Сокровища на дне - Окороков Александр Васильевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Неми — необычное озеро. Появившееся задолго до Рима, оно было окутано благоговейным страхом и тайной. В древности оно являлось местом поклонения древних людей безымянным богам, а после того, как на его берегу был построен Храм Дианы — особо почитаемой римлянами богини природы и плодородия, стало называться «Зеркалом Дианы».
Первые попытки обследовать дно озера с целью найти подтверждение древней легенды были предприняты еще в XV веке. В 1446 году кардинал Просперо Колонна, увлеченный тогдашней модой на античность, поручил известному ученому и архитектору Леону Батисте Альберти изучить корабли и извлечь их на поверхность. Для этой цели были привлечены ныряльщики из Генуи. Однако по техническим причинам это намерение с самого начала было обречено на неудачу. Тем не менее Батисте повезло. Он нашел один из таинственных кораблей, исследовал его при помощи ныряльщиков и даже попытался поднять судно. Для этого на множестве деревянных бочек был сооружен настил, на котором установили лебедки с канатами. Однако с помощью этого немудреного устройства Батисте удалось лишь оторвать и извлечь на поверхность кусок носа таинственного корабля и часть огромной статуи, пробудивших всеобщее любопытство. В 1535 году на дно озера Неми опустился Франческо Демарчи. Облаченному в деревянный шлем водолазу удалось измерить суда и поднять на поверхность несколько древних вещей. К сожалению, вскоре все его записи и большая часть информации были утеряны.
В последующий период было сделано еще несколько попыток прикоснуться к тайне озера. В 1827 году для поисков сокровищ римского императора был использован даже большой водолазный колокол. Возглавил работы гидроинженер Аннезио Фускони. Однако и ему не удалось поднять на поверхность ни один корабль. Позже многие фрагменты порфира, мрамора, мозаик, металлических колонн, дерева и гвозди, найденные Фускони, оказались в ватиканском музее.
В 1885–1889 годах британский посол в Италии лорд Сейвайл крюками ободрал с загадочного судна почти все бронзовые орнаменты, мозаики, украшения из золота и мрамора. В дальнейшем все эти предметы стали достоянием британских музеев и частных коллекций.
В 1895 году подводная экспедиция, организованная римским торговцем антиквариата Элисео Борги, обнаружила на дне озера значительное количество находок. Водолаз-любитель, нанятый предприимчивым торговцем, доставил на поверхность бронзовые головы льва и волка, а также куски мозаик, медные листы, черепицу и камни. Изразцы, извлеченные со дна, украсили ванную комнату римского принца, а один из состоятельных граждан приобрел трубку и трость, вырезанные из обломка корабля. Кое-что досталось и ученым. Благодаря некоторым находкам, в первую очередь монетам, удалось установить главное — имя императора, который спустил на воду таинственные корабли. Им оказался Калигула Гай Цезарь из рода Юлиев-Клавдиев, вошедший в историю под именем Калигула.
Он родился в 12 году и провел свое детство главным образом в военных лагерях. Родители будущего императора, стремясь завоевать популярность среди воинов, одевали сына в специально сшитую для него военную одежду, в том числе крохотные сапожки, вызывавшие у видавших виды воинов умиление. За это они ласково и прозвали Гая Калигулой, то есть «сапожком».
Когда через два дня после смерти Тиберия, 18 марта 37 года, Калигула был провозглашен императором с официальным именем Гай Цезарь Август Германик (или император Гай Цезарь), народ встретил эту весть с воодушевлением, ибо его родители Германик и Агриппина Старшая пользовались всеобщей любовью и уважением. Ликование было столь велико, что менее чем за три месяца в знак благодарности богам было принесено в жертву более ста шестидесяти тысяч животных. Не омрачили радость и слухи о том, что Калигула приложил руку к смерти своего дяди, императора Тиберия.
