Андрей Капица. Колумб XX века - Щербаков Алексей Юрьевич (книги онлайн полные .txt, .fb2) 📗
«Будучи деканом, он вывел факультет на более высокий уровень», — считал профессор Е. И. Игнатов.
Рассказывает Р. С. Чалов: «Меня свела судьба с Андреем Петровичем в середине 1960-х годов, потому что по его инициативе начались работы на Черноморском побережье Кавказа. Мы определяли твердый сток рек Западной Грузии, количество выноса его в море, как он влиял на развитие морских берегов и как этот твердый сток увеличить. Это была трехлетняя работа, и Андрей Петрович туда приезжал».
Началось все с того, что в 1967 году на мысе Пицунда в Абхазии в роще реликтовой пицундской сосны лучшие советские архитекторы того времени М. В. Посохин, А. А. Мндоянц, В. А. Свирский и Ю. В. Попов построили комплекс гостиниц для «Интуриста» — семь бетонных 14-этажных корпусов: «Маяк», «Амзара», «Амра», «Колхида», «Золотое руно», «Бзыбь» и «Апсны». Но мыс вдруг стал размываться волнами, и сосны начали падать в море.
«База у нас была в Новом Афоне, — продолжает Р. С. Чалов, — за железной дорогой, а Андрей Петрович снимал дом на берегу. Я мало его видел, был все время занят. Если он курировал работу в целом, то я все время уезжал на изыскания в горы, потому что мы обследовали реки от истоков до устья. В ходе наших исследований нам удалось выяснить, что эти наносы разносятся течениями вдоль берега, обеспечивая его стабильность. А оказалось, гальку для бетона строители брали рядом, из русла реки Бзыбь. Когда роща стала падать в море, это был результат не учета того, что из реки нельзя было брать строительный материал. Потому что карьеры перехватывали сток наносов, создавался дефицит наносов на побережье, и сильный шторм в 1969 году привел к разрушению пляжей и частично этих уникальных сосен, и здания эти тоже тогда пострадали.
Наша „Черноморская экспедиция“ под руководством Андрея Петровича Капицы тогда помогла решить важную экологическую проблему Кавказского побережья и, можно сказать, спасла реликтовую рощу пицундской сосны».
«Андрею Петровичу, между прочим, мы должны быть благодарны за то, что у нашего факультета появилась такая прекрасная база для практики в Сатино, — считал профессор Е. И. Игнатов. — Ведь это просто уникальное место! И то, что недалеко от Красновидово, под Боровском, на границе Московской и Калужской областей, — тоже его заслуга».
Вот как вспоминает раннее Сатино Александр Михайлович Берлянт, доктор географических наук, заведующий кафедрой картографии и геоинформатики с 1990 по 2009 год, заслуженный деятель науки Российской Федерации: «Конечно, практика — не экспедиция, но быт почти полевой, свободный. В солнечной долине реки Протвы, в грибном лесу, в жару или посреди затяжных дождей… Свежий лес в конце мая только оживает к лету, и мы окунаемся в него после московской нервотрепки и сутолоки, он пахнет сыростью мокрых корней и прошлогодних листьев, устилающих скользкие тропинки. Дурманит сладкий запах медоносов, аромат цветущей липы и молодых трав. Распустились ландыши, стоит умопомрачительный для городского жителя запах черемухи и сирени. Лирическое и беспечное настроение исходит из свежих кустарников, покрытых зеленой пеной. Начало лета оптимистично, кажется, что небо всегда будет прозрачно, свежо и чисто…
Сатинская база была заложена в 1968 году. В первые два года база еще не была построена, для столовой арендовали небольшой зал школы пчеловодства, а рядом (возле водокачки, где сейчас столовая. — Прим. авт.) разбили палаточный студенческий лагерь. На следующий год поставили большую палатку для временной столовой и кухни. Преподаватели снимали комнаты в деревне…» [214]
Дело в том, что в результате заполнения Можайского водохранилища в 1962 году учебный полигон в Красновидове почти полностью ушел под воду, и проводить практики студентам Географического факультета пришлось в разных местах: «Геология и рельеф изучались в Московской области, почвы — в Ростовской, растительность — в Саратовской, а ландшафты на примере Валдайской возвышенности» [215].
