На высочайших вершинах Советского Союза - Абалаков Евгений Михайлович (электронная книга .TXT) 📗

Иду спокойно, без всякого волнения, что не всегда со мной бывает перед

трудными восхождениями.

Вот и давно знакомая осыпь! В пятый раз я начинаю подъем по

ней... Пошли медленнее, аккуратно выбирая место для ноги. Стало жарко.

Пот капля за каплей слетает с лица.

Полосы морены на леднике становятся все меньше, а скалистый

гребень, за которым скрывается желанный ночлег, медленно приближается

к нам. Не желая идти по желобу, заваленному невероятно сыпучей

осыпью, пошли вправо на обглаженные скалы и, обходя трещины и усту-

пы, зигзагами двинулись вверх. Трикони еще совершенно новые, не

скользят, и мы легко поднимаемся по скалам.

Тень от зашедшего солнца чуть обгоняет нас. В сумерках

перевалили гребень и спустились к «Русскому ночлегу». Приятная

неожиданность: на площадке обнаружили прекрасную полудатскую

палатку, хорошо расставленную. Вот поспим!

Вечер теплый настолько, что это начинает нас беспокоить. На

леднике не без труда нашли воду и наполнили ею всю нашу посуду.

Ледник с прошлого года сильно изменился — стал почти неузнаваем.

После плотного ужина и чая завалились спать. Тепло, и я вынужден

вылезти из опального мешка. Высота 3800 метров.

17 августа. Ночью с тревогой слушали стук дождевых капель о

387

крышу палатки. Утром тоже изредка капал дождь. Облака быстро

проносились, облизывая скалы, иногда закрывая нас туманной мглой.

Мы не спешим, выжидая, в какую сторону изменится погода.

Просветы меж облаками стали шире, изредка показывались желтые скалы

вершины Дых-тау. Решили оставить гостеприимную палатку и двинуться

вверх. Вышли в 8 час. 30 мин.

Ледник настолько разошелся, что пришлось обходить его по краю.

Из-под нот сыплются камни. Осыпь оседает под ногами.

Вдруг сверху послышались голоса. Отвечаем. Кто бы это мог быть?

Вероятно, Кизель с Андреем Малейновым... Вышли на выступ, откуда

хорошо виден весь крутой снежник. Никого нет. Кричим. Ответа нет... Так

и разошлись, не увидав друг друга.

На снежнике сразу убеждаемся, что без кошек будет плохо. Выше

снежник постепенно становится все круче, а слой снега на льду все

тоньше. Слева уступами нависают скалы. Справа высоко к гребню Миссес-

тау уходит крутой ледяной склон. Внизу глубоко под нами раскрыты

черные пасти трещин и где-то совсем в глубине, сквозь просветы в

облаках, видны кусочки ледника Безинги.

По крутому ледяному склону поднимаемся зигзагами. На каждом

повороте я вырубаю ступеньку, с которой охраняем друг друга. Я иду с

Жорой. Миклашевский с Юрием за нами. Уже близок желанный гребень.

Еще два зигзага — и мы на нем!

388

Тринадцать суток в снегах высочайших

вершин Кавказа

Восхождение посвящаем

славному двадцатилетию

Ленинского комсомола

14 августа к вечеру двое участников группы, утвержденной

Всесоюзным комитетом по делам физкультуры и спорта на рекордный

траверс труднейших вершин Кавказа: Дых-тау (высота 5198 м), Мижирги

(4928 м), Крум-кол (4676 м) и Коштан-тау (5145 м), Георгий Прокудаев и

Евгений Абалаков пришли в горный приют Миссес-кош, расположенный

на чудесной зеленой лужайке за валом береговой морены самого длинного

на Кавказе Безингийского ледника.

