Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг. - Комаров Владимир Леонтьевич (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Затем пошли в вершину речки и мы с Поршняковым. Сначала мы видели луговины, поля дресвы, заросли ольховника и кедровника и каменные нагромождения со смешанной растительностью, где травы лесного пояса перемешались с альпийцами. Выше пошли лужайки с камнями и скалы. Снеговые мосты начинаются на речке уже очень недалеко от лагеря; второй мост опускается на реку с правого склона долины, дает колоссальное скопление снега и тянется более чем на полверсты. Еще выше по реке между ее рукавами на каменистых наносах растительность только недавно вышла из-под снега и цветут весенние растения. Далее опять снеговые мосты и видна самая верхняя часть долины, еще лишенная растительности и подходящая совсем близко к подошве водораздельного гребня.
Господствующая здесь в обнажениях горная порода (вулканические шлаки) очень темная, красная, словно обожженная, и сильно пористая. Даже и крупные скалы ее по склону горы Какнан легко рассыпаются. Ее строением объясняется относительная сухость всей долины. Самая вершина Гремучей имеет вид правильного цирка, дно которого частью открыто и усеяно выносами речки и упавшими сверху камнями, частью же скрыто мощным снежным полем.
Итак, Гремучая речка протекает здесь между зеленой плоской горой Аак и богатой темно-красными скалами горой Какнан. Желтая гора за нею и самым верхним притоком Гремучей называется Красным мысом; за ним западнее расположены Большая и Малая Кекуристы (вершины), около них Колокольный ключ, затем вершина Сутот и за ней верховье Пиначевой, которая очень недалека от нас. Эту Пиначеву Крашенинников называет Имашху и сообщает, что по ней живут сидячие коряки, память о которых в настоящее время только и сохранилась что в наименовании бывшей Стрелочной сопки Коряцкою.
Замечательно обилие в этой местности правильных, круглых, словно высверленных озерков. Их несколько на горе Аак и одно высоко на горе Какнан, на плоском террасообразном ее уступе. Все они с прозрачной ярко-зеленой водой. Не есть ли и они результат ледниковой деятельности? По словам завойкинского старосты И. Н. Машигина, близ горы Аак есть масса синего льда, прикрытого сверху камнем и мхом. Лед этот уже десятки лет лежит без изменения. Представляет ли он собой случайную ключевую наледь или остатки старого большого обледенения, можно решить, разумеется, только на месте. Могу лишь сказать, что в этой части Камчатки ни почвенной мерзлоты, ни ключевых наледей совершенно неизвестно.
Если 18-го моросило и туман не позволял уходить в сторону от Гремучей речки, то 19-го пошел с утра обложной сильный дождь при продолжающемся тумане, и экскурсии стали окончательно невозможны. Похоже было, что крайнее северное крыло восточно-азиатского муссона и здесь проявляет свою деятельность, столь правильную в Маньчжурии. Если в течение июня (старого стиля) мы имели всего 1 сплошь дождевой день (июнь нового стиля дал их 2), а в первой половине июля -- 3, то во вторую половину июля их было 9, т. е. более половины, а затем дожди этого характера внезапно прекратились (июль нового стиля 1/2 [первая половина] -- 1 дождевой день и 2/2 [вторая половина] -- 3; август 1/2 -- 8, 2/2 -- 2).
Несмотря на неудачу наших экскурсий, я должен сказать, что местность у подножия Коряцкой сопки в высшей степени интересна. Величественный снеговой хребет, идущий на NW от сопки с его 3 вершинами (Правый мыс ближе к сопке, Средний мыс и Левый мыс далее от нее) и маленькими, хотя и висячими ледничками, плоские отшлифованные отроги горы Аак с ее котлообразными озерками, таинственный лед в долине и далее оригинальные нагромождения лав и шлаков у подножия сопки, наконец, сама она со столь трудно достижимой вершиной, из которой временами вылетают струйки пара, -- все это делает означенную местность недурным объектом даже для самостоятельной поездки. На вершину Коряцкой сопки поднимался, как говорят, энтомолог Герц в сопровождении одного местного жителя, но кроме того, что он оттуда видел Охотское море и Ключевскую сопку и что на вершине очень трудно держаться от сильного ветра, никаких сведений до меня не дошло. Поднимались они более одного дня, так как ночевали на полугоре.
