Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) - Верн Жюль Габриэль (читать хорошую книгу TXT) 📗

«Дельфин» под командованием старшего помощника взял курс на юго-запад, чтобы пиратствовать в южных морях. Что до Августа Барнарда, то он только и думал о том, как бы добраться до Артура Пима, однако его бросили в кубрик с закованными в кандалы руками и ногами, под напутственные слова корабельного кока, что выйдет он оттуда только тогда, когда «бриг перестанет называться бригом». Тем не менее спустя несколько дней Августу Барнарду удалось избавиться от кандалов, пропилить тонкую перегородку, отделявшую кубрик от трюма, и двинуться в сопровождении Тигра к ящику, где томился его товарищ. Он не смог до него добраться, но пес, по счастью, учуял хозяина, и Августу Барнарду пришла в голову счастливая идея привязать к шее Тигра записку со словами: «Пишу кровью… Хочешь жить, не выходи из убежища».

Как мы знаем, Артур Пим получил записку. Именно тогда он, умирая от голода и жажды, стал карабкаться по ящикам и выронил нож, звук падения которого привлек внимание его товарища и приблизил их встречу.

Поведав Артуру Пиму эту историю, Август Барнард добавил, что среди бунтовщиков нет единства: одни хотят вести «Дельфин» к островам Зеленого Мыса, другие же, в том числе Дирк Петерс, — в Тихий океан.

Что до Тигра, то его хозяин ошибся — он не взбесился. Просто он потерял терпение от жажды, и Август Барнард спас его, вытащив на бак.

Тем временем проявились недостатки в креплении грузов, недопустимые на торговом корабле, ибо от прочности крепления зависит остойчивость судна. Ящики же, которыми был забит трюм «Дельфина», ездили с места на место при каждой волне, поэтому пребывание в трюме сделалось опасным. С помощью Августа Барнарда он добрался до нижней палубы и спрятался неподалеку от кубрика.

Метис Петерс демонстрировал дружеское расположение к сыну капитана Барнарда, поэтому Август стал задумываться, нельзя ли, опираясь на помощь лотового, вновь овладеть судном. Ждать пришлось недолго. Спустя тринадцать дней после отплытия с Нантакета, а именно 4 июля, среди бунтовщиков вспыхнула ссора: одни хотели пуститься вдогонку за появившимся на горизонте небольшим бригом, другие предпочитали не отвлекаться по пустякам. Ссора привела к гибели матроса, принадлежавшего к партии кока, к которой примыкал и Дирк Петерс; ей противостояли сторонники старшего помощника. В результате на борту осталось всего тринадцать человек, считая Артура Пима.

Следующим испытанием стал страшный шторм, изрядно потрепавший «Дельфина», который дал течь. Пришлось заняться откачиванием воды и прилаживать под носом судна запасной парус, чтобы трюм не заливало водой. Шторм прекратился 9 июля, тотчас Дирк Петерс захотел избавиться от старшего помощника. Август Барнард заверил его в своей поддержке, однако о присутствии на борту Артура Пима упоминать не стал.

На следующий день один из матросов из партии кока, по имени Роджерс, умер в страшных судорогах. Никто не сомневался, что старший помощник отравил его. Теперь на стороне кока осталось всего четверо, в том числе Дирк Петерс. За старшего помощника стояло пятеро, и такой перевес мог сыграть решающую роль.

Нельзя было терять ни часа. Как только метис сообщил Августу Барнарду, что настало время действовать, тот рассказал ему об Артуре Пиме. Пока они договаривались о том, как завладеть судном, на бриг обрушился могучий вал, заваливший его на бок. «Дельфин» кое-как выпрямился, зачерпнув воды, и лег в дрейф под зарифленными парусами фок-мачты.

Это был удобный момент, чтобы нанести удар, хотя бунтовщики заключили между собой перемирие. В кубрике оставалось всего трое — Дирк Петерс, Август Барнард и Артур Пим, а в общей каюте — девять человек. Хорошо вооружен был лишь один из трех — лотовой. У него было два пистолета и кортик. Действовать предстояло очень осторожно.

