За чертой - Маккарти Кормак (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
А старик залез опять в свой грузовик и поехал туда, где пасся конь. Увидев, что к нему едет машина, конь перебрался через канаву и встал вплотную к изгороди, а старик вышел из машины и пошел за конем вдоль проволок. В конце концов ему удалось схватить волочащийся повод и вернуть коня к дороге.
Мальчик сидит, держит волчицу. Вокруг тишина. Единственный звук – с дороги: тихое сухое щелканье конских копыт по щебенке да постоянное бухтенье грузовика, оставленного стариком у обочины на холостых оборотах.
Когда мальчик вытащил волчицу на дорогу, конь попятился и стал, неотрывно на нее глядя.
– Может, коня-то… лучше привязать? – спросил старик.
– Просто подержите его еще минутку, и я справлюсь.
– Я, конечно, не знаю, но, может, мне лучше волка подержать?
Мальчик задвоил часть веревки лассо, дав достаточно слабины, чтобы волчица могла уйти за канаву, но не столько, чтобы она добралась до изгороди. Ходовой конец слегка примотал к рожку седла и отпустил волчицу, которая резво поскакала на трех ногах к канаве, в конце веревки дернулась, упала, тут же вскочила и, спрятавшись в канаве, залегла. Мальчик повернулся, взял у старика поводья и коснулся поля шляпы костяшкой указательного пальца.
– Премного обязан, – сказал он.
– Не стоит благодарности. Зато день какой был интересный!
– Да, сэр. Мой, правда, еще не кончился.
– Эт-точно. Смотри, чтобы она пасть не развязала, слышь меня? А то выкусит в тебе такую дырку, что потом шляпой не заткнешь.
– Да, сэр.
Поставив ногу в стремя, он вскочил верхом, потрогал веревку на рожке седла и, сдвинув шляпу на затылок, кивнул старику.
– Премного обязан, – опять сказал он.
Когда конь двинулся по дороге вперед, волчица вышла из канавы, поднимая раненую ногу к груди и волочась за лошадью на конце веревки с лапами врастопырку, вся деревянная, будто чучело. Он остановил коня и оглянулся. Старик стоял на дороге, наблюдал за ними.
– Послушайте, сэр! – позвал он.
– Да?
– Может, лучше пройдете вперед и сядете в машину? Чтобы потом вам не пришлось объезжать нас.
– А что, пожалуй, правильная мысль.
Пройдя мимо них, он сел в кабину и обернулся. Мальчик поднял руку. Старик смотрел с таким видом, будто хочет что-то крикнуть, но не крикнул, а тоже поднял руку, отвернулся и затарахтел по дороге на Кловердейл.
А Билли двинулся дальше. Порывы ветра поднимали с дороги пыль и песок. Когда он обернулся на волчицу, она, опустив голову и прищурив глаз, обращенный к ветру, ковыляла на веревке за конем. Он остановился, а она, для ослабления веревки пройдя чуть еще, свернула и опять спустилась в канаву. Он уже готов был снова пуститься в путь, когда она в канаве вдруг присела и пустила струйку. Закончила; обернувшись, понюхала лужицу, потом, подняв нос, проверила направление ветра, после чего поднялась на дорогу и, держа хвост между скакательных суставов, встала на ветру, который ерошил ее шерсть, делая на ней бороздки.
Мальчик долго сидел неподвижно, смотрел на нее. Потом спешился, бросил поводья, отцепил от седельной сумки флягу и подошел к тому месту, где стояла она. Волчица отступила на длину веревки. Повесив флягу на плечо, он перешагнул через веревку и, пропустив ее у себя под коленом и потянув, подтащил волчицу к себе. Она крутилась и упиралась, но он добрался до петли аркана, ухватился за нее и, задвоив на кулаке, повалил ее в траву у обочины, сам сел верхом. Только так он мог удержать ее. Сбросил флягу с плеча и зубами отвинтил крышку. Конь на дороге стал бить копытом, но он уговорил его, а потом, держа волчицу за торчащую из пасти палку и прижимая ее головой к своему колену, стал медленно лить ей воду в уголок рта. Она лежала неподвижно. Перестала косить глазом. А потом начала глотать.