Так Калигула достиг власти во исполнение лучших надежд римского народа. Он был самым желанным правителем и для большинства провинций, и для войска, где многие помнили его еще младенцем, и для всей римской толпы, которая любила Германика и жалела его почти погубленный род.
На первых порах новый император и сам делал все возможное, чтобы закрепить всенародную любовь. Он помиловал осужденных и сосланных по всем обвинениям, оставшихся от прошлых времен. Должностным лицам он разрешил свободно править суд и даже сделал попытку восстановить народные собрания. Облегчил налоги и многим пострадавшим от различных бед возместил убытки. Дважды устраивал он всенародные раздачи по триста сестерциев каждому римлянину и много раз всевозможные зрелища на потеху всему народу. В первый же год Гай завершил строительство храма Августа, который император Тиберий начал было строить, но так и не закончил, несмотря на то что правил двадцать с лишним лет.
Однако через 8 месяцев Калигула неожиданно чем-то заболел (предположительно, энцефалитом, по Светонию — эпилепсией, вызвавшей органическое поражение мозга; по другой версии, сказались психические переживания детства). После выздоровления поведение Гая кардинально изменилось. Он буквально потерял разум. В своем сумасшествии Калигула превратил принципат в откровенную монархию, лишив его всякой внешности республики. Он словно задался целью смешать с грязью все, чем привыкли гордиться римляне, высмеять предания и обычаи, утрируя их до невероятной степени. Для начала он присвоил себе множество прозвищ. Он заставлял величать себя и «благочестивым», и «сыном лагеря», и «отцом войска», и «Цезарем благим и величайшим». Не довольствуясь этим, он решил обожествить себя еще при жизни, не дожидаясь суда потомства, и распорядился привезти из Греции изображения прославленных богов, даже Зевса Олимпийского, чтобы снять с них головы и заменить своими. Палатинский дворец он продолжил до самого форума, а храм Кастора и Поллукса превратил в его прихожую и часто стоял там между статуями близнецов, принимая божеские почести от посетителей. Своему божеству он посвятил особый храм, где находилось его изваяние в полный рост. Он назначил жрецов, а должность главного жреца заставил отправлять по очереди самых богатых граждан.
В своей страсти к роскоши Калигула превзошел даже самых безудержных расточителей. Он выдумал неслыханные омовения, диковинные яства и пиры — купался в благовонных маслах, горячих и холодных, пил драгоценные жемчужины, растворенные в уксусе. При этом он приговаривал: «Нужно жить или скромником, или цезарем!» Он велел выстроить либурнские галеры в десять рядов весел, с жемчужной кормой, с разноцветными парусами, с огромными купальнями, портиками, пиршественными покоями, даже с виноградниками и плодовыми садами всякого рода; пируя в них средь бела дня, он под музыку и пение плавал вдоль побережья Кампании. Сооружая виллы и загородные дома, он забывал про всякий здравый смысл, думая лишь о том, чтобы построить то, что построить, казалось, невозможно. Таким образом, меньше чем в год он промотал колоссальное наследство Тиберия — два миллиарда семьсот миллионов сестерциев (а по некоторым сведениям, даже большее). Истощившись же и оскудев, как пишет Светоний, Калигула «занялся грабежом, прибегая к исхищреннейшим наветам, торгам и налогам». Он объявлял незаконными завещания, заставлял покупать за баснословные цены всю утварь, оставшуюся после больших зрелищ, заседая в суде, присуждал к конфискации имущества всех, без учета их вины. Обложил пошлиной все съестные товары, продававшиеся в городе. Ему отчисляли «процент» от дневного заработка носильщики, торговцы и даже проститутки — цену одного «любовного сеанса».
Жестокий произвол, откровенный садизм и сумасшедшие выходки императора римляне выносили около четырех лет. Терпение их истощилось, когда Калигула бездумно посягнул на «святая святых» — устои рабовладения. К этому времени в стране, пожалуй, уже не было ни одного человека, который не считал бы убийство Калигулы великим счастьем.
