Русские на Эвересте. Хроника восхождения - Мещанинов Дмитрий (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
В семь утра Валиев и Хрищатый вышли на штурм. Валера по-прежнему шёл без кислорода, хотя нес с собой на всякий случай два полных баллона. Порывы ледяного ветра продували насквозь и чуть не сбивали с ног. Под его напором верёвка между восходителями была все время натянута дугой в воздухе, не касаясь заснеженных скал. С трудом преодолели расстояние от палатки до выхода на Западный гребень.
Хрищатый, шедший первым в связке, медленно поднялся в проем скал на гребне и остановился. Спустя несколько минут повернулся к напарнику, махнул рукой в сторону палатки и скрестил руки над головой: надо возвращаться, дальше идти нельзя. «На Эвересте повернуть назад?! Ни за что! Может, потому, что без кислорода? Включи редуктор!» – закричал в бешенстве Валиев, стараясь перекричать гул ветра, и начал карабкаться на гребень.
«Поднимаюсь на гребень, – запишет он позже в дневнике, – и от неожиданно сильного порыва чуть не падаю на ту сторону. Хватаюсь руками за скалу. Да, здесь стоять нельзя, валит ветром с ног. На перегибе гребня ветер достигает максимальной скорости и жутко грохочет в ушах. Такое чувство, что стоишь на переезде, и мимо мчится скорый поезд. Ветер пытается сбросить меня с гребня, но я крепко держусь за взбитый по самую головку ледоруб. Меня душит бессильная злость. Я вижу, что технически гребень не сложный, но в эту погоду не проходим. Если мы продолжим штурм, то имеем перспективу через час замерзнуть или сорваться с гребня».
Через полтора часа Валиев и Хрищатый вернулись в полузаваленную ветром палатку и попытались сообщить на базу о неудачной попытке штурма. Промерзшая насквозь рация не работала. Что делать дальше? Только ждать. Единственная надежда на улучшение погоды. Прошел один час, второй, третий, четвертый. Ветер и не думал стихать.
Солнце поднялось над Эверестом, и в палатке стало немного теплее. Рация отогрелась и заработала. Сообщили вниз о неудачной попытке и получили разрешение на повторную, если улучшится погода. Валиев и Хрищатый продолжали ждать, но порывы урагана были все такими же резкими и неистовыми. В базовом лагере тем временем ждали прихода первых покорителей Эвереста.
От первого лагеря Мысловский по совету Орловского продолжал идти с кислородом. Он чувствовал себя гораздо лучше и спускался по ледопаду в связке со своим «лечащим врачом» Бершовым довольно быстро. Балыбердин преодолевал Кхумбу вместе с Туркевичем. В нижней части ледопада их встречали Борис Романов и Анатолий Овчинников, Леонид Трощиненко и Вячеслав Онищенко, «киношники» и «телевизионщики», запечатлевающие на пленку возвращение победителей Эвереста.
Трощиненко взял у Балыбердина рюкзак (в нём было опять не меньше двадцати килограммов) и дал взамен станок с одной лишь кинокамерой. «Я почувствовал себя, как на крыльях, – записал в дневнике Володя. – Съезжал со всех ледовых лбов глиссером, прыгал через трещины, в общем, получал удовольствие от тепла, солнца, густого воздуха и присутствия собственного здоровья».
В базовом лагере никаких особых церемоний для встречи придумать не сумели. Всё было скромно и сердечно. Ребят обнимали, хлопали по спинам, говорили им хорошие слова и спрашивали, спрашивали, спрашивали о Горе и о победе над ней. Но в этих нескончаемых вопросах и ответах нет-нет, да проскальзывала тревога за тех, кто находился наверху, для кого вершина Эвереста до сих пор оставалась лишь мечтой.
Во второй половине дня ветер наверху начал дуть порывами, значит, сила урагана на исходе и надо быть готовым к выходу. В пять вечера Валиев и Хрищатый вышли из пятого лагеря. На этот раз оба в кислородных масках. Они надели на себя всю теплую одежду, идя как бы на запланированное ночное восхождение.
Вскоре на 8500 поднялись Ерванд Ильинский и Сергей Чепчев. Они вплотную приблизились к товарищам (их разделяло теперь меньше часа) и в азарте решили без отдыха в пятом лагере продолжить путь к вершине.
– Можно нам выйти вслед за ними? – спросил базу Ильинский.
– Нет! – категорически остудил их энтузиазм руководитель экспедиции.
– Тогда мы выйдем с утра пораньше, – предложил Ерванд.
– Нет, подождите их возвращения, – ответил Тамм.
Во всех лагерях стали ждать. Все рации работали на прием. Тем временем Валиев и Хрищатый успешно продвигались к заветной цели. Стемнело. Луна часто пряталась в облаках, и тогда приходилось двигаться почти на ощупь. Погода снова разгулялась. Ветер сбивал с ног. Шаг за шагом они упрямо преодолевали горную крутизну и ледяные порывы урагана.
