Разочарованный странник - Стенвалль Катя (прочитать книгу .txt) 📗
Сама я не умею шутить на шведский манер и не понимаю их шуток. Например, я забежала в ларёк у метро, где продаются газеты, журналы и сигареты. Я купила кофе и стояла у кассы, оплачивала покупку. Ко мне подошла пожилая женщина и вдруг тихо сказала на ухо:
— Я так рада, что у тебя всё хорошо.
Я не поняла. Она продолжала:
— Да, ты успела забежать, быстро схватить кофе, быстро справиться с булочкой. И добежать до кассы, минуя тех, кто пришёл в магазин прежде тебя. Поздравляю! Главное, это, конечно, твоё благополучие. Я понимаю. И поздравляю. — При этом она всё время улыбалась.
Как я догадалась, тётка была недовольна, что я оказалась возле кассы прежде неё, хоть она и пришла первая в магазин. Но я тупо не поняла шведского юмора и пошла прочь с кофе и булочкой. Ну что тут поделаешь: у меня нет чувства юмора, я слишком много о себе думаю, я сравниваю себя с Сельмой Лагерлёф и лезу без очереди за булочками.
Ноябрь 2007 года
Kill me
Я зашла в гриль-киоск, съесть сосиску с картофельным пюре. За окном был уже вечер, осень и дождь со снегом. В киоске сидели трое и в полном оцепенении ждали свои сосиски, каждый в своём углу, глядя в свой квадратный метр пола и думая о своём. Рабочий в промасленном комбинезоне, тихий пьяница и ещё один очень усталый человек. Под потолком лопасти вентилятора перемалывали тяжёлый воздух. Слышались шквалы дождя на улице и шкворчание масла на сковородке. За кассой зевал иранец. За его спиной царило невероятное оживление: там металась женщина в красной кепочке, жарила сосиски. Она открывала и закрывала крышки кастрюль, переворачивала котлеты, насыпала картошку фри в бумажные пакетики, сворачивала конверты из тонкого лаваша, запихивала в них лук и салат, поливала то кетчупом, то горчицей, наполняла пластиковые стаканы кока-колой или фантой. Потом запаковала всё в полиэтиленовый мешок и швырнула на прилавок с криком:
— Сибилла суперменю!
Тогда ожидающий своей очереди рабочий взял заказ и поплёлся к выходу, а тихий пьяница передвинулся поближе к прилавку. Женщина снова начала энергично готовить сосиски. Её руки летали над столом так быстро, что невозможно было понять, что она сейчас делает, лицо сосредоточенное и хмурое, а глаза смотрят как будто сквозь стену. Автоматическими, заученными движениями она запаковала ещё один свёрток и кинула на стойку.
— Картошка фри кебаб ролл!
И это звучало как «Заберите меня отсюда!»
— Большой с двойным огурцом!
И это звучало как «Убейте меня!»
Декабрь 2007 года
Швед жил со шведкой
Один швед жил со шведкой, и она ему очень надоела. Пилила его целыми днями, совсем замучила! Она всегда говорила так:
— Я сама знаю, какой купить диван на кухню, не командуй! Ты что думаешь, если у тебя яйца между ног, то ты можешь всё решать? Ошибаешься, я не хуже тебя соображаю. Ты думаешь, самый умный, что ли? Без тебя разберусь, не маленькая. Женщины лучше мужчин, и всё тут. Только не мечтай, что я когда-нибудь выйду за тебя замуж, слишком много чести. Я свою свободу терять не собираюсь!
Тогда он с ней разошёлся и стал жить с русской. Но не долго. Потому что она его чуть со свету не сжила. Каждый день одна и та же история:
— Ну и? Кто будет решать насчёт дивана на кухню, неужели опять я? Всё всегда я! Нет, я не понимаю, у кого из нас яйца между ног: у тебя или у меня? Мужик ты или тряпка? Почему я — слабая женщина — должна со всем этим разбираться? Это вообще не мои заботы. Диваны на шестой этаж таскать — это мужское дело. И вообще, когда ты на мне женишься? Позвони моим родителям, скажи, что у нас скоро свадьба. Господи, ну почему я должна тебе напоминать о таких вещах?
Мужик с ней тоже разошёлся. И призадумался.
