Мореплаватели XVIII века - Верн Жюль Габриэль (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

Остальные лошади, задыхающиеся, с поднявшейся дыбом гривой, с налившимися кровью глазами, выражающими невыносимую боль, пытаются убежать с поля сражения, но индейцы безжалостно гонят их назад в воду. Лишь очень немногим, сумевшим обмануть неусыпную бдительность рыбаков, удается, спотыкаясь на каждом шагу, выбраться на берег; там, совершенно обессиленные, с онемевшими от электрических разрядов угрей ногами, они валятся на песок…

Не помню, чтобы мне приходилось когда-либо от разряда Лейденской банки [191] испытать более сильный электрический удар, чем тот, что достался на мою долю, когда я неосмотрительно наступил на вылезшего из воды гимнота».

Определив астрономическое положение Калабосо, Гумбольдт и Бонплан продолжали путь к Ориноко. Они перебрались через реку Уритуку, кишевшую свирепыми крокодилами, затем спустились по течению Апуре, одного из притоков Ориноко. Берега обеих рек покрыты обильной, роскошной растительностью, встречающейся лишь в тропических странах. В густых

чащах вдоль Апуре местами виднелись как бы просеки, по которым пекари [192] и другие дикие или хищные животные могли проходить на водопой. Когда ночь окутывала своим покровом землю, казавшийся до тех пор необитаемым лес немедленно оглашался ревом хищных зверей и пением птиц, словно старавшихся перещеголять друг друга.

Река Уритуку славится дерзкими крокодилами; в Апуре, кроме них, водится еще маленькая рыбка карабе (пиранья); она с такой яростью набрасывается на купающихся, что нередко успевает вырвать из их тела довольно большие куски мяса. Эта рыбка, имеющая в длину всего четыре – пять дюймов, страшнее самых громадных крокодилов. Вот почему индейцы не рискуют войти в реку, где она водится, несмотря на все удовольствие, доставляемое им купаньем, и на необходимость освежить кожу после бесчисленных укусов москитов и муравьев.

Затем наши путешественники спустились по течению Ориноко до реки Теми, отделенной лишь коротким волоком от Кано-Пимичина, притока Рио-Негро.

Теми часто затопляет на большое расстояние тянущиеся вдоль ее берегов леса. Плывя в лодке между деревьями, индейцы придерживаются водяных тропинок шириной в один – два метра. Плавание среди гигантских деревьев под лиственным сводом производит самое забавное и в то же время незабываемое впечатление. Там на расстоянии трехсот или четырехсот лье от моря встречаются стада пресноводных дельфинов, выбрасывающих струи воды и сжатого воздуха, из-за чего их прозвали «выдувальщиками».

Для того, чтобы перетащить лодки от Теми до Кано-Пимичина, понадобилось четыре дня, причем дорогу приходилось прорубать с помощью мачете. [193]

Пимичин впадает в Рио-Негро – приток Амазонки.

Гумбольдт и Бонплан спустились вниз по течению Рио- Негро до городка Сан-Карлос, а затем поднялись вверх по реке Касикьяре, могучему притоку Ориноко, соединяющему последний с Рио-Негро. Берега Касикьяре населены индейцами идапаминорами, питающимися копчеными муравьями.

Наконец путешественники поднялись вверх по Ориноко почти до его истоков, находящихся у подножия вулкана Дуида; дальше они двигаться не решились из-за опасения встречи со свирепыми гуахарибами и гуаиками – искусными стрелками из лука. В этих местах расположено знаменитое озеро Эльдорадо, на поверхности которого выступает несколько сверкающих островков из талькового сланца.

Так была окончательно решена проблема соединения Ориноко и Амазонки на границе между испанскими и португальскими владениями, у второго градуса к северу от экватора.

Теперь оба путешественника отдались на волю течения Ориноко; меньше чем за двадцать шесть суток они проплыли пятьсот с лишним лье, остановились на три недели в городе Ангостура, чтобы переждать самую сильную жару и период лихорадок, а затем в октябре 1800 года возвратились в Куману.

