Такой я видел Индию - Алаев Леонид Борисович (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Люди ИГС составили особую группу населения, нечто вроде касты, занявшую одно из самых высоких положений в сложной системе саабов.
После достижения независимости Гражданская служба была преобразована в Административную службу (ИАС). Число значащихся в ней чиновников возросло за счет низших служащих. Но остались, во-первых, другие чиновники, не включенные в ИАС, «несписочные» или «неперечисленные», как они называются, во-вторых, деление на «настоящих» членов и «новых», поступивших в ИАС после независимости. В Индии легко выделить людей, предоставив им какие-нибудь привилегии, и очень трудно объединить, даже если дать им одинаковые права.
Человек, ставший чиновником ИАС, попадает в особый мир. Его обязанность — быть «вне политики», он не может входить в политическую партию или выставлять свою кандидатуру на выборах. Это очень удобно для чиновников: ни при каких сменах правительства их нельзя смещать. Правительство «делает политику», а они лишь выполняют, проводят в жизнь решения министров.
Над всеми чиновниками штата возвышается главный секретарь. У него действительная власть. Его нежелание сотрудничать с правительством может ему Дорого стоить — он потеряет место, которое обязательно займет его собственный заместитель. А правительству это тоже может дорого стоить, ибо грозит Дезорганизацией всей жизни штата. Главному секретарю подчиняются секретари министерств. Они никогда не становятся министрами. Но министры приходят и уходят, а секретари сидят на своих постах годами и по существу определяют деятельность министерства.
Вслед за ними идут комиссары, возглавляющие отдельные департаменты или администрацию областей.
Области включают дистрикты, во главе которых находятся коллекторы. Это странное слово, означающее «сборщик», вошло в номенклатуру должностей еще в конце XVIII в., когда колонизаторы начали вводить новое административное деление. Их первой заботой был сбор земельного налога. Поэтому англичанин, назначенный управлять дистриктом, получал этот титул.
На самом деле круг его обязанностей был несравненно шире. Он, можно сказать, являлся царем и богом на территории в несколько сот квадратных километров с населением около миллиона человек. В его руках сосредоточивалась и судебная, и исполнительная, и законодательная власть, хотя, конечно, он должен был принимать к сведению рекомендации центра. Дистрикты с их коллекторами представляли собой как бы скелет, державший всю систему колониального управления Индии.
До сих пор, несмотря на развитие местного самоуправления (панчаятов в деревнях и зила-паришад в дистриктах), коллектор сохраняет огромную власть. Правда, теперь ему приходится учитывать гораздо большее число инструкций, привозимых из центра разнообразными «чиновниками по развитию».
Все названные должности заняты членами ИАС в соответствии с их чинами. Если какой-то из них уже добился ранга коллектора, его могут послать в любой дистрикт или дать аналогичное по значению место в центральном аппарате штата, но не могут посадить на более низкую должность. Если же он имеет звание комиссара, коллектором его не назначат: он будет возглавлять несколько дистриктов или служить в центре.
Однако, независимо от должности, жизнь, статус и карьера члена ИАС обеспечены. Даже не продвигаясь по службе, окажем из-за своей полной неспособности, он ежегодно получает 20 рупий прибавки к месячному жалованию. Правда, в 55 лет он обязан выйти в отставку, но ему дадут пенсию, равную половине его последнего жалованья. Пенсия по старости лет — один из самых притягательных моментов государственной службы в Индии. Частные компании пенсии устанавливают не всем и не всегда.
Особый статус члена ИАС подчеркивается его почтовым адресом. Если вы хотите, чтобы ваше письмо до него дошло, лучше всего напишите на конверте просто фамилию с добавлением трех магических букв. Например: «М-ру А. К. Шастри, ИАС». И письмо его найдет, хотя Шастри в Индии больше, чем у нас Ивановых, найдет скорее, чем если адресовать его м-ру Шастри, Коллектору дистрикта Каддапа, Андхра Прадеш. Сегодня он коллектор здесь, а завтра — совсем в другом месте.