8 мая. Валиев и Хрищатый продолжали путь к вершине.
«Меня не покидает ощущение, – запишет в дневнике Казбек, – что скоро нас догонит другая связка. С трудом удерживаю себя, чтобы не оглянуться вниз на гребень. Это не галлюцинации. Может, с нами мысли наших друзей, которые волнуются за нас. Это какое-то непередаваемое словами сложное и тонкое чувство. Такое я испытываю впервые».
Прошло почти девять часов, как они вышли из пятого лагеря. Хрищатый всё время впереди. Только в самом конце пути он повернулся к напарнику и другу и показал рукой: «Иди вперёд». В 1 час 47 минут они достигли вершины и, обнявшись, постояли немного на вершине Земли. Облака то окутывали их, то отступали вниз, и тогда почти вровень с ними виднелась холодная луна.
Через десять минут Валиев и Хрищатый начали спуск. Вся одежда была покрыта тонким слоем льда. Казбек с трудом достал из-под ледяного панциря рацию, попытался вызвать базу, но сигнальная лампочка не горела – питание село. Всё же в надежде, что кто-нибудь услышит их в эфире, он сказал: «База, база! Мы спускаемся с вершины, у нас все хорошо!»
В базовом лагере услышали лишь: «База, база...» И больше ничего. Прошло десять часов после выхода Валиева и Хрищатого из штурмового лагеря. Слишком много для одной из сильнейших связок страны. Прошло ещё два часа. Ещё два. Они не возвращались. Рации во всех лагерях продолжали угрюмо молчать. Напряжение возрастало.
Рассвело. Прошло пятнадцать часов, двойки не было. Ильинский и Чепчев позавтракали, оделись, приготовились к выходу на помощь. В 8.30 на очередном сеансе связи база подтвердила их решение: «Выходите». В этот момент Ерванд услышал крик. «Кто-то кричит. Кажется, ребята на подходе, – сказал он Тамму. – Свяжемся через тридцать минут».
– Услышав крик, – вспоминает Сергей Чепчев, – я сразу выскочил из палатки. Конечно, быстро добежать не мог, но мне показалось, что я чуть ли ни мгновенно добрался до Казбека. Он полулежал, облокотившись на камень. Выглядел страшно уставшим. «Как ты?»– спросил я. «Нормально, сейчас должен спуститься Хрищатый». Я помог Казбеку подняться, проводил в палатку. Там его принял Эрик, а я дождался Валерия. У нас все было приготовлено для восхождения, поэтому ребята сразу же получили кислород. А на такой высоте он ещё, помимо всего прочего оказывает и согревающее действие.
За пятнадцать часов тяжёлой работы (три последних часа без кислорода) Валиев и Хрищатый предельно устали, промерзли насквозь. Они задыхались и не могли сразу вдохнуть газа из баллонов. Мало-помалу кислород оказывал своё живительное действие. Казбек и Валерий приходили в себя.
Они рассказывали, как красив был рассвет над Гималаями. Как увидели одновременно луну, ещё не успевшую закатиться за горизонт, и едва взошедшее солнце – два шарика: слева белый, справа красный. С каждой минутой Валиев и Хрищатый чувствовали себя все лучше. Уверяли, что смогут самостоятельно спускаться вниз. Ильинский и Чепчев после связи с базой собирались выйти на штурм.
Ерванд Ильинский. 41 год. Когда учился в институте, то не помышлял об альпинизма. Ему вполне хватало первого разряда по фехтованию и пятиборью. Как-то журналист и горовосходитель Сарым Кудерин подарил Ерванду свою книжку стихов о горах и ледоруб. Эта книжка, что бережно хранится в доме Ильинского, круто повернула его судьбу.
Сегодня Ильинский – один из опытнейших (семнадцать раз поднимался на семитысячники страны) и авторитетнейших альпинистов (недаром его избрали парторгом гималайской экспедиции). Работает тренером спортивного клуба в Алма-Ате и подготовил много известных теперь спортсменов. По мнению бывалых высотников, основное качество Ильинского – умение до и во время восхождения считать на много ходов вперёд. Он не раз предлагал новые маршруты на семитысячники, прохождение которых приносило ему и его воспитанникам звания чемпионов страны. Не случайно, что во время подготовки гималайской экспедиции Ерванд выезжал в Непал для прокладки маршрута по контрфорсу юго-западной стены Эвереста.
Вся жизнь Ерванда связана с горами. «Если вдруг в горах случится ЧП, звонки в нашей квартире раздаются в любое время суток, – рассказывает его жена Наташа. – Ерик складывает рюкзак, на вопрос сына «Куда?» шутливо отвечает: «Туристы в гору забрались, а слезть не могут»... И исчезает».
Его жена в прошлом занималась скалолазанием, теперь увлекается горными лыжами. Сын Сергей ходит в бассейн. Но отец уверен, что рано или поздно сын будет ходить с ним в горы.
