В погоне за тайной века - Пасецкий Василий Михайлович (версия книг txt) 📗

Узнав о находке, Адамс решил как можно скорее отправиться в путь, чтобы, пока не поздно, спасти остатки мамонта, которые могли истребить и люди, и животные. В Якутске его снабдили рекомендательными письмами к нижнеленским чиновникам и купцам. 7 июня 1806 года Адамс покинул Якутск. На десятый день он был в Жиганске, за пределами полярного круга. В конце июня он уже обосновался в урочище Кумах-Сурка на левом берегу Лены. На противоположной стороне высились горы, вершины которых напоминали развалины древних замков. Дальше на север начиналось безлесье. Голая земля, голые скалы и буйные ветры. Непогода заставила путешественника немало дней провести в бездействии.

Наконец ветер переменил направление. Можно было продолжать путешествие. Адамс переправил оленей на правый берег Лены и в сопровождении Осипа Шумахова, промышленника из Кумах-Сурки Белькова, егеря, трех казаков и десяти тунгусов отправился к месту удивительной находки. Адамс впоследствии с благодарностью вспоминал о своих спутниках и в особенности об охотнике-промысловике Белькове, который, промышляя зверя и мамонтов клык, открыл остров в Ледовитом море, впоследствии названный его именем.

«Купец из Кумах-Сурки, — писал о нем Адамс, — провел почти всю свою жизнь на берегах Ледовитого моря: его усердие и советы приобрели полное право на мою признательность; я обязан даже ему был жизнью, во время одной величайшей опасности». [196]

Ледяной обрыв на Быковском полуострове, где был обнаружен мамонт.

Два дня трудного пути — и позади остались черные мрачные горы и весенняя тундра, испещренная голубыми нитями ручьев и речек, переправа через которые не доставляла большого удовольствия путешественникам.

Адамса удивляла безлесность мест. Он изо дня в день искал признаки древесной растительности и не видел «ни одного кусточка».

Прошло еще немного времени, и тунгусы привели его на Быковский мыс, к месту необычайной находки. Она располагалась примерно метрах в пятидесяти от воды и в ста шагах от высокого обрыва, из которого вытаял мамонт. Ледяную скалу, достигавшую в высоту 70 метров, покрывала рыхлая земля, поросшая мхом. Под нею голубел чистый прозрачный лед. Адамс взял кусочек его на язык и нашел острым на вкус.

Кое-где растаявшая почва грязными потоками сползала вниз по обрыву, кое-где виднелись обломки гигантских деревьев. Они не имели ничего общего с современным плавничным лесом, выброшенным в океан сибирскими реками.

Эти остатки исполинских деревьев, названные местными жителями адамовщиной, говорили о далеком прошлом земли, об одной из страшных катастроф на планете… Следы ее Адамс видел на ближайших ледяных холмах.

Адамсу казалось невероятным, что спустя месяц после выезда из Якутска он стоит на берегу Ледовитого моря и перед ним лежит исполинское ископаемое животное, лежит в том самом месте, где его два года назад в последний раз видел Осип Шумахов.

Правда, туша мамонта изрядно пострадала от нападений белых медведей и других зверей, а клыки находились у якутского купца Романа Болтунова, но зато скелет был цел, за исключением передней ноги.

«Хребет от головы до вихреца, плечная кость, таз и остатки трех конечностей были еще тесно связаны с жилами и лоскутьями кожи, — писал Адамс, — а с наружной стороны остова на голове была сухая кожа; одно хорошо сохранившееся ухо было покрыто волосами… Однако глаза сохранились и заметен даже был в левом глазе зрачок. Нижняя губа была источена, а верхняя разрушилась; зубы были видны. В черепе находился еще мозг, но казался высохшим. Части менее всего поврежденные — суть две ноги, передняя и задняя — они имели кожу и внутреннюю мягкую часть копыта… Этот мамут был мужского пола; имел длинную гриву на шее; но не имел хвоста и хобота. Кожа, которой у меня три четверти, темно-серого цвета и покрыта рыжеватою шерстью с черными волосками». [197]

Осип Шумахов рассказал Адамсу, что животное было так хорошо упитано, «что брюхо у него висело за колени». Мамонт, судя по его остову, имел в высоту более 3 метров, а длина его, если не считать клыков, превышала 5 метров. Голова мамонта весила более 170 килограммов.

Прежде всего Адамс позаботился о том, чтобы отделить скелет от мяса и собрать недостающие кости, которые были растащены дикими зверями. Ученый был счастлив, что ему удалось выбрать из грязи более пуда шерсти мамонта и отыскать завалившуюся в яму плечевую кость и недостававшую лопатку животного.

«Потом, — писал Адамс, — я велел отделить кожу с того бока, на котором лежало животное; она совершенно цела. Эта кожа была так тяжела, что десять человек, которые хотели нести ее до берега, чтобы растянуть на наносном лесу, с большим усилием могли приподнять ее… Через несколько дней работа кончилась, и я овладел сокровищем, которое совершенно награждало за труды и опасности, соединенные с сим предприятием, и даже за издержки, которых оно потребовало». [198]

Адамс отправил двух казаков к кораблю, который ждал путешественников в заливе Буорхая, а сам со своими товарищами решил «поставить памятник в воспоминание нашего открытия и путешествия». Казаки вместе с тунгусами поставили два животворящих креста в знак торжества и удачи. Один из них соорудили на вершине ледяного утеса, в сорока шагах от обрыва, из которого вытаял мамонт, а второй воздвигли на отмелом берегу, в том месте, где некоторое время назад собирали остов животного. Первый тунгусы назвали крестом посольства, второй — крестом мамонта. Адамс считал, что они простоят века и, может быть, когда-нибудь помогут исследователям узнать, как год от года разрушаются холмы, сложенные из каменного льда.

Однако когда в начале восьмидесятых годов прошлого столетия полярный исследователь Александр Бунге посетил то место, где был добыт для науки первый остов мамонта, он уже не нашел на ледяном утесе креста, поставленного Адамсом. [199]

Вскоре скелет и шкура мамонта были погружены на судно. В Якутске Адамс присоединил к ним купленные у купца Болтунова клыки животного и отправил свою замечательную находку в Петербург. Через несколько месяцев она была благополучно доставлена в столицу на перекладных.

Адамс, возвращаясь от берегов Ледовитого океана, собирался задержаться в Сибири, чтобы предпринять путешествие на Ляховские острова, о которых во время поездки за мамонтом он получил самые подробные и достоверные сведения от промышленника Белькова. Однако планы ученого были разрушены: в Якутске его ждало письмо, из которого он узнал о смерти матери.

Адамс отправился в Петербург, где занялся составлением остова мамонта.

Когда работа была окончена, Академия наук поручила академикам отделения естественной истории высказать свое суждение об уникальной находке. Академики, осмотрев скелет животного, пришли к заключению, что мамонт существенно отличается от ныне обитающих на земле индийских и африканских слонов и, кроме того, не имеет сходства с ископаемым «большим мастодонтом или мясоедным американским слоном». Ученые были единодушны в том, что мамонт, привезенный Адамсом, является «особенной породой слона и посему заслуживает особливого внимания естествоиспытателей». [200]

Остов мамонта.

Комиссия предложила приобрести скелет для Кунсткамеры, заплатив Адамсу 8600 рублей, которые он издержал на доставку мамонта с берегов Быковского полуострова в Петербург. В том случае, если Академия будет не в состоянии купить остов животного, ученые полагали, что он не должен быть продан за границу.