И в конце концов нашёл себе по Интернету таиландку. Привёз в Швецию, и зажили они душа в душу. Вот она никогда ничего не говорила насчёт яиц между его ног. И всегда была всем довольна и весела! Что он ни сделает — отлично, что ни скажет — замечательно. Она мало ела, занимала совсем мало места, никогда не бегала по магазинам, не покупала ненужных вещей, не болтала часами по телефону, не смотрела на других мужчин, и его обожала — просто до безумия. У них родилось шестеро детей, они жили долго и счастливо, пока мужик не отослал её обратно в Таиланд.
Январь 2008 года
Про материальное и нематериальное
У нас в университете есть одна женщина, её зовут Янника, ей приблизительно тридцать семь лет и у неё шестеро детей (в Швеции такое встречается сплошь и рядом, и это отнюдь не предел). Живут они достаточно богато. Янника просто повёрнута на дизайне, красивых вещах и своей семье. У её сестры — семеро детей, у мужниной сестры — четверо, живут они на одной улице и всё время проводят в её доме. Соседские дети, которые не родственники, тоже приходят, и получается целый пионерлагерь. Янника любит детей, и ей нравится, когда они все вместе делают что-нибудь у них дома.
Ей хочется, чтобы всё было хорошо и все были бы счастливы. Ещё у них есть лошади, собаки, кролики, кошки, рыбки, хомячки и масса растений.
Так вот, однажды перед Рождеством вдруг выяснилось, что сестра в больнице и её дети будут пока что жить с Янникой. Дети мужниной сестры тоже находились у них по какой-то причине. Муж Янники был в командировке, а сама она просто сбивалась с ног, украшая дом, выпекая булочки, натягивая на деревья сетку из разноцветных фонариков и делая новогодние костюмы. А как я уже упоминала, в Швеции Рождество отмечается с небывалым размахом, совсем не как в России. Готовиться начинают за несколько месяцев. Конечно, есть и такие, кто вообще никак не готовится, но обычно принято украшать дом уже где-то за месяц. Чтобы всё было красно-белое: занавески, скатерти, салфетки, коврики, везде гномики и козлики из соломки; снаружи дом опутывается лампочками, иногда меняют почтовый ящик на более праздничный, покупается масса новогодних цветов. Везде зажигаются свечи, чтобы светили и грели в самый тёмный месяц года. Каждые выходные — очередной адвент, устраивается обед: гости, выпечка, определённые блюда. За месяц до Рождества на стену вешают специальный календарь с кармашками, а в каждом кармашке — подарочек, чтобы не так тяжело было ждать праздника. А теперь представьте: тридцать подарков, умножаем на шестерых детей плюс ещё дети родственников…
И вот чувствует наша Янника, что зашивается. Не успевает ни физически, ни морально, ни материально. И ужасно нервничает по этому поводу: в этом году у детей не будет настоящего Рождества, а ведь они не виноваты. Бедняга давай таблетки пить, позвонила маме, пожаловалась. А та говорит: «Почему ты так не доверяешь своим детям? Ты думаешь, они лягут и умрут, если скатерть на столе не будет достаточно красивой? Или если они не получат свои тридцать подарков? Ты думаешь, им нужны только твои деньги и конфеты? Они ведь тоже не дураки, кое-что соображают. Поговори с ребятами, объясни всё, как есть. А главное, спроси, чего им самим хотелось бы больше всего. Как они представляют себе Рождество?»
Янника так и сделала. Собрала всю ораву и объяснила: мол, так и так, в этом году я не буду мастерить кукольный театр с рождественскими мотивами, и строить во дворе дом для гномиков я тоже не успеваю. У меня нет денег на такую кучу подарков, хотя в сам праздник, конечно, под ёлкой будут лежать мешки от рождественского гнома Томте. Я не успеваю печь пряники каждый день, но в субботу обязательно куплю несколько пакетов печенья.
Как вы догадываетесь, никто и ухом не повёл. Похоже, детям было вообще наплевать на все эти приготовления. Потом Янника спросила, как они сами хотели бы отметить Рождество. Что, по их мнению, самое весёлое. Возникла заминка: дети не знали, что сказать, у них как-то вообще не было никаких пожеланий. После долгих обсуждений они наконец пришли к единому мнению. Самое классное было бы, если б мама посидела с ними на диване и… посмотрела школьные фотографии, которые делались как раз перед Рождеством. Чтобы она переворачивала страницы, а дети бы рассказывали, кто есть кто в альбоме.
