Острова, не тронутые временем - Грин Лоуренс (онлайн книга без .TXT) 📗
Тропическая птица ботсуэй, которая дала название острову, имеет красный клюв, белое оперение и белые длинные перья на хвосте, развевающиеся наподобие вымпелов.
Крачки непрерывно воюют с другими птицами за место на вершине скалы, где гнездится еще и олуша, соревнуясь с крачками в подводном нырянии.
Вы уже убедились, что остров Вознесения далеко не пустыня, и все же можете не понять того, в чем заключается магическая сила его притягательности. Я расскажу, как мне открылась тайна острова.
Время — пять утра, берег еще погружен в темноту, а моторный катер уже везет меня к скале в заливе Кларенс. В глубь скалы врезаются ступеньки, образуя ряд выступов, которые получили название «Лестница в ад». С них ловят здесь акул-людоедов. Длинные пологие волны с шумом разбиваются о Берег Мертвеца. Моторка причаливает к молу, где мы пересаживаемся в маленькую лодку, которая движется вдоль ступенек. Мы — это Брюс со станции кабельной службы, два лодочника со Святой Елены и я, любознательный путешественник.
Лодку то подбрасывает на волне, то кидает вниз, прибой грохочет в нескольких ярдах. Брюс считает, что выйти на берег будет нелегко. Я убеждаю его, что привык плавать в маленьких лодочках и не вижу никакой опасности. Брюс направляет лодку к канату, что свисает над ступеньками. Он прыгает, промахивается и оказывается в бурлящей черной воде. Я вспоминаю об акулах. Вместе с одним гребцом мы вытаскиваем Брюса на борт, в то время как другой демонстрирует свое умение удерживать лодку подальше от прибоя. Мы ловим момент, когда волны не так сильно качают челн, и взбираемся на ступеньки. И вот я второй раз на острове Вознесения. Пока Брюс идет сменить одежду, я бесцельно брожу вокруг Гарнизона.
Иду по центру маленькой столицы острова к двухэтажному «Клубу Изгнанников», которому королева Виктория в свое время даровала часы. Двери клуба распахнуты настежь, на длинном балконе стоят плетеные стулья. Проходит десятилетие за десятилетием, а для мужчин и женщин Гарнизона по-прежнему одним из самых больших удовольствий остается потягивать виски на балконе, обвеваемом прохладным пассатом. (Виски здесь, как и раньше, стоит меньше шести шиллингов бутылка, а джин — меньше трех.) Здесь ведутся неторопливые беседы о жизни на кабельных станциях где-нибудь в Рио или на Кокосовых островах, об уединенных уголках и больших многолюдных столицах. Здешние жители, как говорится, повидали свет, и я по сей день не могу понять, почему они так привязаны к Ассеншену. Захожу в клуб и осматриваюсь, пытаясь найти ответ.
На стенах висят три огромных черепаховых панциря. На одном из них, самом старом, высечены имена всех военных и гражданских комендантов, на втором — имена директоров телеграфных компаний, на третьем — фамилии американских офицеров, командовавших воздушной базой. Первый панцирь напоминает о трагическом прошлом острова Вознесения: на нем среди прочих имена трех комендантов, которые погибли на своем посту, и одного, который был смещен.
В чем секрет Ассеншена? Я познакомился с одним связистом кабельной службы, который провел на острове обычный срок — два года — и завербовался еще на шесть месяцев (до того этот человек провел пятнадцать лет в Александрии — городе, который не назовешь ординарным или обычным). Вспомнился мне и один фермер, который в молодости попал на военный флот и почти всю жизнь счастливо прожил на горе Грин. Когда моряки уступили место связистам и он вынужден был уехать, это стало трагедией его жизни. Я вспомнил и врача, который проработал на острове Вознесения много лет и отказывался от всех предложений о переводе. Однажды он поехал в отпуск в Англию и всей душой возненавидел ее. Возвращение на Ассеншен стало для него праздником.
И это тот самый остров, который некогда внушал ужас! «Голая, тощая скала, — писал о нем один моряк двести лет назад. — Если бы не знаменитые большие черепахи, то остров был бы известен лишь как точка на карте в середине океана, которую мореплаватели должны по возможности избегать». Один английский генерал заявил: «Святая Елена — скала, а Ассеншен — кусок лавы».
