Нас вызывает Таймыр? Записки бродячего повара. Книга вторая - Вишневский Евгений Венедиктович (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
А совсем уже поздно нас пригласил в баню завгар Валера (похоже, в этот раз баню топили специально для нас). Мы приняли приглашение с благодарностью.
22 августа
Утром явился к нам завгар Валера и торжественно сообщил, что руководство авиаотряда разрешило продать вездеход Красноярскому отделению СНИИГГиМСа. Ну что же, нет худа без добра: если бы мы улетели вчера в Хатангу с нашими летчиками, пришлось бы решать многочисленные организационные вопросы, связанные с куплей-продажей, по телефону и телеграфу. А так Лев Васильевич все прекрасно сделал за один день.
Самолет из Хатанги уже вышел и вскоре будет здесь. На него громадная очередь: кроме нас, еще человек двадцать пассажиров (а берет он всего двенадцать, да и то если они без груза). Начальник аэропорта заверил, что отправит нас в первую очередь, сразу после больных и пассажиров с маленькими детьми. Тем временем кто-то распространил среди пассажиров слух (уж не тот ли распроклятый завхоз?!), что самолет никого, кроме геологов, не возьмет, так как у них, мол, с собой полтонны камней. В народе началось волнение.
— Камни и подождать могут! — кричит тетка в платке. — А у нас дети больные.
— А если им так нужно, — кричит другая, — пусть спецрейс нанимают. У них деньги несчитанные!
Больших трудов стоило нам уговорить разгневанных людей, объяснив им, что все это — неправда: камни мы оставляем, они уйдут багажом, а груза у нас с собой всего ничего.
До отлета в Хатангу нам надо успеть сдать в зимний склад аэропорта вещи, которые пролежат здесь до следующего полевого сезона: палатки, оленьи шкуры, тенты, куски брезента, рацию. И тут начались у нас разные неприятности. Сперва выяснилось, что кладовщица потеряла последний ключ от замка, которым заперт зимний склад. Огромных трудов стоило получить у начальника порта разрешение замок этот взломать (если бы не особенное отношение начальника ко Льву Васильевичу, нипочем бы нам это не удалось). Взломать замок тоже оказалось делом непростым: сработан он был на совесть. Но наконец превозмогли и это. Поместили наше имущество в дальний угол и опрометью бросились на аэродром: рейсовый «Ан-2» уже заходил на посадку.
И тут нас ждал еще один удар, да какой(!): вышли летчики и объявили, что пассажиров брать до Хатанги не будут — завтра открывается там районная комсомольская конференция, так что имеют они приказ командира лететь из Косистого в Сындаско и забрать оттуда десять человек делегатов. Так вот что, оказывается, имел в виду чертов завхоз, когда спрашивал, читаем ли мы местную прессу!
Тем временем самолет выгрузил почту, забрал с собой одного пассажира (женщину с больным ребенком), разбежался и улетел. Эх, нашли время, когда проводить конференцию! Зимы им для этого не будет! Грустные, возвращались мы домой. Следующий рейс по расписанию — через неделю; в Косистом на аэродроме нет ни одной машины — ни вертолета, ни ледовых разведчиков, ни аэрофото-съемщиков, никого, кто мог бы подбросить нас до Хатанги. Вместе с нами в общежитие шли и грустные ребята-сварщики. Их положение тоже довольно пиковое: все они работают в Красноярском политехническом институте, а первого сентября в вузах, как известно, начинаются занятия.
Выполняя свое обещание, все вместе отправились мы обедать в местную столовую, уговорив пойти туда за компанию и ребят-сварщиков. Нас уже ждали: в дверях стояли тетки-поварихи и нетерпеливо смотрели в сторону нашего общежития из-под руки. Столовское меню было бесхитростным: одно первое блюдо (уха из муксунов); одно второе — оленина, тушенная с компотным черносливом; одно третье — компот из сухофруктов. Тетки-поварихи ревниво следили за мной, стоя неподалеку возле стены. Я понимал, какая ответственность ложится на меня, а потому съел все до крошки (впрочем, если сказать честно, никаких трудов мне это не стоило; напротив, все было даже вкусно).