19 июля, в 4 часа дня, мы с грустью оставили нашу стоянку на Гремучей, потеряв всякую надежду на улучшение погоды и видя нетерпение наших проводников вернуться домой к празднику Ильина дня. В этот день мы доехали обратно до Овального озерка и заночевали. 20-го выехали еще под сильным дождем, который прекратился к полудню, когда мы были у Светлого ключа, хотя небо и не разъяснило. На обратном пути нового было только то, что проводники показали нам на увале, не доезжая берега Авачи, около 10 деревьев осины, вообще не растущей в близких к морю частях Камчатки. Деревья эти разбросаны среди густого белоберезника; лет им около 20. Так как и жители указывают на сравнительную континентальность климата Завойки, расположенной под защитой гигантского конуса Коряцкой сопки, то, может быть, эти осины служат указанием на то, что деревья, нуждающиеся для своего роста в условиях, в которых они находятся хотя бы в долине р. Камчатки, именно в континентальности, могут быть насаждены на террасах и увалах левого берега р. Авачи. Две-три десятины правильно эксплуатируемого лиственничного леса были бы большим благодеянием для всего этого района, столь сильно нуждающегося в строевом материале.
Дурная погода продержала нас в Завойке еще 3 дня. Небольшие экскурсии выяснили, что р. Авача ниже устья р. Половинной вся в островах с низкими крепкими обрывчиками аллювиальной, окрашенной перегноем почвы по берегам. Все это заросло крупными тополями и ветлами и чащей ивняков. Несколько ниже к правому берегу подходит конец горного отрога, заканчивающийся значительными оползнями, где обнажаются исключительно аллювиальные отложения.
23 июля мы наконец достали 11 лошадей и 4 бата и выехали в сел. Коряцкое, или, проще, Коряки, вверх по реке. Сначала тропа идет по долине Половинной среди березовых рощ и сочных пастбищ, где даже мало заметно, что они все лето травятся скотом. Теперь время цветения шеламайника и зонтичных. Пройдя долиной около 3 верст, тропа пересекает два ручья, текущих у подножия левого склона долины, и круто поднимается у него. Выше этого места долина суживается, белая береза заменяется каменной с обычным ее подлеском и травами, среди которых теперь особенно обильно цветет Aruncus Silvester и зацветает Cimicifuga. На прогалинах по ручьям видны влево гребни, окружающие амфитеатром вершину Половинной, где еще много снеговых полос.
После пятого ручья, верстах в 10 от Завойки, дорога оставляет склоны хребта и выходит, спускаясь в более широкую долину со значительным высокотравным лугом, и пересекает еще 3 ручья, сливающихся вправо в ту же долину. Просвет между деревьями позволяет заметить вправо край Сараев, плоских столообразных возвышенностей, вдающихся в долину Авачи сейчас же ниже устья так называемой Правой Авачи (т. е. крупного левого притока этой реки, по которой ездят обыкновенно на Жупанову).
Далее, слева, из узкой горной, снежной вверху долины, между двумя рядами высоких, густо стоящих тополей стекает шумная Гаванька. Позади хорошо виден теперь с луга лесистый хребет, край которого пересечен тропой. По его гребню и ниже над полосой ольховников несколько пятен снега.
Мы оставили влево прямую тропу на Начику и Малку и, пройдя еще с версту, перешли вброд по галечнику р. Гаваньку и вышли на широкий сухой луг, на правой части которого у самой стрелки, образованной впадением Гаваньки в Коряцкую речку, разбросаны дома Коряцкого селения. Несколько в стороне на высоком берегу Коряцкой реки мы и разбили свой лагерь.
В. П. Савич, сопровождавший груз, отправленный на батах, сообщил, что путешествие вверх по реке -- не из приятных: вода на перекатах постоянно заплескивает в баты; движение крайне медленное, неровное, и воздух сильно отравлен благодаря уже появившейся на берегах в большом количестве снёнке, т. е. рыбе, издохшей после того, как была выметана икра. Живой рыбой также полна река.
