Три года за полярным кругом - Ферсман Александр Евгеньевич (читать бесплатно полные книги .txt) 📗

Я привожу эти подсчеты, чтобы показать, что открытые нашими работами месторождения редких минералов далеко не охватывают всех тех богатств, которые в наших тундрах встречаются. Любой новой группе, даже в старых местах, достаточно уклониться от пройденного нами пути на 50—100 метров в сторону, чтобы попасть в совершенно новую, не исследованную обстановку и натолкнуться на новые, может быть гораздо более богатые, месторождения минералов.

Как указано выше, общее протяжение маршрутов 1.450 клм.: в 1920 г. — 80, в 1921 г. — 270, в 1922 г. — около 1.100 клм.

Во время этих странствований открыто было около 90 месторождений редких минералов, причем на 1922 год приходится почти половина всего числа (40). Открытые экспедицией месторождения лежат на различных высотах от 150 до 1.100 метров над уровнем озера Имандры, причем, однако, подавляющая часть располагалась на высотах 550—750 метров.

Эти все площади и маршруты покрыты в течение следующих сроков экспедиционной работы: в 1920 г. — 10 дней, в 1921 г. — 39 дней, в 1922 г. — 57 дней; при этом надо иметь в виду, что число участников в те же годы было 11, 11—13, 8. В это число не входят лица, ведущие организационную работу на базе, рабочие, лопари, проводники и проч.

В 1920 г. отряд не делился, а шел в полном составе, в 1921 г. работали одновременно две, реже три партии, в 1922 г. экспедиция все время разбивалась на отряды, и, обыкновенно, по разным маршрутам работало до трех — четырех групп.

Весь научный материал по годам составлял в пудах: в 1920 г. — 20 п., в 1921 г. — 70 п., в 1922 г. — 95 п.

Помимо чисто минералогических, петрографических и геохимических наблюдений, о которых речь ниже, в течение экспедиции велась маршрутная съемка и исправлялась старая карта Рамзая, определялись высоты путем анероида, делались фотографические снимки (всего около 100 негативов); в последний год делались этнографические наблюдения над жизнью лопарей. В виду того, что экспедицией были частью затронуты районы, до сих пор еще никем не посещенные, являлось необходимым давать новые названия отдельным географическим объектам. К сожалению, экспедиция, по характеру своей организации, не могла вести систематических метеорологических наблюдений, и только попутно измерялись температуры воздуха и воды в отдельные часы дня и ночи.

Конечно, невольно возникает вопрос о  п р а к т и ч е с к и х  р е з у л ь т а т а х  этих работ и научных исследований. Нашли ли мы какие-либо полезные ископаемые в промышленных количествах, открыли ли благородные металлы или драгоценные камни? Попытаемся дать подробный ответ на этот вопрос.

Изучая массив во всей глубине научного исследования, мы не ставили (и делали это совершенно сознательно) проблем чисто практического характера. Мы отлично знали, что только чисто научная отвлеченная мысль рождает практические результаты, и глубокое познание определенных областей во всех соотношениях их географического ландшафта само по себе является источником ряда практических завоеваний. Действительно, впервые нашими экспедициями совершенно определенно выяснены наилучшие пути сообщения между Имандрой и Умбозером. На их путях нами обнаружены прекрасные лесные массивы великолепного соснового леса в условиях, удобных для использования. В восточной гряде Куниока мы впервые обнаружили те места сосредоточенного падения воды, которые смогут сыграть большую роль при эксплоатации лесов, — это водопады Лявоиока и Рисиока, на которых электрические установки не потребуют больших гидротехнических работ. В южной части массива нами обнаружены были апатитовые жилы с содержанием нефелина, то-есть образования, в которых высокое содержание фосфора и калия представляет огромный интерес для удобрения тех земельных участков, которые, благодаря трудам Северной Научно-Промысловой Экспедиции, стали возникать по линии Мурманской жел. дор.

