Остров Ифалук - Бейтс Марстон (читать книги без TXT) 📗
Наши скудные сведения о направлении и силе течения воды через рифы и пролив, а также информация, которую смогли дать нам жители Ифалука, позволили разработать предварительную рабочую гипотезу. Следует признать, что прилив в лагуне запаздывает. Когда уровень воды в период отлива падает ниже поверхности кольца рифов и островков, вода, заключенная в лагуне, может вытекать наружу только через сравнительно узкий южный судоходный проход и через самые низкие участки рифа. В результате во время отлива вода в лагуне еще стоит высоко и поток наружу продолжается некоторое время даже после того, когда начинается прилив. В то время как уровень моря снова сравнивается с уровнем лагуны, отток воды через канал прекращается, и вскоре вода в лагуне начинает прибывать.
Картина усложняется, когда дуют северные и северо-западные ветры, столь частые в летний сезон.
В это время при выравнивании уровней в море и лагуне волны нагоняют воду в район северных и западных рифовых флетов, где уровень ее становится несколько выше уровня в лагуне и океане. Часть воды тут же возвращается в море по радиальным желобкам на внешней стороне рифа. Но большая часть ее стекает в лагуну. Оказывается, что приток воды при этом вполне достаточен, чтобы компенсировать вытекание воды через южный судоходный проход даже в то время, когда начинается прилив. Джош подсчитал, что объем лагуны приблизительно равен одной и одной десятой миллиарда кубических футов и приток воды через северо-западный риф в день исследований составлял более девятисот миллионов кубических футов в день. При таких условиях значительная часть воды в лагуне каждый день сменяется, и даже при безветрии здесь, вероятно, никогда не бывает застоя.
Эта картина циркуляции воды позволяет объяснить конфигурацию песчаного дна лагуны. Большая часть песка образуется на рифах или в самой лагуне. Во время прилива волны перекатываются через рифы атолла со всех сторон, неся с собой множество мелких частиц. Если на их пути попадаются островки, песок откладывается на них, если нет — продолжает движение. Более мелкие частицы переносятся могучим течением прилива за пределы досягаемости сильных волн. Конечно, некоторое количество частиц выносится и наружу во время отлива. Но в целом песок, образующийся на рифах, движется внутрь, в лагуну. Здесь, достигнув более тихих вод, он оседает на дно и образует широкую береговую отмель лагуны — настоящую большую круглую дельту. Если это так, то, значит, из века в век эта отмель становится все шире, медленно наступая на центр лагуны.
А тем временем в центре бассейна постоянно образуется песок из ракушек и содержащих известь водорослей. Самой важной из них является водоросль галимеда, огромные скопления которой густо разрослись на плоских холмах и гребнях дна. Может быть, на этих холмах условия для ее роста более благоприятны, так как здесь больше света и, вероятно, более свободная циркуляция донных вод. Отдельно разбросанные коралловые рифы по краям этих холмов, как было замечено Бобом Рофеном, позволяют предполагать, что эти возвышения — старые, погребенные коралловые образования. Современные холмы, вполне вероятно, продолжают подниматься благодаря отмиранию и разложению органических остатков.
Не весь песок остается в лагуне. Часть его уносится течениями и волнами, возникающими на поверхности лагуны во время штормов, часть уходит через судоходный пролив и, вероятно, в меньшей степени через низкие участки рифов между Элангалапом и Эллой, так как в этих местах, снаружи атолла, есть песчаные наносы. Однако есть основания считать, что песок приносится в лагуну и образуется в ней в гораздо больших количествах, чем убывает.
Возможно, что человек будущего тысячелетия увидит на всем протяжении лагуны отмель.
Если это произойдет, то доставит удовольствие духам двух людей. Тень Дарвина удовлетворенно кивнет, увидев, как сбылось еще одно его предсказание. А мой дух скажет духу Яни: «Конечно, я доплыву через лагуну до Элангалапа!».
