Запах серы - Тазиев Гарун (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Когда я говорю «по какой-то», это не совсем верно: Афар еще находился на континенте, ибо слишком молод, чтобы исчезнуть в пучине… А именно это произойдет, как считает большинство специалистов (что само по себе, правда, не является гарантией, поскольку «специалисты» ошибаются с не меньшим самодовольством, чем все остальные смертные). Литосферные плиты, на которые разломилась земная кора, расходятся все дальше и дальше — видимо, под напором поднимающейся снизу магмы, часть которой изливается через разломы. Часто рядом с начальным разломом появляется второй, который тоже в свою очередь начинает расширяться: магма раздвигает его губы — и так далее до бесконечности. Слабая зона земной коры, где она трескается, остается неподвижной в течение целых геологических эпох. А то, что кажется таким стабильным, — континенты, горы, океаническое дно — на самом деле перемещается…
Вот уже 200 миллионов лет Европа отдаляется от Северной Америки, а Африка — от Южной Америки (равно как и от Австралии) по линии срединно-океанического разлома, между тем как Индия, слепившись с Азией, продолжает двигаться на север через Гималаи и Тибет. За эти 200 миллионов лет срединный разлом породил дно Атлантики, Индийского и Тихого океанов, южных морей; северо-западный отросток его индийской ветви сравнительно недавно приступил к созданию Аденского залива и Красного моря. Договоримся о терминах: «сравнительно недавно» в подобных событиях означает каких-нибудь 25-миллионов лет.
Я вовсе не хочу нагромождать парадоксы. Род людской существует 2 миллиона лет, а Земля, по нынешним оценкам, насчитывает более 4 миллиардов лет. Океаническое дно поэтому довольно молодо — не более 200 миллионов лет, а 25-миллионный возраст Аденского залива и Красного моря составляет всего 1/200 возраста планеты.
Чтобы конкретизировать эти отвлеченные цифры, вообразите себе, что лист бумаги представляет 1000 лет. Тысяча листов (2 тысячи страниц) будут соответствовать геологической единице времени — миллиону лет. Две тысячи страниц, материализующих нашу единицу времени, равны книге толщиной примерно 10 сантиметров — толстому словарю. Возраст Земли, то есть более 4 миллиардов лет, представит в таком случае стопка из 4 тысяч таких словарей. Высота этой кипы будет 400 метров — полторы Эйфелевы башни! Два последних листика в последнем томе составят новую эру, два последних словаря — возраст человечества, а 2,5 метра на самом верху — возраст будущего океана, куда входят Красное море, Афар и Аденский залив…
Крайней молодостью этого «Эритрейского океана» объясняются и его небольшая ширина, и тот факт, что часть срединного рифта все еще связана с одним из континентов — Африкой, которую океан отделяет от другого континента — Аравии. Еще один геологический парадокс: южная часть собственно Красного моря — район Баб-эль-Мандеба — представляет собой… континент, континентальную корку, едва покрытую морской водой. Равным образом с геологической точки зрения являются континентами и Ла-Манш, и Балтийское, и Северное море; за исключением воды, у них нет ничего общего с Атлантическим океаном, но вода, как и воздух, — субстанции эфемерные. И наоборот, Афар — это океан, чистое океаническое дно, прилепившееся к континентальной коре, дно, находящееся под открытым небом и представляющее поэтому бесценное сокровище для исследователя.
Здесь природа оставила нам исключительную по своей важности природную лабораторию, уникальное место, где можно невооруженным глазом наблюдать то, что при исследованиях срединно-океанических разломов с поверхности океана, обходящихся налогоплательщикам весьма дорого, приходится нащупывать вслепую.
Одними из первых это поняли ученые из ФРГ. Едва мы покинули Данакиль в 1968 году, как они отрядили туда мощную научную миссию, оснащенную по последнему слову техники, в частности у них были собственные самолеты и вертолеты. Остальное легко себе вообразить…
Мы предложили наладить сотрудничество, тем более что у них не было специалистов по вулканологии и вулканическим породам. Но они не откликнулись на это предложение. Мы потеряли на этом не меньше, чем они. Нам с Джорджо было особенно жаль усилий, которые мы потратили на преодоление живой памяти о времени оккупации… Словом, на этом примере ясно видно, с чем постоянно приходится сталкиваться «Общему рынку».