Когда-то земли на берегу реки Протвы у села Сатина принадлежали помещикам Загряжским, после революции на них расположилось Сатинское садово-пчеловодческое техническое училище — СПТУ № 8. Каким-то чудом тогда удалось уговорить его директора Федора Филипповича Жандарова отрезать от своей территории 4,5 гектара под строительство летней базы Географического факультета. И первые годы он еще и помогал преподавателям Географического факультета МГУ в организации практики.
Доцент кафедры геоморфологии, заведующая лабораторией математического моделирования Географического факультета МГУ Татьяна Юрьевна Симонова вспоминала: «Было лето 1970 года, я была на первом курсе. На склоне туда вниз к реке тогда вообще ничего не было — только две палатки. В одной столовая. Длинные армейские палатки. Нас было 200 с лишним человек, „вечерники“ же еще были! А прием был 165, как сейчас. К середине лета как-то пообжились, есть было нечего, сортира не было, умываться надо было к речке ходить. А потом возвращаться — типа завтрак, а потом идти топографией заниматься… Спуск к реке крутой, идти долго, в результате никто не ходил умываться!
Обед был вообще ужасный. Кухни не было, а был такой сарайчик из горбыля, в котором стояли две мойки — дежурные мыли посуду, и две полевые кухни. А повара работали посменно. В одной кухне варили суп, в другой — компот. На следующий день повара менялись и кухни тоже менялись. Поэтому в супе мы то находили косточки черносливные, то рыбный хребет в компоте. Жрать там вообще нельзя было! Но кругом были деревни, причем старообрядческие, — в них жили старухи, у которых можно было купить молока и картошки. Поэтому мы там не очень ели. Да и не надо было! Только если идти в деревню, надо было одеться „прилично“. Студенткам надеть платье и повязать на голову косынку, а студентам — в рубашках с длинным рукавом и брюках. В тех, кто был в шортах и плавках, местные мальчишки, внуки этих старух, которых родители привозили бабушкам на лето, кидали из-за заборов камни. И еще было сказано, к „пчелкам“, как стали называть студенток СПТУ № 8, и близко не подходить!
В начале июля жена Андрея Петровича тетя Женя приехала с какими-то геодезистами, и они начали снимать склон, на котором стояли потом палатки. Она была строителем, Строительный институт имени Куйбышева окончила, и она этими работами руководила.
Тем летом и Андрей Петрович приезжал к нам на практику в Сатино. И когда мы собираемся курсом, все это помнят. Потому что нам тогда выдали на обед по одной сосиске. Это такое яркое воспоминание, о котором забыть невозможно!»
Учредив Сатинский учебный полигон, Андрей Петрович Капица как бы продолжил традицию Саблинской практики ленинградского Географического института. «Я потому и останавливаюсь на „саблинской практике“, — писал профессор К. К. Марков, — так как это был первый в Советском Союзе опыт стационарной учебной практики студентов-географов. Всё ее значение я и мои товарищи почувствовали сразу, а воспоминание о ней сохранили на всю жизнь: виденное впечатляет куда больше, и оно куда полезнее для учащегося, чем только читанное и слышанное (на лекции)» [216].
Но это было еще не всё. Во времена деканства Андрея Петровича была построена знаменитая Эльбрусская научная станция Географического факультета МГУ. С точки зрения архитектуры это вообще самое красивое, что сейчас есть в Баксанском ущелье Кабардино-Балкарии, а может, и во всем Приэльбрусье. Что, конечно, удивительно не только для Географического факультета МГУ, но и для всей тогдашней социалистической экономики СССР. Видимо, сказалось давнее увлечение Андрея Петровича Капицы горными лыжами. Эта станция похожа на швейцарскую деревушку из детской сказки, когда все другие гостиницы там, и в том числе бывшие «Интуристовские» — обыкновенные бетонные «аквариумы» безо всякой фантазии. Конечно, поскольку Эльбрусская станция строилась по постановлению Совета министров СССР, то, наверное, помимо изучения лавин и факультетской студенческой практики, ее построили с прицелом на проведение международных научных конференций. И какие-то конференции и симпозиумы там действительно проходили.