По большей части вода бежала на землю, но он все равно продолжал тонкой струйкой вливать ее волчице между зубов около трензеля из зеленоватой палки. Когда фляга опустела, он отпустил палку, и волчица тихо полежала, восстанавливая дыхание. Он встал и отступил, но она не пошевелилась. Поймав за цепочку, вернул крышку фляги на место и завинтил ее; возвратился к коню, набросил ремень фляги на седельную сумку и оглянулся. Волчица стояла, глядя на него. Он сел верхом, пихнул коня коленом. Когда оглядывался, волчица, прихрамывая, шла на конце веревки. Когда он останавливался, она тоже останавливалась. Через час он остановился надолго. Они были у прохода в Робертсоновой изгороди. Въедешь – и в часе езды будет Кловердейл и дорога на север. А на юг – вольная степь. Желтая трава, полегшая под непрестанным ветром, и солнце, бегущее словно бы впереди облаков. Конь тряхнул головой и ударил копытом в землю.
– Будь оно все проклято, – сказал мальчик. – Будь оно, все это дело, проклято!
Он повернул лошадь и, преодолев канаву, выехал в открытую степь, простиравшуюся к югу до самых гор. До Мексики.
В полдень они невысоким перевалом прошли через самый восточный отрог гор Гваделупе и выехали опять в открытую долину. В степи они видели всадников, но только издали, и всадники на них не реагировали. Перед вечером миновали последние невысокие конические холмы древних вулканов, а через час вышли к последней изгороди в стране.
То был обычный проволочный забор, только длинный – до самого горизонта и на восток, и на запад. По ту сторону грунтовая дорога. Билли повернул коня и поехал вдоль забора на восток. У самой изгороди была натоптана коровья тропа, но он держался в стороне на расстоянии веревки, чтобы волчица не залезла под проволоку, и в конце концов подъехал к фермерской усадьбе.
Не сходя с коня, он с высоты небольшого пригорка осмотрел дом. Такого места, где бы можно было без опаски оставить волчицу, он не видел, поэтому поехал дальше. У ворот спешился и, сбросив цепочку, распахнул их, ввел коня и волчицу во двор, вновь запер ворота и сел опять верхом. Волчица стояла на подъездной дорожке сгорбившись, вся ее шерсть торчала не в ту сторону, как будто ею чистили трубу и вытащили за хвост, а когда он двинулся дальше, она опять потащилась волоком на растопыренных ногах. Он оглянулся.
– Да-а, если бы я ел принадлежащих этим людям коров, – сказал он, – к ним в гости я бы тоже не стремился.
Не успел он вновь сдвинуться с места, как со стороны дома раздался страшный рык и на дорогу выскочили три огромные собаки. Они мчались стелющимся, стремительным галопом.
– Вот ч-черт-то еще подери, – проговорил он, соскочил наземь, зацепил чумбур за верхнюю проволоку забора и выхватил из ножен винтовку.
Вращая глазами, Бёрд забил копытом. Волчица стояла совершенно неподвижно, подняв хвост вверх и вздыбив шерсть. Конь повернулся и попятился, проволока изогнулась. Сквозь гвалт он услышал громкий хлопок – это из забора вылетела удерживающая проволоку скобка, и в голове сразу закрутился дурной сон: призрак лошади, отчаянным галопом скачущей по степи, за ней на привязи волочится волчица, дикая собачья погоня… Едва успел сбросить веревку лассо с седельного рожка, как чумбур лопнул, конь закружился и понесся прочь, а он, с ружьем и волком, остался против собак, которые вдруг оказались сразу везде – лай, зубы, белые глаза, полный бедлам!
Они кружили, взрывая землю на дороге когтями, а он притянул волчицу крепче к ноге и орал на них, отмахиваясь винтовочным стволом. У двух из них на ошейниках болтались куски порванной цепи, третья была вовсе без ошейника. И посреди всей этой свалки он чувствовал, как прижатую к его ноге волчицу бьет электрическая дрожь и как колотится ее сердце.
Впрочем, это были рабочие гончие, так что он понимал: сколько бы они ни бегали с лаем вокруг, изображая ярость, ни на что такое, что находится под охраной человека, они никогда по-настоящему не нападут, будь это даже волк. Билли крутился вместе с ними, стараясь держаться к ним лицом, и раз даже задел одну винтовочным стволом по башке.
– Кыш, кыш отсюда! – кричал он.
Появившиеся к тому времени из дома двое мужчин рысью бежали к ним, окликая собак по именам. Две тут же осеклись и заоборачивались на крики хозяев. Третья выгнула спину и, жеманно припадая на лапы, продолжала демонстративные выпады: щелкала около волка зубами и сразу отскакивала, злобно рыча. На одном из мужчин болталась обеденная салфетка, заправленная за воротник рубашки; он тяжело дышал.