Измерить дрейф…
Составление геологической карты Афарской впадины мы закончили в Джибути. От озера Ассале, сиявшего, словно драгоценный камень, в 150 метрах ниже уровня моря, до удивительного озера Аббе, чье название в переводе значит «гнилое» (от него исходит запах сероводорода), где заканчивают свой бег после тысячекилометрового пути воды Аваша; от кишащих живностью болот Гамарри до зализа Туджура и вулкана Муса-Али; от Чертова острова до архипелага Семи братьев — повсюду мы встречали подтверждения своим выводам, сделанным в эфиопском Афаре. Весьма велики оказались и запасы геотермической энергии — не меньше, чем по другую сторону границы. Маринелли с воодушевлением тут же составил проект разведки источников пара, к которому мы приложили ученую записку с перечнем выгод использования дешевого вида энергии в пустынном районе мира, лежащем, однако, в непосредственной близости от крупного морского порта (эти выгоды очевидны далеко не для всех). И мы положили этот подарок на стол в Бюро горно-геологических разработок Джибути.
Прошло 5 лет, а воз и ныне там. Впрочем, иного мы, к сожалению, и не ожидали. Кредиты, отпускаемые этому управлению, были ничтожны, а правительства, сменявшие друг друга во Франции, не особенно интересовались проблемами энергоснабжения далекой африканской провинции. Правительственные ведомства вообще пренебрегали разработкой любых видов энергии, кроме нефти в первую очередь и урана — во вторую. Уголь, подземное тепло или солнечное излучение систематически отвергались под разными предлогами, в которых сквозят интересы определенных финансово-промышленных групп.
Напоследок мы попали к озерам Ассале и Губбет-эль-Хараб. Обе водные поверхности лежат в интереснейшем месте впадины, привлекающем как своей красотой, так и тектоникой. Эта зона тянется дугой длиной 40 километров параллельно Красному морю. В том же направлении идут и многочисленные трещины этого района. Не так давно державшийся между трещинами свод обвалился; в результате образовался узкий — менее километра — центральный желоб, стены которого гигантскими ступенями опускаются почти на тысячу метров; там и тут зияют жерла крохотных вулканчиков, облепленных застывшими потоками. Все — и разломы, и вулканы — поражает здесь своей юностью. По цвету лавы можно подумать, что она излилась позавчера. Разломы, кстати, до сих пор не «успокоились», и при каждой очередной подвижке здесь случаются землетрясения. Любому геологу очевидно, насколько активна эта зона. А мы, став уже специалистами по Афару, узнали в этом месте границу между тектоническими плитами. Именно здесь проходит та ось, по которой Аравия отдаляется от Африки.
Разумеется, решено было попробовать измерить здесь параметры этого поразительного явления. С тех пор как идея движения континентов и расширения океанического дна получила наконец признание, была рассчитана средняя скорость, с которой это происходит: в зависимости от места она составляет от 2 до 20 сантиметров в год. Средние величины исчислялись из миллионов, даже из десятков миллионов лет. На самом деле, возможно, процесс происходит скачкообразно — от нескольких сантиметров до нескольких дециметров за раз, а в перерывах царит спокойствие. Протяженность этих периодов спокойствия неизвестна, как неизвестна длина скачка.
Прямые замеры поперек Атлантического океана или даже узкого Красного моря в настоящее время невозможны: погрешность приборов на таких расстояниях превышает слабую амплитуду подвижки. Зато на сравнительно небольшом расстоянии, к примеру в зоне центрального желоба, операцию можно провести. Советские и американские ученые порознь осуществляли замеры в Исландии. Через этот остров — единственную наземную часть срединно-океанического разлома — проходит рифт, правда не столь ярко выраженный, как в Афаре, но все же достаточно различимый. «Наш» рифт в зоне между Губбет-эль-Харабом и озером Ассале подходил для этой цели еще лучше. Он значительно уже исландского и значительно более активен, судя по свежести рельефа, трещин и вулканическим выходам; сейсмичность здесь тоже гораздо сильнее, чем в Исландии.
