Аку-аку - Хейердал Тур (мир книг TXT) 📗

Учтя технические способности Рапу, мы послали его в машину помогать механикам. Но грохочущее чрево корабля было ему не по душе. Он твердил механикам, что под палубой засели полчища «бесов», и мягкосердечный старший механик разрешил ему отбывать вахты на стуле в верхней части трапа. Но здесь морской бриз так ласково его овевал, что он мигом погружался в сон. И механики предложили привлечь его к вахтам на мостике.

Рапу живо освоился с компасом, и штурман ушел в свою рубку, поручив ему держать курс. Тотчас кильватерная струя начала причудливо извиваться. Кое-кто обрадовался, решив, что мы с капитаном образумились и отдали команду идти обратно на остров Пасхи. Но Рапу не был причастен к перемене курса. Он свернулся калачиком на банке и крепко спал, предоставив кораблю плыть по воле волн. Нужно ли править, когда кругом, куда ни посмотри, одинаково пусто?

Рапу не страдал особенным суеверием, он был, как говорят пасхальцы, «дитя своего времени», однако, ложась спать, на всякий случай накрывался одеялом с головой: так принято на Пасхи. Когда Арне спросил, зачем это делается, ответ гласил: чтобы не видеть всякую нечисть, которая слоняется по ночам. И раньше, чем его порицать, поставьте себя на место пасхальца, вышедшего в пустынные вселенские просторы на корабле, в трюмах которого лежат сотни пещерных скульптур, «ключей», черепов и костей. «Летучий голландец» был ничто перед нами, мы бороздили океан на корабле с грузом аку-аку!

Первым на нашем пути оказался Питкэрн, остров мятежников с «Баунти». [4] В небе пламенела заря, и казалось, то горит корабль, подожженный безрассудными беглецами.

Рапу проснулся и поспешил на нос. Он считал кокосовые пальмы: одна, две, три… да тут их больше чем на всем острове Пасхи! И дикие козы в горах… Бананы, апельсины, всевозможные южные фрукты, каких он и не видывал. Это же настоящий райский сад! Вот куда он переселится с женой, как только вернется на Пасхи и построит себе лодку.

А вот и красные крыши проглядывают сквозь пышный зеленый покров на крутых скалах. В лучах утреннего солнца замелькали в лад шесть пар весел: из расщелины за мысом вышел длинный швербот. Это потомки мятежников встречали пас. К нам на борт поднялись дюжие босые молодцы, и я заметил себе несколько живописных типов, словно из какого-нибудь голливудского исторического фильма. Первым на палубу ступил седой великан Перкинс Крисчен — прапраправнук того самого Флетчера Крисчена, который возглавил знаменитый мятеж на «Баунти» и предоставил капитану Блаю добираться на лодке почти до Азии, а сам повел «Баунти» против ветра и посадил на мель возле пустынного островка в океане. Когда мятежники вместе с красавицами вахинами с Таити поселились на этом клочке земли, он был необитаем. Но они обнаружили заброшенные культовые платформы с человеческими черепами и несколько небольших статуй, смахивающих на великанов острова Пасхи. Кто же побывал здесь до них? Этого никто не знает. Археологи очень мало работали на Питкэрне.

Перкинс Крисчен пригласил меня в свой дом, который он сам выстроил. Остальные разместились в других домиках. Маленькая британская община (здесь говорят по-английски примерно так, как говорили в 1790 году, когда предки нынешних питкернцев сошли на берег, но с полинезийским акцентом и с примесью отдельных таитянских слов) приняла пас исключительно радушно, мы провели несколько дней, будто в обетованной земле.

Пока археологи копали тут и там, моряки сходили в пещеру Крисчена и к могиле Адамса. А аквалангист побывал на дне залива и осмотрел останки «Баунти». С помощью питкернцев мы нашли в расщелине на дне Баунти Бэй груду ржавых железных чушек — балласт старинного парусника.