Мы пришли не снизу, из долины, откуда обычно подходят группы

альпинистов, а сверху, от белой, закрывающей все ущелье Безингийской

стены. Такой необычный подход объяснялся тем, что перед основным

восхождением нужно было забросить необходимое питание на вторую

половину пути. Для этого мы и проделали кольцевой маршрут по

соседнему ущелью Дых-су, поднялись до редко посещаемого

Крумкольского ледника, достигли его верховьев и оттуда по крутым и

мрачным скалам взошли на самый гребень между Восточной Мижирги и

Крумколом. Лишь поздно вечером в туман и снегопад мы спустились

опять на Крумкольский ледник, а на следующий день, точно в

назначенный контрольный срок, новым перевалом пришли на

Безингийский ледник и к вечеру были уже в Миссес-коше.

Погода начала устанавливаться. Даже вечером над Миссес-кошем

уже не висел густым покровом туман и моросящий дождь не портил

настроения. Группы альпинистов оживленно готовились к восхождениям.

Спешили и мы. Необходимо было воспользоваться столь редким здесь

389

периодом хорошей погоды. Однако раньше чем через два дня мы выйти не

могли. Нужно было отдохнуть, по возможности полечить обожженные

палящим высокогорным солнцем лица и окончательно подготовить

необходимое снаряжение.

Стоящая перед нами задача была трудной и даже дерзкой. Мы

должны были совершить восхождение, труднее которого по сложности и

общему объему работы еще не делалось на Кавказе ни иностранными

группами, ни нашими советскими альпинистами.

В 1936 году группа сильнейших альпинистов австро-германского

клуба поставила задачу сделать траверс стены Дых-тау — Коштан-тау.

Однако этой группе удалось пройти лишь часть пути до седловины между

Восточной вершиной Мижирги и Крумколом. Отсюда альпинисты вынуж-

дены были спуститься и вернуться в свой лагерь. Лишь через некоторое

время группе уже в другом составе удалось пройти вторую половину пути.

Иностранная печать высоко оценила эту победу своих альпинистов.

Мы решили выполнить то, что не удалось иностранцам: пройти всю

стену от вершины Дых-тау до Коштан-тау без спусков, за один раз.

Третьим участником нашей группы был Юрий Скорняков.

Четвертого участника, Николая Чекмарева, не было в Миссес-коше. Он

еще не вернулся с Безингийской стены, куда вышел на поиски группы

Белецкого. Откладывать выход было нельзя и 15 августа мы договорились

с Виктором Миклашевским из группы С. Ходасевича, отправлявшейся на

рекордный траверс Безингийской стены. Миклашевский был пятым в

своей группе и поэтому без ущерба для группы Ходакевича согласился

примкнуть к нам.

В пять часов вечера 16 августа напутствуемая лучшими

пожеланиями товарищей, находившихся в Миссес-коше, наша группа в

составе Г. Прокудаева, В. Миклашевского, Ю. Скорнякова и Е. Абалакова

двинулась вверх по леднику. Слева высоко над нами холодным блеском

390

сияли снежные сбросы вершины Миссес-тау.

К сумеркам за два часа добравшись до так называемого «Русского

ночлега», набрав высоту более 1000 метров над Миссес-кошем, мы были

приятно удивлены, найдя там хорошую и уже расставленную палатку, в

которой и не замедлили устроиться на ночлег. Нас окружали дикие,

крутопадающие скалы и мощные ледопады с чернеющими полосами

трещин. Над нами в головокружительную высоту уходили к вершине Дых-

тау засыпанные снегом скалы.

На утро уже нельзя было не почувствовать высоту в 3800 метров и

начало зоны вечных снегов. Холодный ветер свистел в скалах, поднимая

на снежных гребнях вихри и смерчи, облака быстро неслись по склонам,

обдавая нас слепящим туманом. Изменился и вид людей. Плотные

штурмовые куртки и брюки облекли тело. На тяжелые горные ботинки

надеты стальные кошки, глаза защищены горными очками.

Группа разбилась на две двойки и связалась веревками. Разговоры

лаконичны.

Крутой ледяной склон взметнулся вверх к вершине Миссес-тау.

Вниз он падает глубоко в ущелье к раскрытым пастям трещин. Темп

продвижения стал медленнее. Нужно уверенно и сильно вонзать зубья

кошек в гладкий фирн, чтобы не соскользнуть и стремительно не полететь