Завещание чудака - Верн Жюль Габриэль (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗

Было девять часов утра, и им надо было ждать еще три часа до того момента, когда они смогут отправиться, наконец в телеграфную контору. Вот почему у мистера и миссис Титбюри нашлось время, пока они пили свой утренний чай, заняться приведением в порядок своих счетов.

— Сколько мы истратили со дня нашего отъезда из Чикаго? — спросил супруг.

— Восемьдесят восемь долларов и тридцать семь центов, — ответила его супруга.

— Так много?

— Да, и это при том, что мы совершенно не тратили зря денег во все время пути.

Всякий, у кого в жилах не текла кровь Титбюри, был бы очень удивлен такой незначительной цифрой расходов. Но правда и то, что эту сумму должны были еще значительно увеличить взысканные с них триста долларов штрафа, которые произвели довольно значительное кровопускание в кассе супругов.

— Только бы телеграмма, которую мы ждем сегодня из Чикаго, не заставила нас отправиться на другой конец территории! — проговорил со вздохом мистер Титбюри.

— Придется, во всяком случае, этому подчиниться, — решительным тоном объявила миссис Титбюри.

— Я предпочел бы отказаться…

— Опять! — вскрикнула властная матрона. — Чтобы это было в последний раз, Герман! Чтобы ты больше никогда не говорил о том, что хочешь отказаться от возможности выиграть шестьдесят миллионов долларов!

Наконец три часа прошли, и без двадцати минут двенадцать чета Титбюри появилась в почтовой конторе, горя нетерпением узнать, что ее ожидало. Все-таки пять-шесть любопытных пришли туда на них посмотреть.

Какое невнимание по сравнению с оказанным другим партнерам матча вниманием в Форте Рилей, в Остине, в Санта-Фе, в Милуоки и в Ки-Уэсте, где перед окошечком телеграфного бюро всегда толпились любопытные!

— Телеграмма мистеру Герману Титбюри из Чикаго, — проговорил телеграфный чиновник.

Тот, к кому он обращался, почувствовал такой прилив cлабости в момент, когда решалась его судьба, что колени его подогнулись, язык отказался повиноваться, и он не мог произнести ни слова.

— Здесь! — ответила за него миссис Титбюри, толкая своего мужа к окошечку.

— Вы именно тот, кому адресована эта телеграмма? — спросил телеграфный чиновник.

— Тот ли? Ну, разумеется, тот самый! — вскричала миссис Титбюри.

— Тот самый, — ответил наконец третий партнер. — Можете об этом справиться у судьи Ордака… Мне это достаточно дорого обошлось, чтобы ко мне больше не приставали с заверением собственной личности!

Действительно, никакого сомнения на этот счет быть не могло. Телеграмма была передана миссис Титбюри, которая ее и распечатала, так как дрожащие руки ее мужа не могли этого сделать.

И вот что она прочла голосом, который все слабел и слабел, а последние произнесенные ею слова были почти совсем не слышны:

Чета почти лишилась чувств, и при сдержанных насмешках присутствующих их усадили на одну из стоявших в конторе скамеек.

В первый раз двумя очками — из одного и одного — быть отправленным во вторую клетку, в глубь штата Мэн, а во второй раз — опять двумя очками, из одного и одного — отправиться в четвертую клетку, в штат Юта!.. Всего четыре очка в два раза! И в довершение всего, после переезда из Чикаго на одну из окраин Союза отправляться на другую, противоположную его окраину, западную!

Когда прошли несколько первых минут слабости — надо признаться, слабости весьма понятной, — миссис Титбюри выпрямилась и, снова преобразившись в решительную особу, главу семьи, взяла своего мужа под руку и потащила его по улицам к гостинице Сэнди-Бар.

Нет! Неудача их чересчур преследовала! Как опередили их за это время остальные партнеры — Том Крабб, Макс Реаль, Гарри Кембэл, Лисси Вэг, не говоря уже о командоре Уррикане! Они все носились, как зайцы, а эти Титбюри ползли, как черепахи!.. К тысячам миль, которые они уже сделали по дороге от Чикаго до Кале, им надлежало прибавить еще две тысячи двести миль, которые отделяли Кале от Грэйт-Солт-Лейк-Сити!