Однако, наибольший интерес представляют, конечно, циркониевые скопления, содержащие этот элемент в таких количествах и в таком легко извлекаемом виде, что на них нельзя не обратить внимания; при все растущей в промышленности потребности в цирконии наши месторождения с легко растворимым эвдиалитом представляют необычайно заманчивый объект для использования, и если бы не исключительно тяжелые условия доставки, то несомненно перед нами были бы объекты настоящего горного промысла. Создание путей сообщения, хотя бы простых троп, проходимых верхом, могло бы совершенно изменить всю постановку вопроса.

Наконец, Хибинский массив дает нам совершенно исключительный материал музейского характера. Все музеи мира можно снабдить прекраснейшими образцами редчайших минералов, и нет сомнения в том, что в будущем Хибинские камни займут в них почетное место, и вместе с тем выдвинется красный эвдиалит, как прекрасный ограночный камень, напоминающий лучшие гранаты, или как поделочный материал высокой ценности и художественной красоты для безделушек и украшений домашнего уюта.

Если теперь от приведенных выше сухих цифр и описаний перейти к  н а у ч н ы м  р е з у л ь т а т а м  трехлетних экспедиций, то окажется, что ими в области минералогии и петрографии достигнуты большие успехи.

Мы знаем сейчас, что минералогическое изучение отдельных областей земли преследует тройную задачу, сообразно с задачами самой минералогии, широко развернувшей за последние годы рамки своих исследований. Минералог, изучающий какие-либо области, должен дать полную картину тех химических превращений, которые в данной области происходили и происходят, и тех минеральных образований, которые получаются в результате этих процессов. Он должен изучать совокупность всех минералов, которые встречаются, путем химического анализа выяснить те химические элементы, из которых они слагаются, и воссоздать картину образования минералов, их жизнь и превращения. Минералог в этом случае тот же историк, и химические судьбы прошлого для него являются канвой исследования.

Исходя из этих представлений, мы попытаемся в кратких чертах выяснить, из каких  м и н е р а л о в  слагается Хибинский массив, какие  х и м и ч е с к и е  э л е м е н т ы  приняли участие в его образовании и каковы те  х и м и ч е с к и е  п р о ц е с с ы, которые обусловили геологическую историю этого массива.

Из всех известных в природе 2.000 м и н е р а л ь н ы х  в и д о в  мы знаем в Хибинских горах около 84, цифра, по сравнению с другими районами, весьма внушительная. Одни из них встречаются лишь в ничтожных количествах, обнаруживаемых лишь в микроскоп, другие образуют мощные скопления идеальной красоты.

Любопытно отметить, что во всем массиве не встречено ни одного самородного и ни одного сернокислого соединения. Да и просто сернистые соединения необычайно редки, и каждую мельчайшую находку медного колчедана или свинцового блеска мы собирали как диковину. Особенно поразительно почти полное отсутствие такого обычного минерала, как железного колчедана (пирита). Однако, в 1922 г. мы встретили исключение из этого правила и на склонах Рисчорра нашли ту огромную пиротиновую жилу, которую я описал выше (см. гл. «Центральные массивы»).

Из фосфатов мы знаем зеленый зернистый апатит, из фтористых — довольно частый, но не образующий больших скоплений, плавиковый шпат, из карбонатов — очень редкий, но научно весьма интересный кальцит, малахит и новый минерал с содержанием редких земель.

Сравнительно мало представлены окислы, среди которых ряд обычных минералов, как, например, бурый железняк, являются большою редкостью, желтый кремень, редкий циркон и очень обильный блестящий черный ильменит [17] — главнейший и единственный рудный минерал всего массива. Но что особенно поразительно, это то, что в этом массиве кварц и кальцит являются редчайшими минералами, и может быть трудно назвать другой участок земной коры, где бы эти два столь обычных химических соединения встречались в столь ничтожных количествах. Как-то необычна картина Хибинской минералогии, обычных простых минералов нет, но зато целые мощные жилы таких редких минералов, которых даже в лучших музеях не имеется!