Так в чем же все-таки секрет?
Новый день встает над опрятными бунгало и укромными палисадниками Гарнизона, и я надеюсь, что он принесет мне ответ.
Я гляжу на восток и вижу старинный Форт-Торнтон, я смотрю на запад и вижу еще одну батарею с пушками времен короля Георга и королевы Виктории. Это место — морской и военный музей, первым экспонатом которого оказалась проржавевшая лодка наполеоновских времен, а последним — установки для атомных снарядов, привезенные на Лонг-Бич американскими военными самолетами. Если они свезут сюда еще несколько бочек с горючим, черепахам негде будет откладывать яйца. Но, конечно, не реликвии бывших трагедий, не мрачное дыхание прошлых войн и не угроза новых удерживают людей на острове. Вон там, у Берега Мертвеца, например, видно старое морское кладбище. Назвали это место так потому, что огромная волна обрушилась однажды на могилы, перевернула их и усеяла весь берег скелетами и гробами. Такие вещи только усугубляют загадку острова.
Может быть, людям нравятся пляжи и море? Так знайте же — если вас застанут гуляющим по берегу, вы заплатите штраф в пять фунтов, то есть, конечно, в том случае, если вам удастся вернуться живым. Коварное море, которое опустошает могилы, очень любит заставать людей врасплох, выманив их на золотой песок. Волны заливают Лонг-Бич и футбольное поле, они разбиваются о мол и ломают портовый кран. Однажды огромная волна смыла с мола няньку с двумя маленькими детьми, оставив на берегу безутешных капитана морской пехоты и его жену.
Так что теперь единственным местом для купания является Беспокойная Бухта, где кабели выходят на сушу. Это защищенное место среди скал, здесь стоит домик для связистов под красной крышей и купальная кабинка, прикрытая банановыми листьями. Но даже в этом месте далеко заплывать опасно. Когда кто-нибудь находится в воде, удить запрещается, потому что наживка привлекает страшную барракуду и акул. И всегда кто-нибудь должен находиться на страже у узкого входа в бухту и следить, чтобы не заплыли сюда акулы-людоеды.
Вы любите порыбачить? Здесь рай для удильщиков. «Однажды мы вдесятером удили с понтона рядом с молом, — рассказывал мне один связист. — Мы поймали больше ста рыб, главным образом морского окуня». Тунец и многие другие рыбы хорошо ловятся на крючок с моторных лодок у берега. Лангустов ловят сетью. Рыбное меню можно разнообразить также устрицами. Самой лучшей рыбой острова Вознесения считается черный тюрбо (здесь его просто называют черной рыбой). Это мусорщик, который охотно питается морскими водорослями и очищает днище всякого судна, стоящего на якоре. Каждый день кухонные кладовые в любом доме заполняются разнообразной свежей рыбой. Так что с утра здесь принято есть мясо, а на ужин, как правило, употребляют только рыбу.
Чем еще может угостить Ассеншен? Хорошей бараниной с гор, иногда бифштексом, привезенным на самолете из Америки, бананами с островной фермы, дикой гуайявой, из которой готовят желе, папайей (дынным деревом), грейпфрутами, гранатами и помидорами. Небольшая фабрика минеральных вод в Гарнизоне изготовляет содовую воду, имбирное пиво и тонизирующие напитки по цене два с половиной пенса за бутылку. А вазы на верандах заполнены горными цветами, которые называют маками; при перевозке их заворачивают в листья папоротника и имбиря. Если вы искусный садовод, то в вазе могут появиться и собственноручно выращенные гвоздики.
Мне думается, что жены связистов кабельной службы любят остров за то, что вести хозяйство здесь нетрудно; все абсолютно здоровы, детишки чувствуют себя превосходно. Бывает, что проходит год и больше, а на острове не случается ни одной смерти (когда я был здесь последний раз, на Ассеншене жило пятьдесят местных белых да около двухсот человек со Святой Елены). Жизнь кажется безбедной, когда имеешь под рукой библиотеку, кино под открытым небом, теннисный корт и самую никудышную в мире — построенную на лаве площадку для гольфа.
