Колыбель ветров - Бенк Теодор Поль (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Начало подъема, несмотря на сырость, было нетрудным. Чтобы взобраться на широкий, поросший зеленью склон горы, нам пришлось от ее подножия, начинавшегося у самого берега моря, пробираться сквозь влажные заросли невысокого дикого гороха и доходившего до плеча дикого райграса. Весь этот склон представлял собой обширный зеленый луг, заросший высокими травами и белыми цветами борщевика, местами покрывавшими его точно сверкающим белизной снегом. Подходя к верхней границе луга, мы ступали буквально по морю колосьев люпина, еще влажных от недавно прошедшего дождя.
Пройдя луг, мы вскоре очутились на более крутом склоне, покрытом густым ковром из подушечек лишайника, мха и жесткого, вечнозеленого древовидного Empetrum'а. Ступать по нему было очень приятно, пока мы не вошли в туман и низкие облака. Тут началось царство влаги. Медленно, перебираясь с одного скалистого выступа на другой, мы двигались к остроконечной вершине. Пошел дождь, и собирать гербарий стало трудно. Ветер хлестал дождем прямо в лицо, терзая нас так, что мы раскраснелись и вымокли.
Ближе к вершине ветер усилился, и теперь мы уже не могли раскрывать свои журналы, чтобы вкладывать новые образцы, не теряя при этом ранее заложенные, а то и весь журнал, хотя и принимали все меры предосторожности. Наконец, я решил, что благоразумнее будет вернуться, пока не разразился настоящий ураган. Но Слима нигде поблизости не оказалось. Он ушел вперед. Если бы я сдвинулся с места, то легко мог потерять его в тумане, потому что ветер заглушал мой голос. Прижимаясь к влажной серой скале, я ждал, все больше и больше намокая и коченея. Злость моя накапливалась, и я был готов наброситься на Слима за то, что он отбился, но понял, что сам виноват в случившемся, так как не предупредил его о необходимости держаться ближе ко мне, а вместо того чтобы хоть немного сдерживать его пыл, только раззадоривал. Теперь он, наверное, карабкался в поисках растений по опасным, скользким камням, и мы потеряли друг друга. Мое раздражение сменилось беспокойством за Слима.
Я прождал с четверть часа. Казалось, что туман сгустился, а дождь, подгоняемый ветром, лил целыми ручьями. Нужно было искать Слима. Возможно, он с каждым шагом удалялся, а я серьезно сомневался, приходилось ли ему раньше лазить по горам и сумеет ли он без посторонней помощи найти обратную дорогу на базу.
Я громко звал его через каждые несколько секунд, спотыкаясь и скользя по скалам и валунам, усеивавшим склон, на котором мы собирали растения. Я рассудил, что Слим был из тех людей, кого непременно потянет залезть повыше, а поэтому и сам стал взбираться. Там, где закончился подъем, почти сразу же начинался спуск, который шел по скалистому склону почти отвесно и был таким длинным, что исчезал в тумане.
Наконец, я напал на следы Слима. Он предпринял спуск по этому склону, скользя на ногах, как на лыжах. Повсюду встречались длинные борозды в гравии и пепле. Я решил спускаться медленнее и пошел по краю оползня, придерживаясь отвесной скалы, но вскоре обнаружил, что склон очень крут, и мне с трудом удавалось держаться на ногах и не скользить. Вполне возможно, что Слим не смог остановиться, если он действительно решил скользить вниз. Тут впереди себя я увидел обрыв. "Боже мой!" - воскликнул я, содрогнувшись от ужаса. Следы вели прямо к краю обрыва, и сдвинутый гравий указывал, что, силясь удержаться, Слим упал на спину в нескольких ярдах от края пропасти.
Сердце мое отчаянно билось, когда я осторожно подполз к обрыву и заглянул туда. Ничего, кроме тумана. Обрыв был не вертикальным, но все же настолько крутым, что я не рискнул бы спуститься без веревки. И тут далеко-далеко внизу я заметил Слима. Он отчаянно цеплялся за выступ скалы, изо всех сил пытаясь на него подтянуться.
- Ни с места! - заорал я. - Жди меня!
