Мореплаватели XVIII века - Верн Жюль Габриэль (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

В обширной долине Гумбольдт обнаружил штук двадцать конусов из сероватой глины, высотой приблизительно в двадцать пять футов; углубление в их вершине было наполнено водой. Приближаясь к ним, вы слышите через правильные промежутки времени какие-то гулкие звуки, а спустя несколько минут видите газ, вырывающийся в большом количестве. По словам индейцев, конусы уже много лет находятся в одном и том же состоянии.

Как установил Гумбольдт, газ, выделяющийся из этих маленьких вулканов, представляет собой азот, значительно более чистый, чем тот, какой удавалось до тех пор получать в химических лабораториях.

Город Богота находится в долине, расположенной на высоте тысячи шестисот футов над уровнем моря, окруженной со всех сторон горами и, по-видимому, когда-то являвшейся довольно большим озером. Река Богота, в которую стекают все воды долины, проложила себе путь на юго-запад от города вблизи от поместья Текендама; затем, покинув по сузившемуся руслу долину, она переходит в бассейн реки Магдалена. Легко понять, что в том случае, если бы русло в этом месте было запружено, затопило бы всю долину Боготы и она снова превратилась бы в большое озеро, существовавшее в незапамятные времена. Подобно тому, как в Пиренеях сохранилось предание о бреши Роланда, [194] так и индейцы рассказывают о своем герое Бошике, который пробил загораживающие проход скалы и осушил долину Боготы. Затем, удовлетворенный делом своих рук, он удалился в священный город Эрака, где прожил две тысячи лет, каясь в грехах и ведя самую суровую аскетическую жизнь.

Хотя водопад Текендама не принадлежит к числу самых больших на земном шаре, все же он представляет грандиозное зрелище. Река, вобравшая в себя все воды долины, несколько выше места падения имеет еще в ширину сто семьдесят футов; но там, где она устремляется в расселину, образовавшуюся, вероятно, в результате землетрясения, ее ширина не превышает сорока футов. Пропасть, куда низвергается река Богота, имеет в глубину не меньше шестисот футов. Над этим могучим водопадом все время поднимается густое облако пара, которое почти сразу оседает на землю и способствует, как утверждают, плодородию долины.

Трудно найти более разительный контраст, чем тот, какой мы наблюдаем между долинами рек Богота и Магдалена. Вверху климат и растительность Европы, посевы зерновых культур, дубы и другие деревья наших стран; внизу пальмы, сахарный тростник и всевозможные тропические растения.

Одной из самых интересных естественных диковинок, встретившихся на пути наших исследователей, является мост Икононсо; они по нему прошли в сентябре 1801 года. В глубине ущелья, одного из тех глубоких «каньонов», какие встречаются только в Андах, небольшой поток, река Сума-Пас, пробил себе русло в виде узкой расщелины. Перейти через речку было бы почти невозможно, если бы природа не позаботилась устроить там один над другим два моста, по праву считающиеся чудесами этих мест.

Три каменные глыбы, отделившиеся от гор в результате землетрясения, создавшего эту гигантскую трещину, свалились таким образом, что, поддерживая друг друга, образовали естественную арку, до которой приходится добираться по узкой тропинке, идущей вдоль пропасти. Посреди моста зияет широкое отверстие; заглянув в него, путник видит почти бездонную пропасть и в глубине ее мчащийся с ужасным шумом поток; вокруг, непрерывно крича, летают тысячи птиц. Туземцы построили у края моста взамен парапета хрупкие перила из тростника; стоя на мосту, путешественник может любоваться величественным зрелищем, развертывающимся у его ног.

Из-за дождей и тяжелой дороги путь до Кито оказался крайне утомительным. Тем не менее Гумбольдт и Бонплан оставались в Боготе лишь столько времени, сколько было необходимо для отдыха, а затем вернулись в долину Магдалены и в великолепные леса, покрывающие склоны горы Киндиу в Центральных Андах.

Переход через эту гору считается одним из самых трудных во всем хребте. В самое благоприятное время года необходимо

не меньше двенадцати дней, чтобы проложить себе путь сквозь леса, где вы не встретите ни одного человека и не найдете никакой пищи. Высшая точка перевала находится на высоте двенадцати тысяч футов над уровнем моря, а ведущая к нему тропинка местами имеет в ширину не больше фута. Обычно европейцы проделывают эту дорогу сидя привязанными на стуле, который индейцы-каргеры тащат на спине, как крючники.