Глава XIII
Кое-что о прошлом
На утро, после дня, проведенного в проливе, мы проснулись около семи часов и увидели, что «Метомкин» стоит на якоре за островом Элла. Мы поспешно вскочили с постелей, ведь корабль пришел на два дня раньше. Особенно торопились Джош и Арноу, которые еще но закончили работу. Натянув на ходу шорты, мы побежали встречать катер.
Катер подошел к берегу, и пассажиры вброд выбрались на сушу. Поездкой руководил мистер Ким — специалист по сельскому хозяйству округа Яп. Он выглядел словно изваяние из красного дерева. По-видимому, мистер Ким хорошо знал свое дело. Как и я, он закончил Гавайский университет. Гость выпил с нами кофе в Фан Напе, прежде чем совершить свой обход, и посоветовал Джошу поговорить с капитаном «Метомкина»: Джошу и Арноу было совершенно необходимо задержаться на Ифалуке еще на несколько дней. Джош сел в шлюпку, а остальные принялись за дела, которые следовало закончить на случай, если корабль уйдет в этот же день.
Через два часа Джош вернулся. Потребовалось несколько веских доводов, прежде чем капитан наконец согласился посетить остров Сорол и вернуться на Ифалук через два дня. Через несколько часов «Метомкин» ушел.
Следующие два дня были очень напряженными, несмотря на периодические дожди. Мы совершили несколько вылазок для уточнения некоторых геологических проблем и занимались опросом терпеливых ифалукцев. Арноу установил в ближайшем колодце мареограф. Все мы написали письма, так как это была последняя возможность передать вести с Ифалука перед окончательным отъездом в ноябре.
В первый вечер мы собрались на ужин в доме Торомана на южном конце деревни Рауау, расположенной недалеко от пролива между Фалариком и Фалалапом. Это было небольшое сборище, на котором присутствовали только мы и вожди. Два цыпленка, завернутые в дымящиеся листья, и чашки с таро в кокосовом молоке уже были приготовлены на циновках, разостланных на безупречно чистой лужайке у дома Торомана. Уолпаитик принес бутылочку тубвы.
Маролигар, который, как оказалось, устраивал этот вечер вместе с Тороманом, развернул цыплят. Его способ разделки курицы мало походил на наш сложный ритуал. Он просто хватал птиц обеими руками и раздирал их на части. Цыплята оказались немного сыроватыми, поэтому большие маховые мышцы груди отделились вместе с крыльями. Маролигар передавал куски по кругу, поглядывая на своих коллег, и, казалось, говорил: «Братцы, пожалуйста, воздержитесь». Мясо было жестким и жилистым, но это были первые парные цыплята за многие месяцы, и мы легко с ними справились. Посидев из вежливости некоторое время, мы извинились и попрощались.
Арноу ушел с вечера убежденный в том, что Тороман не пользуется уважением среди вождей. Он привел доказательства, которые в данном случае относились к распределению выпивки. Испытывая повышенный интерес к жидкостям, годным для питья, Арноу с самого начала не спускал глаз с бутылки: было совершенно очевидно, что ее не хватит на весь круг, если все будут делать большие глотки. Как гостям, нам поднесли первым. Фаголиеру предложили стакан, но он вежливо отказался. Маролигар сделал глоток, после которого в бутылке осталось совсем немного. Уолпаитик докончил питье и без лишних слов разбил бутылку. Тед считал, что Тороману, если он действительно третий в иерархии вождей, должна была причитаться доля.
Возможно, что так оно и есть, но аргументы Арноу казались малоубедительными. Я возражал. Мы точно не знали, пьют ли на Ифалуке по чинам. В конце концов это была собственная бутылка Уолпаитика — он угощал. Кроме того, Тороман сидел немного поодаль, откуда ему было неудобно отстаивать свои интересы. И наконец это вполне соответствовало характеру Уолпаитика — обеспечить себе свою долю, он был груб и эгоистичен, а поэтому совсем не похож на ифалукца. Мои доводы никак не подействовали на Арноу, и я решил при удобном случае еще раз спросить Тома об относительном статусе вождей. Я был уверен, что Тороман стоял выше Уолпаитика.