— Ну и что скажешь? — волнуясь, спросила одна из поварих.
— Отличный обед, — похвалил я.
— А-а-а, — подскочила ко мне другая, — значит, и мы можем...
— Конечно, — пожал я плечами, — вот так и готовьте каждый день, и ничего кроме благодарности, не услышите.
— Каждый день?! — взвилась та, другая. — Да мы нынче... — Но что было нынче, узнать нам так и не удалось, потому что первая тетка-повариха (как видно, старшая) ткнула свою подругу в бок кулаком, и та сразу же замолчала. Мы расплатились за обед, хотя тетки-поварихи от платы поначалу категорически отказывались, но мы настояли на своем.
— Вот, — кричала вслед нам вторая тетка-повариха, — пусть сварщики свидетелями будут, что он сам наш обед хвалил и все съел до крошки, а тарелку коркой хлеба вытер!
Только распаковали мы наши рюкзаки, только развязали спальные мешки, как пришла к нам в общежитие врач Валя и сказала, что в связи с районной конференцией, приближающимся началом учебного года и вообще большим наплывом пассажиров к вечеру из Хатанги будет еще один борт.
В багажной, тесно заставленной вещами будущих пассажиров, комплектовался состав внеочередного рейса. К сожалению, пассажиров с детьми оказалось много больше, чем мы предполагали, так что после них осталось всего четыре свободных места. По договоренности с местным начальством три из них были отданы нам. Четвертым полетел сварщик: он в Хатанге, во-первых, оформит все финансовые документы (в Косистом они работали, а рассчитать их должны в Хатанге, в авиаотряде) и, во-вторых, постарается устроить вылет всей своей команды к первому сентября.
И вот уже мы летим на юг, в Хатангу. Самолет набит выше всякого предела, сидеть мне было попросту негде, так что все четыре часа полета я простоял (как в трамвае в часы пик) на пороге пилотской кабины. Впрочем, нисколько об этом я не жалел: лететь в пилотской кабине да еще над безбрежной осенней тундрой было очень интересно.
В Хатанге, как и положено, в кабину к нам вошел пограничный наряд для проверки документов. Вскоре все пассажиры, кроме меня, вышли из самолета; меня же под конвоем повели в здание аэровокзала выяснять отношения. Оказалось, что в моем командировочном удостоверении в графе «действительно при предьявлении паспорта №...» (которую, кстати, сроду никто никогда не заполняет) вместо номера паспорта по ошибке был проставлен номер Петиного свидетельства о рождении (странно, когда я прилетал в Хатангу из Красноярска, документы мои проверял такой же в точности наряд, но никто ничего тогда не заметил). Когда недоразумение выяснилось, пограничники, слегка пожурив меня и сделав соответствующую запись в какой-то пограничной книге, отпустили меня с миром.
К самолету нас обещали прийти встретить «наши» вертолетчики, но почему-то не пришли. Мы решили, что они приходили встречать рейсовый самолет, нас там не было, и ребята решили, что сегодня мы не прилетим.
В нашей «пошивочной», куда мы отправились на постой, нас ждало полное разочарование: в одной комнатке мастерской расположилась теперь какая-то лаборатория, в другой шел ремонт, третья же (и последняя) была набита битком раскладушками, на которых валялись какие-то совершенно незнакомые нам небритые личности. Что же, придется, видно, искать какое-то другое пристанище.
Сперва мы как транзитные пассажиры пытались устроиться в портовскую гостиницу (билеты у нас взяты от Косистого до Красноярска), но она набита битком (комсомольская конференция!), так что с большим трудом нам удалось устроить туда только Наташу, да и то сделать это можно будет ближе к ночи (тогда освободится одно «женское» место). Возвращаясь из гостиницы, на привокзальной площади (в Хатанге все дороги ведут в аэропорт) носом к носу столкнулись со всем «нашим» экипажем. Ребята шли в аккурат с разбора полетов, который проводил командир звена (кстати, потому-то они нас и не встретили в порту). Мы рассказали им про наши мытарства в поисках крова.
— Погодите маленько, — сказал Олег, — сейчас все сделаем.
— Постараемся, — уточнил Юра, — если есть свободные места в гостинице для пилотов.