Мой знакомый, имевший ранг комиссара, был на своем служебном веку коллектором в разных дистриктах на Севере и Юге, комиссаром области, заведовал сельскохозяйственным, а потом горнорудным департаментом. Во время моего пребывания в Каттаке и Бхубанешваре, двух столицах штата Орисса, он возглавлял Департамент доходов и по совместительству Картографическое управление.
Один из основных принципов английской ИГС — универсализм — сохранился, таким образом, в полной мере. Чиновники обычно не получают иной специальности, кроме заведования, а она приобретается «без отрыва от производства».
Нечто от армии есть в любом чиновничьем аппарате. Но в Индии, где идея иерархичности родилась задолго до появления первого чиновника, субординация приобрела особенно законченные формы. Возможно, среди служащих индийских управлений случаются разговоры о недостатках начальства, мне их слышать не пришлось. Начальник воспринимается как высшее существо, он всегда прав.
Директор Хайдарабадского архива однажды показывал мне свое хозяйство. Архив был хорошим, и там было на что посмотреть. Не знаю почему, директор отнесся ко мне с подчеркнутой внимательностью. Он и все три его заместителя наперебой давали объяснения. Переходя из комнаты в комнату, наша группа обрастала начальниками отделов, и в конце концов образовалась внушительная процессия.
В каждой комнате клерки вставали, низко кланялись и продолжали стоять по стойке смирно, пока мы там были.
Благодаря почетному приему, оказанному мне директором, чувства, испытываемые к начальству, распространились и на меня. Назавтра был выходной день, но архив был открыт, так как я выразил желание поработать. Все мои просьбы выполнялись мгновенно. Когда я сделал перерыв и вышел на балкон покурить, слуга тут же вынес кресло, чтобы саабу было удобно.
В маленький городок Банда я приехал не вовремя. Номеров в гостиницах не было, и никто не хотел заниматься мной, ибо прибыл комиссар. Я провел ночь в зале заседаний местного клуба ветеранов армии, а наутро отправился разыскивать коллектора. Но не пробился к нему, он разговаривал с комиссаром.
На веранде дома для приезжих комиссара и коллектора ждали человек 15 — высшие должностные лица дистрикта: главный судья, помощник коллектора, начальник почты, главный лесничий, главный врач, уполномоченные по орошению, по зерновым, по сахарному тростнику, главный инженер, инспектор по образованию, главный кооператор, заведующий благотворительными заведениями и т.д. Все были сосредоточены и взволнованы. Наверно, каждый лихорадочно перебирал в памяти свои грехи, гадая, за что ему может нагореть от начальства.
Только начальник полиции, громадный детина в хаки с бамбуковой палкой (латхи) в руках, внешне был безмятежен. Ему не грозил выговор или он проявлял самообладание и бесстрашие, свои профессиональные качества. Во всяком случае, он шутил, подначивая испуганных чиновников, а те смеялись деревянным смехом. Я, вероятно, не увидел бы в этой сцене ничего примечательного, если бы она не напомнила мне другую, из первого акта «Ревизора» — группу главных чиновников уезда, которым городничий сообщает пренеприятнейшее известие. Недаром «Ревизор» переведен на индийские языки, причем место действия перенесено в Индию и соответствующим образом изменены титулы и фамилии.
Позже я пытался узнать, каковы результаты визита комиссара. Главный лесничий, любезно пригласивший меня пожить в его доме, был очень разговорчив, но эту тему обходил. Кому-то все-таки попало.
Без чиновников нельзя управлять современным государством. Но бюрократия имеет тенденцию, во-первых, превращаться из послушного механизма в самодовлеющую машину, работающую не на общество, а на себя, во-вторых, доводить порядок до степени, когда он становится собственной противоположностью.
Чиновничество сильно тем, что придерживается твердых правил. Вместе с тем придерживаться всех правил — значит действовать прежде всего медленно и осторожно. Правила придумываются специально для того, чтобы снять с чиновника ответственность за принимаемое решение, т.е. сделать его действия автоматическими или как бы независящими от его воли, а потому и неподсудными.
