Восхождение на Эверест - Хант Джон (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Вопрос о питании оказался наиболее спорным. Поскольку он освещается очень подробно в приложении, помещаемом в конце книги, здесь я только коротко отмечу, что при обеспечении экспедиции продуктами мы учитывали армейский опыт. В основу мы положили два вида комбинированного рациона; один из них, применяемый сейчас в армии так называемый рацион «Компо», упакованный в пакеты по 14-суточных человеко-рационов, мы предназначали для периода, предшествующего штурму; содержание рациона было приведено в соответствие с нормами питания, рекомендованными Пафом. Штурмовой рацион – небольшой пакет весом 1350 г с суточным питанием на одного человека – специально подобран применительно к особым требованиям в высокогорных условиях; штурмовой рацион предназначался для периода восхождения, на время пребывания в Передовом базовом лагере и выше.
Кислородные приборы описаны в приложении II. К ним предъявлялись два основных требования: легкость и продолжительность действия. Последнее качество в идеале должно было дать возможность избежать или, по крайней мере, свести до минимума случаи перезарядки аппарата. В основном, как я уже говорил, мы возлагали надежды на уже проверенные аппараты открытого типа. В этом приборе кислород подается из баллона, находящегося за спиной восходителя, через маску, которая допускает вдыхание атмосферного воздуха. При выдохе кислород попадает в окружающую атмосферу. Таким образом при этой системе кислород не сохраняется. После каждого вдоха он улетучивается. То, что мы в такой значительной степени положились на применение кислородных аппаратов и, в частности, усовершенствовали прибор открытого типа, явилось отчасти признанием взглядов, отстаиваемых профессором Джорджем Финчем, который высказывался за применение кислородных аппаратов описанной выше системы с тех пор, как он сам пользовался ими при восхождении на Эверест в 1922 г.
Экспериментальный прибор, сконструированный доктором Бурдиллоном и его сыном Томом, который мы также намеревались взять с собой, представлял собой аппарат закрытого типа; при этой системе восходитель вдыхает все 100% кислорода из аппарата. Атмосферный воздух под маску не попадает или, во всяком случае, не должен попадать. Часть выдыхаемого кислорода поступает обратно и снова используется, что значительно удлиняет срок работы кислородных баллонов и позволяет сократить их количество. Если бы прибор этой системы, пригодность которого для работы на больших высотах тогда еще не была проверена, показал хорошие результаты, он мог бы значительно упростить нашу задачу.
Вес нашего кислородного снаряжения, несмотря на все усилия уменьшить его, продолжал причинять нам большое беспокойство. Мы прекрасно понимали, что после значительных усовершенствований наш аппарат при данном весе был значительно лучше любого другого кислородного прибора, применявшегося в экспедициях на Эверест. Но факт оставался фактом: он был и громоздок и тяжел. В этом ни в коей мере не были повинны ни наши консультанты, ни фирмы, изготовлявшие детали и монтировавшие приборы. Дело просто заключалось в том, что за разрешение этой задачи взялись слишком поздно, чтобы можно было разработать и сконструировать радикально измененную модель. Нельзя не восхищаться той самоотверженностью, с которой работали все, кто имел отношение к этому делу, стараясь к установленному сроку создать прибор, удовлетворяющий нашим требованиям. Очевидно, наши заботы были поняты многими нашими друзьями, которые хотя и не были столь тесно связаны с этой проблемой, но не менее нас желали найти ее разрешение. Мы получили множество всевозможных предложений. К сожалению, значительная часть из них поступила спустя много времени после того, как мы были вынуждены остановиться на принятой нами конструкции кислородного прибора.
Предлагалась, например, очень заманчивая, но едва ли осуществимая идея: вооружиться крупной мортирой и палить с Западного цирка вместо снарядов кислородными баллонами, забрасывая их на Южную седловину. Как мы установили позднее, поверхность Южной седловины была столь тверда, что баллоны любой, конструкции должны были бы при приземлении не только отскакивать, но и разбиваться, не говоря уже о том, что мы были бы вынуждены заняться весьма забавной игрой – охотой за баллонами в высокогорных условиях. Перспектива недолета баллонов, которые в этом случае, набирая скорость, катились бы вниз по тысячеметровой круче обратно к месту выстрела, также нас мало прельщала. Не менее заманчиво было и другое предложение: проложить на всем пути вверх по склону Лходзе и далее по Юго-Восточному гребню трубопровод, по которому из запасов, находящихся в Западном цирке, подавался бы кислород. У отводов, предусмотренных вдоль всего трубопровода, утомленные альпинисты могли бы время от времени останавливаться, чтобы «хлебнуть глоток-другой».
Однако, трезво рассудив, мы решили, что предпочтительней все же нести баллоны на себе, несмотря на всю их громоздкость и тяжесть. Нам также советовали уменьшить тяжесть наших кислородных аппаратов при помощи воздушного шара, наполненного водородом, ровно настолько, чтобы обезопасить себя от обвинений в мошенническом восхождении на вершину по воздуху. Видение штурмующей двойки, на цыпочках подымающейся вверх, едва касаясь снега, рассеялось, как только мы узнали о чудовищных размерах воздушного шара, необходимого для подъема.
При принятии другого предложения нам пришлось бы облечься в надувные костюмы, в которых поддерживалось бы давление при помощи либо специального механизма, прикрепленного к ноге, либо ветра, вращающего небольшой пропеллер, красующийся на лбу, что позволило бы нам одолеть трудности восхождения по склону Лходзе, имея при этом вид резиновых человечков, известных реклам автошин фирмы «Мишелен». Но от этого предложения нам пришлось отказаться. Более серьезным было предложение перебросить все наше снаряжение, включая кислородную аппаратуру, в район Западного цирка по воздуху. Даже ставился на обсуждение вопрос о заброске снаряжения на Южную седловину. Изучение этого предложения в министерстве авиации показало, что осуществление его связано с большими техническими трудностями. Абсолютной гарантии, что груз будет сброшен удачно, по сути дела, не было, и пришлось бы в любом случае заготовлять двойное количество запасов, если мы не хотели рисковать тем, что они окажутся в Тибете или что нам придется направить нашу энергию на поиски и спасение потерпевшего крушение самолета.
Все наше время с ноября по февраль прошло в беспрерывных хлопотах: совещания членов экспедиции, заседания комитетов и подкомитетов, переговоры с многочисленными специалистами, поездки на континент для осмотра снаряжения и для консультации с товарищами по гималайским восхождениям, выступления по радио, писание статей в «Таймс», разборка объемистой кипы ежедневной почты, испытание снаряжения и, наконец, выполнение светских условностей. В первой половине этого периода мы работали в атмосфере все нарастающего волнения и ожидания исхода смелой и мужественной попытки швейцарцев увенчать успехом великолепные достижения их весенней экспедиции. Нас не очень беспокоило то, что швейцарцы первыми возьмут вершину, когда мы уже так далеко зашли в наших приготовлениях, однако было вполне естественным опасаться, что в последний момент мы лишимся шансов испробовать наши силы. Но что действительно нас беспокоило, так это предельные сроки для заказа снаряжения и продовольствия. Была точно установлена дата, к которой все должно было быть завершено, с учетом минимального времени, необходимого как на изготовление, так и на доставку грузов к упаковщикам. Последним, в частности, предстояло до дня отплытия проделать огромную работу. Крайним сроком было назначено 10 декабря. Такое положение было сопряжено для Эверестского комитета с немалым финансовым риском, что вполне естественно беспокоило Р. У. Ллойда, добросовестного казначея комитета.