Местные жители частенько находят в земле каменные рубила. А у подножия высокого обрыва на северном берегу можно увидеть наскальные изображения. Вообще же Питкэрн беден археологическим материалом. Очищая свой остров от чужих богов, потомки мятежников, добрые христиане, разломали стены культовых сооружений, разбили и выбросили в море истуканов. На одной круче Арне и Гонсало, руководствуясь советами островитян, отыскали пещеру, где, похоже, были высечены красные статуи. На дне пещеры до наших дней пролежали стертые рубила.

Питкэрн редко навещается иноземцами. Узкую набережную у подножия скал непрестанно штурмует прибой. Но мимо острова совсем близко проходит пароходная линия Новая Зеландия — Панама, и питкернцы встречают на лодках рейсовые пароходы, продают туристам деревянных черепах и летучих рыб, а также модели гордого корабля предков. Спрос на эти поделки — важнейший источник дохода питкернцев — так велик, что на острове совсем не осталось миру, древесина которого служит сырьем для резчиков.

Чтобы не оставаться в долгу перед питкернцами, мы свозили все мужское и добрую часть женского населения острова на необитаемый островок Гендерсона. За один день наши шестьдесят пассажиров заготовили двадцать пять тонн древесины миру. Берег под пальмами напоминал арену пиратского сражения, когда живописно одетые питкернцы всех возрастов прыгали с узловатыми стволами в накат и волокли их к качающимся на волнах у рифа шлюпкам, которые шли с полным грузом к судну.

Тому, кто не привык видеть, как бушует прибой, то накрывая, то опять обнажая барьерный риф, могло показаться, что беды не миновать. Но люди крепко держались за риф и за лодку, когда обрушивались бурлящие гребни. А двенадцать дружных гребцов, подчиняясь громкой команде богатыря на руле, не давали опрокинуть лодку даже самым могучим океанским валам.

Когда мы на следующий день разгрузили судно под скалами Питкэрна, Перкинс Крисчен, улыбаясь, заверил нас, что теперь им на четыре года хватит древесины строгать летучих рыб и модели «Баунти».

От Питкэрна мы взяли курс на Мангареву и бросили якорь среди кораллов в чудесной лагуне между горами, населенной полчищами рыб и жемчужниц. В этом пальмовом раю мы увидели всего одну статую, да и ту на картине в церкви, где ее, расколотую надвое, попирал ногой торжествующий миссионер. Французский администратор острова был в отъезде, но его радушная супруга созвала мангаревцев на праздник по случаю приезда гостей, и мы увидели танец в честь легендарного короля Тупы. Его величество выступал перед своими воинами а причудливой маске из выдолбленного обрубка кокосовой пальмы. По местному преданию, он пришел на остров с восхода во главе флотилии бревенчатых плотов, погостил здесь несколько месяцев, после чего вернулся в свое могучее государство на востоке и уже больше не показывался на Мангареве.

Время и место действия этого предания удивительно совпадают с тем, что говорит легенда инков об их великом владыке Тупаке; он повелел построить огромную флотилию парусных плотов из бальсы и почти год плавал в Тихом океане, разыскивая два далеких обитаемых острова, о которых ему рассказали купцы-мореплаватели.

А следующая земля на нашем пути был Рапаити. Он возник среди туч на юго-западе, словно плывущий на волнах сказочный мир. Мы еще в бинокль приметили необычные очертания некоторых его вершин. Они напоминали не то поглощенные лесом пирамиды Мексики, не то заброшенные крепости инков в диких горах Перу. Будет что исследовать!

Затаив дыхание мы смотрели с мостика, как искусно шкипер ведет судно через извилистые трещины в барьерном рифе. За барьером, в сердце острова нас ждала удивительная лагуна — изобилующий рыбой тихий кратерный водоем, окаймленный крутыми утесами. Аннет благоговейно смотрела, как капитан передвигает ручку машинного телеграфа: «стоп», «малый вперед», «назад».

Корабль медленно полз между кораллами, вдруг Аннет приподнялась на цыпочки, решительно схватив ручку телеграфа, и перевела на «полный вперед». «Полный вперед» — отозвались из машинного отделения. Еще секунда, и мы врезались бы в риф, как ледокол в льдину, если бы капитан тотчас не дернул ручку обратно.

Мы облегченно вздохнули, бросив якорь в зеркальном заливе у живописной деревушки, от которой к нам немедленно вышли крохотные пироги.