В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах - Хедин Свен (полная версия книги txt) 📗
3 июня выдался особенно трудный переход. Там и сям выдавались из высоких почти отвесных скатов гор конгломератовые массы, угрожая обвалами, образуя стены и валы с трещинами, провалами, выемками и пещерами. За вилкообразной долиной Ямбулак (пещерный источник) проход еще более сузился, дно оказалось заваленным продуктами выветриванья, и воды в реке, после того как несколько из ее притоков остались ниже, позади нас, поубавилось.
За Ямбулаком, где у дороги приютилась лачуга и где взор ласкают кусты свежего зеленого шиповника с белыми цветами, долина носит многозначительное название Тенги-тар; «тенги» обозначает «узкий проход» и «тар» также «узкий», т.е. «узкий — узкий проход». И действительно, прозвище это вполне оправдывается. Хотя проход сильно загроможден продуктами распада горных пород, растительность здесь не бедна; особенно часто попадаются березы, шиповник и боярышник.
Затем долина суживается в настоящий коридор с клинообразным разрезом. Дорога становится все более непроходимой, мы делаем бесконечные зигзаги, пробираясь между обрушившимися глыбами, и беспрестанно должны переходить через реку, которая теперь опять стала светлой и прозрачной.
Дальше ущелье Тенги-тар замыкается скалами. Из них бьют около Исык-булака, как показывает самое название, горячие ключи. Тремя брызжущими, но не особенно обильными струями бьет богатая серой вода из-под большой конгломератовой глыбы. Вода издает неприятный запах и окрашивает окружающие камни в желтый и коричневый цвет; чуть подальше уже идет богатая растительность. От струй источника подымаются горячие пары; температура струй у самого выхода из-под земли 52,8°. Местечко это находится всего в семи метрах расстояния от берега реки.
За ключами ущелье имеет всего несколько метров ширины, образуя длинный прохладный коридор; на пороге его лежал лошадиный остов, предрекая нашим лошадям такую же участь. Река, сдавленная между отвесными скалами и имеющая значительный угол падения, сильно пенится, пробираясь между рухнувшими глыбами, и образует маленькие водопады.
Природа здесь дикая и величественная. Над нами виднеется узенькая полоска неба. Впереди вьется оригинальная живописная ложбина, прорытая рекой в кварцитовых и гранитных скалах. Часто кажется, что горы впереди смыкаются и заграждают нам путь; но это означает лишь новый поворот, и от угла его открывается новая перспектива. В самых глубоких местах навалены камни и глыбы, образующие импровизированные мосты и переходы; все время приходится ехать по самой воде, и за белой пеной не видно, куда ступает лошадь. Переходы эти очень опасны, так как вода размыла тонкий цемент, скрепляющий глыбы, и между ними зияют теперь огромные отверстия, в которые лошади часто попадают ногами и рискуют сломать их. Случалось, что лошади наши падали, и людям приходилось входить в воду, чтобы поднять их и спасти вьюки. Душа уходит в пятки — того и гляди, что лошадь вместе с тобой угодит в холодную ванну.
Я живо помню одно особенно неприятное место, где несколько больших, круглых валунов с гладкими скользкими боками образовывали порог, лежавший поперек ложа реки. Двум из моих людей пришлось взобраться на два валуна и с обеих сторон поддерживать вьюки проходивших между ними лошадей, чтобы он не потеряли равновесия. После того как лошади с трудом вскарабкались на крутой и голый гребень отрога, перед нами открылся чудный вид. Впереди расстилалась широкая ровная долина с отлогими боками гор, округленными возвышенностями, богатой растительностью и удобной тропинкой по берегу реки.
XI. Через Тагарму в Су-баши
Направляясь от Игиз-яра, мы пересекли обширные восточные склоны хребта Мус-таг, настоящий лабиринт гребней, вершин и долин. Из долины Кинкола мы попали в долину Чаарлина, из последней прошли к Пас-рабату, перевалив через два небольших гребня.