Услыхав мой голос, он глянул вверх и откликнулся, но я не мог больше уделять ему внимания, так как был слишком занят поисками точки опоры. Найти ее оказалось не так трудно, как я думал, но, поскольку все кругом было мокрым, мне приходилось продвигаться крайне медленно, чтобы не поскользнуться. Несколько минут спустя я был уже возле Слима и помог ему взобраться на выступ скалы.
- Ну и ну, дружище, - сказал он, покачивая головой. - Я был круглым дураком, когда пытался съехать с этой горы. Никогда в жизни я так не пугался, как теперь, увидев обрыв.
С большим трудом мы снова вскарабкались на вершину и начали спускаться по направлению к базе. Мы промокли до костей. Слим потерял рюкзак и собранные растения, а его одежда и лицо выглядели так, будто он вывалялся в грязи. Теперь, когда все страхи остались позади, он уже шутил по поводу происшедшего, словно это было самое пустяковое приключение, какое ему когда-либо пришлось пережить.
А между тем еще до прибытия на Алеутские острова мы - Боб и я сошлись на том, что несчастные случаи во время экспедиций, как правило, являются следствием нелепого просчета. Мы хотели обойтись без них. Прежде чем предпринять шаг, чреватый опасностями, нужно взвесить, какова доля риска, и действовать лишь в том случае, если ожидаемые результаты обещали его оправдать.
Нельзя сказать, что Алеутские острова уж очень опасное место, по крайней мере в том смысле, что нам угрожали дикие звери, ядовитые змеи или враждебность местных жителей. К нашему счастью, на этих островах подобные неприятности были исключены. Зато тут приходилось сталкиваться с опасностями иного рода, приводившими к несчастным случаям и нежелательным рискованным приключениям. Крайне изменчивая погода с частыми, порой яростными штормами, а также коварные приливо-отливные течения и не отмеченные на карте рифы представляли собой постоянную угрозу для всех, кто выходил в море. Мы знали, что в некоторых местах нам следовало остерегаться карстовых воронок и фумарол - отверстий, через которые выделяются вулканические газы. Часто они совершенно зарастают пышной растительностью. Никогда нельзя доверять и крутым алеутским скалам, обычно рыхлым и скользким из-за покрывающего их лишайника.
Однако главным источником опасностей, преследовавших нас в то лето, были непредвиденные ветры. Это им мы обязаны пережитыми страхами и вечными задержками. Именно поэтому различные авторы именовали Алеутские острова Островами дымящегося моря, Родиной штормов, Колыбелью ветров.
ГЛАВА VII
Будьте всегда готовы к непредвиденному - так напутствовал меня профессор Бартлет перед отъездом из Анн-Арбора, и это был добрый совет. В течение двух недель мы занимались сборами гербария на Адахе и, несмотря на штормы и другие обстоятельства, задерживавшие нас здесь, обследовали большую часть острова с его северной и западной сторон. Хотя нам не удалось найти погребальных пещер, мы не испытывали разочарования, так как в перспективе у нас было обследование южной, самой многообещающей стороны острова.
Меня тревожило лишь то, что так быстро проносились дни и недели. Уже вторая половина июля заставала нас на Адахе, а мы еще до наступления осени должны были побывать на других островах, разбросанных на пространстве, равном расстоянию от Чикаго до Денвера.
В мои планы не входило посещение алеутских селений до наступления осени, так как мне было известно, что бульшая часть трудоспособных алеутов летом отсутствует. Одни промышляют тюленей для правительства на островах Прибылова, другие служат вольнонаемными на военных судах. Военные оказались людьми крайне неосведомленными. Лишь немногие офицеры когда-либо бывали в алеутских деревнях, а большинство из них даже не представляло себе, что таковые вообще существуют.
Однажды я совершенно случайно познакомился с Михи Лоханиным, алеутом с острова Атту. Этот человек служил на военном буксире за пределами Адаха. Но наша встреча произошла на аэродроме Адаха, когда он сидел в подавленном настроении, надеясь упросить, чтобы его подвезли на Атху, - там жила семья Михи, с которой он не виделся уже много месяцев.
Михи Лоханин прилично объяснялся по-английски, если учесть, что никогда этому языку не обучался, казался смышленым и услужливым. Узнав, что мы с Бобом ученые и желаем ознакомиться с историей и жизнью алеутов, взгляд его оживился, и он вскочил на ноги.