Но, в конце концов, если Титбюри решат не уходить из матча, то им надо не задерживаться в Кале и ограничиться несколькими днями отдыха в Чикаго, так как до их появления в штате Юта в их распоряжении около двух недель, с 19 мая по 2 июня. Но госпожа Титбюри и слышать не хотела о том, чтобы ее муж вышел из партии, а потому в тот же день с первым же поездом чета уехала из Кале, сопровождаемая всеми пожеланиями, которыми население награждало… их конкурентов. После такой неудачи ставка на третьего партнера, если у него таковая и была, безусловно упадет до смехотворного и голубой флаг перестанет «играть».

Несчастной чете не пришлось, впрочем, заботиться о своем маршруте, так как надо было снова взять тот, который их доставил в штат Мэн. По приезде же в Чикаго в их распоряжении будут поезда Тихоокеанской дороги, прибывающие через Омаху, Грейнджер и Огден в столицу штата Юта.

После полудня маленький городок Кале освободился от присутствия этих несимпатичных людей, имевших всегда такой унылый, недовольный вид. Жители надеялись, что различные случайности, связанные с благородной игрой Американских Соединенных штатов, их в Кале не вернут. Эту надежду, безусловно, разделяли и сами пострадавшие.

Через сорок восемь часов, проведенных в дороге, Титбюри добрались до Чикаго, утомленные переездами, которые были тяжелы для их возраста. Им пришлось даже провести несколько дней в своем доме на Робей-стрит, так как мистер Титбюри дорогой захворал острым ревматизмом, свойственным его годам, который он обычно лечил полным презрением (особый вид дешевого лечения, так гармонировавший с его врожденной скаредностью). Но на этот раз ноги действительно отказывались поддерживать хозяина, и с вокзала его пришлось перенести в дом на руках.

Само собой разумеется, что газеты не замедлили известить о его приезде. Репортеры газеты Штаат-Цейтунг, относившиеся к нему сочувственно, явились с визитом. Увидев же, в каком состоянии он находится, они предоставили его преследовавшей его неудаче. Агентства не находили желающих даже и при ставке семь против одного.

Но все забыли принять в расчет Кэт Титбюри, бой-бабу, которая очень скоро снова проявила себя. Ревматические боли мужа она принялась лечить не равнодушием, а силой. С помощью своей прислуги, этого драгуна в юбке, она растирала ревматика так энергично, что тот едва не лишился кожи на ногах! Никогда никакая скребница не чистила так ни лошади, ни осла. Нечего прибавлять, что ни доктор, ни аптекари не принимали в этом деле никакого участия, но возможно, что больной остался от этого только в выигрыше.

В общем, чета запоздала всего только на четыре дня, и 23-го начались приготовления к дальнейшему путешествию. Пришлось вынуть из кассы кредитные билеты на сумму в несколько тысяч долларов, и 24-го утром муж и жена снова отправились в путь, имея в своем распоряжении достаточно времени, чтобы в назначенный срок прибыть в столицу мормонов.

Из Чикаго железная дорога идет прямо в Омаху, оттуда — в Огден и дальше, вплоть до Сан-Франциско.

В конце концов чета Титбюри должна была быть счастлива тем, что ее не отослали куда-нибудь в Калифорнию: их путь удлинился бы тогда на целую тысячу миль.

28 мая после полудня они прибыли в Огден, важную станцию, откуда добавочная железнодорожная ветвь ведет в Грэйт-Солт-Лейк-Сити.

Там произошла встреча, спешу пояснить, не двух поездов, но двух партнеров матча Гиппербона, встреча, которая повлекла за собой весьма странные последствия.

В этот самый день в полдень Макс Реаль, возвращаясь из Национального парка, остановился в Огдене, откуда на следующий день, 29 мая, намеревался поехать в Шайенн, чтобы узнать о результатах третьего метания игральных костей. И вот, прогуливаясь по платформе вокзала, он неожиданно наткнулся на Германа Титбюри, того самого Титбюри, в обществе которого он следовал за погребальной колесницей Вильяма Гиппербона, а потом сидел в зале Аудиториума во время чтения завещания эксцентричного покойника.