Артур Пим, о присутствии которого на борту никто из бунтовщиков, за исключением Петерса, не имел понятия, предложил уловку, которая сулила шансы на успех. Поскольку труп отравленного все еще перекатывался по палубе, он сообразил, что, обрядившись в его одежду, внушит ужас суеверным матросам: у них опустятся руки и они подчинятся Дирку Петерсу…

Когда спустилась ночь, метис двинулся к корме. Пользуясь своей гигантской силой, он перебросил рулевого через борт. Август Барнард и Артур Пим присоединились к нему, вооруженные рукоятками от помпы. Оставив Дирка Петерса за штурвалом, Артур Пим, напяливший на себя одежду погибшего, и его товарищ встали у двери каюты. Там собралась вся компания — старший помощник, корабельный кок и прочие. Кто спал, кто пил, кто болтал, но пистолеты и ружья стояли неподалеку.

В море бушевал шторм, и на палубе было невозможно удержаться на ногах. Старший помощник неожиданно приказал привести Августа Барнарда и Дирка Петерса. Приказ передали рулевому, но за штурвалом стоял Дирк. Он и Барнард-младший ворвались в каюту, а с ними и Артур Пим.

Его появление произвело эффект разорвавшейся гранаты. При виде воскресшего моряка старший помощник в ужасе вскочил, взмахнул в воздухе руками и рухнул замертво. Дирк Петерс воспользовался этим и ринулся вперед, сопровождаемый Августом Барнардом, Артуром Пимом и псом Тигром. Через несколько мгновений все было кончено: одни лежали задушенные, другие — с проломленными головами. Победители сохранили жизнь только матросу Ричарду Паркеру.

Теперь их оставалось всего четверо, чтобы управлять бригом в сильнейший шторм, при том, что вода в трюме поднялась на семь футов. Пришлось рубить грот-мачту; поутру та же участь постигла и фок-мачту. Прошел неимоверно трудный день и еще более мучительная ночь. Если бы Дирк Петерс и его подручные не привязали себя к остаткам брашпиля, их смыло бы в море громадными волнами, которые захлестывали «Дельфин».

Дальше в романе подробно описываются последствия шторма и события, происходившие между 14 июля и 7 августа: выуживание припасов из залитого водой трюма; появление загадочного брига, забитого трупами, который, наполнив воздух невыносимым смрадом, медленно уплывает прочь, как огромный склеп, подгоняемый издыхающим ветром; муки голода и жажды; невозможность добраться до погреба с провизией; жребий, в ходе которого судьбе было угодно, чтобы Ричард Паркер был принесен в жертву, дабы спаслись остальные; смерть несчастного, сраженного Дирком Петерсом, растерзание его трупа… Позднее из трюма удалось извлечь окорок, кувшин с маслинами, потом — маленькую черепашку… Из-за перемещения груза в трюме «Дельфин» кренился все сильнее… Под палящим солнцем тропических широт муки жажды превосходят доступные человеку пределы… Первого августа умирает Август Барнард. В ночь с 3 на 4 августа происходит неизбежное: бриг опрокидывается. Артур Пим и метис, забравшись на перевернутое днище, питаются моллюсками, покрывающими киль, и в ужасе наблюдают за кружащими поблизости акулами… В конце концов их берет на борт своей шхуны «Джейн» капитан Уильям Гай из Ливерпуля. Это происходит на 25° северной широты [48].

Безусловно, эти события вполне могли произойти на самом деле, хотя на долю героев выпали совсем уже нечеловеческие страдания. Но посмотрим, насколько правдоподобны события, разворачивающиеся далее.

Артур Пим и Дирк Петерс, нашедшие на английской шхуне избавление от гибели, быстро набирают силы благодаря хорошему уходу и уже через две недели полностью приходят в себя и не вспоминают более о недавних испытаниях — «настолько сила забывчивости пропорциональна степени противоположности наших переживаний». Выдержав череду штилей и штормов, «Джейн» проходит 13 октября мимо острова Принс-Эдуард, затем, продвигаясь в направлении, обратном маршруту нашей «Халбрейн», оставляет позади острова Крозе и подходит к островам Кергелен, которые я покинул одиннадцать дней тому назад.

Три недели ушло у экипажа «Джейн» на промысел тюленей. Во время этой остановки капитан «Джейн» и оставил на острове свою бутылку, в которой его однофамилец со шхуны «Халбрейн» нашел якобы письмо, написанное Уильямом Гаем и сообщающее о его намерении предпринять штурм южных морей.