Там, где один из истоков последней из названных рек, под названием Тенги-тар, прокладывает себе русло в кристаллических горных породах, мы нашли дикую, глубокую долину, которая живо напомнила тип периферической области. За маленьким перевалом долина расширялась, и горы становились более отлогими, а относительные высоты понижались — в малом масштабе переходная область.
Итак, в природе нагорья уже замечались перемены. Мы констатировали, что уровень воды в руслах обыкновенно повышался к четырем часам дня и продолжал повышаться до вечера; это показывало, что воды, получающиеся при таянии горных снегов от полуденного солнца, достигают этих долин только спустя несколько часов. Около полудня уровень воды в реках поэтому самый низкий; самый же высокий бывает ночью. Прибыль воды идет, впрочем, не всегда одинаково правильно; колебания обусловливаются выпадением дождя. Эти-то бурные разливы и являются настоящими причинами размыва горных пород, от чего в свою очередь зависит мутность самых потоков. Днем вода отстаивается по мере того, как продукты размыва оседают на дно.
Около Булак-баши мы нашли шесть юрт с тридцатью жителями. Они обязаны жить здесь круглый год и нести караульную службу, т.е. помогать и давать приют проезжим китайцам, а также перевозить китайскую почту. Двое из киргизов, проживавших в ауле, считались баями, т.е. богатыми людьми, так как они имели по 100 голов овец, 200 коз, 100 яков, 30 лошадей и 30 верблюдов. Зимы, говорят, в этой местности бывают очень холодные, и реки повсюду, как только источники их в горах замерзнут, иссыхают. Снег выпадает здесь в течение пяти месяцев, но редко бывает выше колена. В середине мая наступает настоящее время дождей, но и в течение всего лета и осени выпадают осадки.
6 июля выдался один из тяжелых дней, так как предстояло перевалить через главный гребень Мус-тага. Ночь была тихая и светлая, температура пала ниже нуля, и еще утром по краям ручьев виднелись ледяные каемки и застывшая вода. Чем выше, тем долина становилась шире, ближайшие отроги главного хребта становились все более плоскими, и лишь изредка попадались резко очерченные гнейсовые скалы.
Скоро мы очутились в овальной котловине, окруженной горами; некоторые из них были покрыты снегами. Перед нами возвышался порядочной величины кряж, и тут же к северу виднелся перевал Янги-даван (Новый перевал), через который ведет дорога в Ямбулак; пользуются этим путем, однако, лишь в тех случаях, если путь на Тенги-тар непроходим. Посреди этой ровной котлообразной долины находятся два небольших озера, около 500 метров в длину каждое. Они образовались из воды, получающейся от таяния снегов на примыкающих ледяных полях. Из этих хрустально-прозрачных озер вытекает речка Чичиклик-су, впадающая (через долину Шинди и Пас-рабат) в Яркенд-дарью. То же название Чичиклик носит и низкий перевал-порог, служащий водоразделом долин Тарбаши и Чичиклик.
Подъем от этого места идет не особенно круто к перевалу Кичик-кок-муйнак (Маленький Зеленый перевал) высотой в 4593 метра. Как этот последний, так и расположенный немного подальше Катта-кок-муйнак (Большой Зеленый перевал) в 4738 метров высотой не представляет затруднений для перехода. Между ними развертывается веером долина, в которой из нескольких мелких ручьев образуется речка, приток Чичиклик-су. Оба перевала представляют округленные формы и покрыты зеленью; только кругом разбросаны голые гнейсовые глыбы.
Мало-помалу долина, называющаяся здесь Доршат, стала пошире, и наконец мы увидели находящиеся в ее устье горные ворота, открывающиеся в равнину; вдали, на заднем плане ее рисовались голубовато-белые горы — хребет Мус-таг.
После того как мы пересекли небольшой, почти отдельно лежащий холм, мы очутились в большой долине Тагарма, утопавшей в нежной зелени и в лучах заходящего солнца. Направо виднелась китайская крепость Бэш-курган (пять крепостей), стены которой образовывали четырехугольник. Гарнизон ее, говорили, состоит из 120 человек. По ту сторону реки Тагармы нас встретили беки и юз-баши, учтиво приветствовавшие нас и сообщившие, что они получили от дао-тая письменный приказ быть к моим услугам.