«Мы предпочли идти пешком, – рассказывает Гумбольдт в письме брату, – и так как погода стояла очень хорошая, провели всего семнадцать дней в этих пустынных местах, где нельзя обнаружить никаких следов того, что они когда-либо были населены. Спать там приходится в хижинах, устраиваемых из листьев геликонии, специально захватываемых с собой. На западном склоне Анд встречаются болота, в которых вязнешь до колен. Погода переменилась; последние дни шли проливные дожди; наши сапоги от сырости развалились на ногах, и в Картаго мы явились босые, с израненными ногами, но обогащенные превосходной коллекцией новых видов растений.

Из Картаго мы через Бугу направились в Попаян, пройдя красивую долину реки Каука и все время двигаясь вдоль горной цепи Чока и расположенных в ней платиновых рудников.

Ноябрь 1801 года мы прожили в Попаяне; мы побывали в базальтовых горах Хулусуито, у вулкана Пурасе, где из многочисленных отверстий с оглушительным шумом вырываются пары воды, содержащей сернистые соединения.

Нам остался самый тяжелый участок пути от Попаяна до Кито. Нужно было миновать окружающие город Пасто «пара- мы», при этом в период дождей, уже начавшийся. В Андах «парамами» называют местность, где на высоте от 1700 до 2000 саженей растительность исчезает и откуда веет пронизывающим до костей холодом. Чтобы избежать жары долины реки Патия, где за одну ночь можно схватить лихорадку, продолжающуюся три или четыре месяца и известную под названием «calenturas de Patia, (патнйская лихорадка (исп.)) мы поднялись, двигаясь вдоль ужасных пропастей, на гребень Кордильер, и таким путем добрались из Попаяна в Пасто, расположенный у подножия грандиозного вулкана…»

Вся провинция Пасто представляет собой высокогорное плато, находящееся почти целиком выше границы распространения древесной растительности и окруженное вулканами и скалами, прорезанными трещинами, из которых постоянно выделяются клубы дыма. Жители питаются только сладким картофелем, а если его не хватает, то им приходится довольствоваться низкорослыми кустарниками, называемыми «ачупалья», служащими пищей также для горных медведей. После того как Гумбольдт и Бонплан в течение двух месяцев мокли день и ночь под дождем, после того как они чуть не утонули у города Ибарра во время внезапного наводнения, вызванного землетрясением, 6 января 1802 года они достигли Кито, где маркиз Сельва-Алегре оказал им сердечное гостеприимство.

Кито красивый город; но очень сильные холода и соседство совершенно голых гор делают жизнь в нем весьма унылой. Со времени знаменитого землетрясения, происшедшего 4 февраля 1797 года, климат стал значительно суровее, и Бугер, когда-то наблюдавший в Кито постоянную температуру в 15-16° по Реомюру, был бы очень удивлен, узнав, что теперь она не превышает 4-10°. Гумбольдт и Бонплан подробно исследовали устья одной и той же подземной печи – вулканы Котопахи, Пичинча, Антисана и Илинаса, проведя возле каждого из них по две недели.

Гумбольдт дважды добирался до края кратера Пичинчи; кроме Кондамина, его раньше никто не видел.

«Первое путешествие, – рассказывает он, – я совершил вдвоем с индейцем. Так как Кондамин приблизился к кратеру со стороны более низкого края, покрытого снегом, то и я, следуя его примеру, первую попытку предпринял по этому пути. Мы чуть не погибли. Индеец провалился по грудь в трещину, и мы с ужасом увидели, что шли по мосту из смерзшегося снега; в нескольких шагах от нас зияли сквозные отверстия. Сами того не зная, мы очутились на своде, нависшем над кратером. Испуганный, но не придя в отчаяние, я составил новый план. Из кратера у самого края выступают, вздымаясь, можно сказать, над бездной, три вершины, три скалы, не покрытые снегом, так как он все время тает под действием паров, вырывающихся из жерла вулкана. Я взобрался на одну из скал и увидел на ее вершине каменную глыбу; опираясь о скалу только частью своего основания, она в виде карниза нависла над пропастью. Но камень имеет в длину всего футов двенадцать, а в ширину шесть, и сильно качается от частых подземных толчков, которых мы за полчаса насчитали восемнадцать. Чтобы лучше рассмотреть дно кратера, мы легли на живот. Вряд ли можно себе представить что-либо печальнее, мрачнее и страшнее увиденного нами зрелища. Кратер вулкана представляет собой круглое отверстие окружностью около одного лье; его отвесные края сверху покрыты снегом. Внутри совершенно черно: но бездна так огромна, что можно различить вершины нескольких расположенных в ней гор, находящихся, вероятно, в трехстах саженях ниже нас; судите же, на какой глубине находятся их основания!»