечо, сказал:

— Если Билли Кэрби не застрелит птицу раньше меня и если французский порох не отсыреет в это туманное утро, то через несколько минут вы увидите убитую индейку, лучше которой не подавалось на стол судьи. Я видел на Могауке и Скогари голландских женщин, которые охотно участвовали в таких увеселениях, так что вы напрасно осуждаете леди, мистер Оливер! Идемте, а не то опоздаем.

— Но я имею право на выстрел раньше вас, Натти, и сначала сам попытаю счастье. Вы меня извините, мисс Темпль, у меня есть серьезные причины добиваться этой птицы, и хотя это может показаться нелюбезным, но я настаиваю на своем праве.

— Настаивайте на всем, что вам принадлежит, сэр, — возразила девушка, — мы оба соискатели, а вот мой рыцарь. Я вверяю свое счастье его руке и глазу. Ведите нас, сэр Кожаный Чулок, а мы следуем за вами.

Натти, которому, по-видимому, пришлись по душе свободные манеры девушки, так неожиданно возложившей на него необычное поручение, отвечал на ее улыбку своим характерным смехом и пошел по снегу к тому месту, откуда раздавались веселые голоса и смех. Его товарищи последовали за ним. На ходу молодой человек несколько раз с видимым смущением оглядывался на Елизавету, которую задержал на минуту Ричард.

— Мне кажется, мисс Темпль, — сказал Джонсон, когда остальные отошли на такое расстояние, что не могли их слышать, — что если вам действительно хочется выиграть индейку, то не следовало бы поручать это постороннему человеку, да еще Кожаному Чулку. Но я не верю, что вы затеяли это серьезно, потому что у вашего отца пятьдесят индеек, которых я откормил на славу. Шесть из них я для опыта откормил толченым кирпичом с…

— Довольно, кузен Дик, — перебила девушка, — я хочу выиграть эту птицу и поручила это сделать мистеру Кожаному Чулку.

— Неужели вы никогда не слыхали, как я стрелял в волка, который утащил овцу из стада вашего отца? Он вскинул ее себе на спину, и если бы голова волка была на моей стороне, я убил бы его, но так как она была заслонена…

— То вы убили овцу! Я знаю это хорошо, дорогой кузен! Но разве главному шерифу… прилично участвовать в подобных увеселениях?

— Я вовсе не собирался стрелять сам, — возразил мистер Джонс. — Но идем за ними и посмотрим на стрельбу. Будьте покойны, здесь нечего опасаться женщине, а тем более вам и в моем присутствии.

— Я ничего не боюсь, сэр, особенно, когда нахожусь под охраной «высшей исполнительной власти в стране».

Она взяла его под руку, и он повел ее между кустами на стрельбище, где собралось большинство молодых людей деревни, к которым уже присоединились Натти и его товарищи.

ГЛАВА XVI

Старинный обычай стрельбы в рождественскую индейку был одним из тех увеселений, от которых редко отказывались поселенцы в новой стране.

Владельцем птиц был свободный негр, откормивший для этого случая коллекцию индеек, которая могла соблазнить любого лакомку и удовлетворить требованиям всех состязавшихся. Стрелки помоложе и понеопытней уже испробовали свои силы над несколькими птицами худшего качества, к большой выгоде владельца.

Порядок состязаний был очень прост. Птицу привязывали к сосновому пню, сторона которого, обращенная к стрелкам, была обтесана топором, чтобы служить мишенью, дающей возможность оценить искусство каждого из состязающихся. Расстояние между пнем и стрелком равнялось тридцати пяти метрам. Негр назначил цену выстрела в каждую птицу и правила стрельбы, но раз эти условия были установлены, он, в силу строгого «обычного права», господствовавшего в стране, не мог отказать никому из состязавшихся.

Публика состояла из двадцати или тридцати молодых людей, вооруженных ружьями, и всех ребятишек деревни. Малыши, закутанные в грубые, но теплые одежды, собирались толпами вокруг лучших стрелков и слушали россказни о подвигах, совершенных на прежних состязаниях, сгорая желанием отличиться когда-нибудь самим.

Главным оратором был человек, о котором упоминал Натти, называя его Билли Кэрби. Это был рослый детина, лесоруб по профессии, характер которого хорошо чувствовался в его манерах. Задорный, шумный, неугомонный малый, он вечно бурлил и спорил, но добродушное выражение его глаз противоречило буйной речи. По целым неделям он шатался по местным тавернам, бил баклуши или работал урывками, чтобы раздобыть денег на напитки и еду, и под предлогом сохранения независимости отказывался от работы из-за какого-нибудь цента. Не раз, заключив условие, он брал топор и ружье, отправлялся в лес и принимался за дело с необычайной энергией и силой.