«Мое здоровье, – писал Гумбольдт, – не пострадало от тягот проделанного нами путешествия в тысячу триста с лишним лье, но мой бедный спутник Бонплан сразу же по возвращении заболел лихорадкой, сопровождавшейся рвотами, от которой с большим трудом оправился. Надо обладать исключительно крепким организмом, чтобы выдержать все трудности, лишения и тревоги, выпадающие на долю путешественников в этих убийственных местах. Постоянно находиться в окружении свирепых лесных хищников и крокодилов, ходить распухшими от укусов чудовищных москитов и муравьев, в течение трех месяцев путешествуя по стране отомаков, которые питаются бананами, рыбой и маниоком, двигаться вдоль экватора по реке Касикьяре, где по берегам на протяжении ста тридцати лье нельзя встретить ни одной человеческой души, – немногие сумели бы выдержать такое тяжелое и опасное путешествие; и еще меньше людей, выйдя победителями из этой борьбы, чувствовали бы в себе достаточно мужества и силы, чтобы снова в нее вступить».

Мы видели, каким важным географическим открытием была вознаграждена настойчивость путешественников, исследовавших всю страну к северу от Амазонки от города Попаян (в Колумбии) до гор Французской Гвианы. Результаты, достигнутые в других отраслях науки, оказались столь же успешными и дали много нового.

Гумбольдт установил, что среди индейцев, живущих в верхнем течении Ориноко и на берегах Рио-Негро, существуют племена с исключительно светлой кожей, резко отличающиеся от племен, населяющих побережье. Ему удалось, кроме того, изучить такой интересный народ, как отомаки.

«Эти туземцы, – рассказывает Гумбольдт, – кажущиеся уродливыми из-за обычая раскрашивать тело, в течение трех месяцев, когда уровень воды в Ориноко стоит очень высоко и черепахи исчезают, питаются исключительно или почти исключительно гончарной глиной. Некоторые съедают ее до полутора фунтов в день. Кое-кто из монахов утверждал, что отомаки смешивали глину с жиром из хвоста крокодила, но это совершенно неверно. Мы видели у них запасы чистой глины, употребляемой ими в пищу; приготовление ее состоит лишь в подогревании на легком огне и смачивании водой».

Из числа других наиболее интересных открытий, сделанных Гумбольдтом, следует упомянуть о «кураре» – изготовляемом индейцами очень сильном яде, образец которого он послал в Академию наук, а также о «дапиши», разновидности каучука, до тех пор не известной. «Дапиши» представляет собой сок, естественным образом выделяющийся из корней деревьев «хасио» и «кукурма» и засыхающий в земле.

Первое путешествие Гумбольдта закончилось исследованием южных районов Сан-Доминго (Гаити) и Ямайки. Затем он прожил некоторое время на Кубе, где вместе с Бонпланом производил различные опыты по усовершенствованию сахароварения, составил карту берегов острова и занимался астрономическими наблюдениями.

Эти работы были прерваны известием о том, что капитан Боден отплыл, наконец, из Франции и собирается, как утверждали, обогнуть мыс Горн и приступить к исследованию берегов Чили и Перу. Гумбольдт, обещавший принять участие в экспедиции, немедленно покинул Кубу и пересек Южную Америку, чтобы очутиться на перуанском побережье до прибытия французского мореплавателя. Только в Кито стал известен истинный маршрут Бодена, направившегося к берегам Австралии через мыс Доброй Надежды. Следует отметить, что все действия Гумбольдта были подчинены стремлению прибыть в назначенный срок к тому месту, где он надеялся встретиться с Боденом.

В марте 1801 года Гумбольдт в сопровождении верного Бонплана высадился в Картахене, откуда намеревался достигнуть Боготы, а затем плоскогорий, среди которых расположен Кито. Чтобы избежать жары, оба путешественника на некоторое время остановились в красивой деревне Турбако, находившейся в окаймляющих побережье горах, и занялись подготовкой к путешествию. Во время одной из экскурсий по окрестностям они посетили исключительно интересный район, называемый «Волка- нитос»; о нем им часто рассказывали индейцы-проводники.

Он представляет собой болотистую местность среди леса, состоящего из пальм, примерно в двух милях к востоку от Турбако.