По ту сторону ночи - Устиев Евгений Константинович (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Выходишь из палатки и, потянувшись, полной грудью вдыхаешь легкий морской воздух. Вот и еще один счастливый день впереди! Сейчас мы умоемся до пояса в холодном ручье, позавтракаем, закинем за спину рюкзаки и, взяв молотки, отправимся в маршруты каждый в свою сторону.
Вон за тем мысом, что сбегает в море у горизонта, я на днях заметил в отвесной скале кварцевую жилу. Ее нужно осмотреть и взять образцы. Несколько раз я собирался это сделать, но не хотелось отрывать помощников от их задания, а одному мне к нависшему утесу не подобраться.
Успех геологической съемки во многом зависит от обнаженности места. Лес, почва, трава скрывают от глаз геолога выходы коренных пород, маскируют складки и превращают геологические структуры в сложные головоломки.
Насколько проще составлять геологическую карту открытой местности! Нет леса, смыта почва. Обнаженные скалы подставляют солнцу и ветру свои ребристые бока, которые природа разрисовала сложными узорами геологической структуры. Тут все видно, все ясно и домыслам почти нет места!
Как раз такие благоприятные условия встречают геолога на скалистых морских берегах.
Северное побережье Охотского моря известно своей суровостью. Круто уходят в воду громадные обрывы. Bека за веками размывают и полируют их ветры и волны. Стучится о скалы пенистый прибой, и редки укрытые от ветров бухты с тихой водой. Но именно эта протянувшаяся на сотни километров каменная стена и привлекает геологов. Работать у ее подножия нелегко, иногда рискованно, но всегда интересно и, главное, плодотворно! На великолепных сплошных обнажениях маршрут за маршрутом, шаг за шагом раскрываешь замысловатые загадки природы.
Стоит отойти от берега, как обстановка быстро меняется. Исчезают скалы, сглаживается рельеф. На пологих склонах пышно цветут высокие травы и ползет цепкий кустарник. Но решение ребуса найдено на берегу. Теперь дело во времени и терпении. Редкие коренные обнажения, торчащие среди леса одинокие глыбы, щебнистые высыпки между корнями деревьев, как нить Ариадны, ведут мысль по геологическому лабиринту. Идут дни, множатся маршруты, и наша карта уже расцвечена яркими красками условных обозначений. Они раскрывают привычному глазу состав залегающих здесь горных пород и историю развития этой части земли.
Вот вытянулись поперек склона складки древних песчаников и сланцев. У мыса Харбиз они рассечены множеством оруденелых кварцевых жил, на которые следует обратить внимание. А у глубоко врезанной бухты с забавным названием Бочонок на карте виден значок ископаемой фауны. В конце бухты среди пластов окаменевшего ила мы нашли тонкие веретенца белемнитов и выпуклые спирали аммонитов. Окаменевшие юрские моллюски заставили нас плясать от восторга. Еще бы! В наших руках оказался ключ к определению геологического возраста этих слоев. Отныне мы знаем, что около полутораста миллионов лет назад здесь шумели волны теплого моря!
Еще интереснее ярко-карминовое пятно, что сочным мазком украшает карту у юго-западного края полуострова Кони. Причудливые контуры пятна точно очерчивают массив крупнозернистых розовых гранитов. Когда-то в подоблачной высоте мы нашли тут с Сашей замечательное месторождение белоснежных кварцитов. Множество редких минералов, и среди них удивительно красивые железные розы, вознаградило нас за утомительный маршрут.
Работы на Охотском побережье внесли много нового в геологию Колымского края и оставили неизгладимый след в душе каждого из участников. Наши путешествия совершались пешком — у подножий обрывов — ив лодке, скользившей вдоль отраженных в воде скал. Выгоревшие на солнце палатки стояли то на пестрой от цветов траве, то на скрипучей гальке, а перед ними всегда зеленело зеркально гладкое или взлохмаченное ветром море.
Охотское море! Отделенное от прогретых просторов Тихого океана Курильской грядой, оно всегда прохладно и полно жизни. Неисчислимые косяки красной рыбы заходят с моря метать икру в быстрых реках побережья. Подчиняясь еще не разгаданным законам, громадная, как торпеда, кета, зубастый кижуч и плоская горбуша стремятся к своим нерестилищам. Они находят их так же безошибочно, как синяя стрелка компаса находит север.
Бурные речные перекаты вскипают под напором миллионных рыбьих стай. Алмазами вспыхивают брызги, серебром отсвечивает на солнце чешуя.
Тысячи чаек носятся в это время над живым потоком, а вдоль берегов выстраиваются молчаливые медведи. Косматые рыболовы ловко выхватывают из воды одну рыбину за другой и не торопясь лакомятся отборными кусками.
Не менее богата открывающаяся в часы отлива литораль. Прибрежная отмель поблескивает лужами и зеленеет скользким ковром водорослей. Среди них сидят, ползают, скачут и плавают бесчисленные обитатели мелководья. Здесь громадные тихоокеанские крабы, медлительные морские звезды, бородавчатые голотурии и брызжущие фонтанчиками воды морские ежи. К склонам прилепились густые колонии съедобных мидий и конические башенки морских желудей. В лужах среди водорослей мечутся захваченные отливом мальки и прыгают бокоплавы, Над литоралью стоит острый запах йода и свежей рыбы.
Приливы в Охотском море велики и непостоянны. В районе Магадана и Тауйской губы вода не поднимается выше четырех метров, а восточнее — у берегов полуострова Тайгонос и в Пенжинской губе — разность уровней достигает восьми метров. Мощное наступление моря кажется непривычному человеку устрашающим. С неотвратимым постоянством один за другим бегут на берег ряды волн. Каждый ряд продвигается вперед чуть дальше предыдущего. Все выше поднимается море, и все яростнее бьется о скалы прибой. Там, где только что белели камни, уже колышется мутная пена и плывет смытый с берега сушняк. Еще час-другой — и море вплотную приблизится к обрывам. Теперь лишь глазастые нерпы кувыркаются там, где недавно шагали с рюкзаками за спиной геологи.
Медленно перемещая свой лагерь от бухты к бухте, мы сперва изучили прибрежную зону от Магадана до залива Мелководного. Второй год работы был посвящен съемке одного из самых интересных участков Охотского побережья — полуострова Кони. Свое движение на восток наш полевой отряд закончил у устья реки Сиглан. Узкой и труднопроходимой щелью ее долина обрезает полуостров от материка. Обширная, отделенная от моря песчаной косой Сигланская бухта очень мелка. В часы отлива она и вовсе мелеет. Лишь в узком и петляющем фарватере, который не так-то просто нащупать, остается достаточно воды, чтобы переплыть это унылое водное пространство. Однажды наша шлюпка на много часов застряла среди густых водорослей в самой середине бухты. Только приливная волна сняла нас с мели и освободила из плена. Подняв парус, мы вошли в фарватер и пересекли бухту.
Реку Сиглан можно считать одним из чудес природы. Вопреки правилам географии она насквозь рассекает высокий и скалистый хребет, что тянется с материка вдоль оси полуострова Кони. Широкая долина реки упирается в каменную стену хребта, а затем, прорезав его короткой и порожистой тесниной, теряется в просторах Сигланской бухты.
Как это могло произойти? Все реки берут начало на гребнях хребтов, откуда текут в разные стороны, образуя более или менее симметричный узор на картах. Именно поэтому осевая линия горных цепей называется водоразделом.
Сквозные долины, подобные долине Сиглана, возникают в совершенно особых, редко встречающихся условиях. Они древнее прорезанного ими хребта и объясняются тем, что река размывала свое русло с той же скоростью, с которой поднималась пересекающая ее горная цепь.
Хребет полуострова Кони возвышается сейчас над уровнем моря на полтора километра; не меньшую толщину горных пород должен был пропилить и Сиглан, для того чтобы сохранить свое течение!
Холодные воды Охотского моря рождают частые туманы; они повисают в предутренние часы над волнами, и солнце с трудом разгоняет их. Резкая смена температуры над сушей и морем вызывает летние бризы, попеременно дующие к берегу и от берега. Регулярность бризов мы не раз использовали для плавания под парусами.
