Шесть серых гусей - Кулонж Анри (список книг .TXT) 📗
— Чтобы поднять цену на информацию, которую мог бы вам предоставить. Попытаться привязать вас к себе в некотором роде. А потом, зная о вашем интересе ко всему этому, воспользоваться им, чтобы внушить мысль о том, что он наложил лапу на целый кладезь ценнейших документов…
— Ни Пол, ни я никогда бы не стали покупать документы сомнительного происхождения, тем более ворованные!
— Я знаю это, друзья, но настоящий мошенник не может себе представить, что есть честные люди! Однако я все же хотел бы знать, что с ним случилось.
— Он так и не появился? — спросил Ларри, стараясь придать своему голосу уверенность и заинтересованность.
На этот раз, кажется, настал черед удивляться дону Этторе:
— Как? Домитилла вам ничего не рассказала?
— А что она сказала вам? — спросил Ларри, не боясь, что дон Этторе расскажет ему что-то, о чем он не знает.
— Так вот… Ее отец так и не дал о себе знать. Она прождала его две ночи, бедняжка, одна в пустой квартире на Ривьера-ди-Кьяйя. Она даже отказывалась спуститься ко мне и воспользоваться моим гостеприимством. А потом решила больше не возвращаться в этот дом, несмотря на то что я предлагал ей пожить у меня, — простодушно рассказывал Креспи,
— Я помню только, что Амброджио не явился на встречу, которую я назначил ему в церкви Санта-Мария деи Анджели. Помнишь, Пол, я зашел к тебе, чтобы предупредить… Тогда ты еще должен был ехать в Беневенто.
Пол кивнул:
— Насколько я помню, это была наша последняя встреча, и она прошла не слишком гладко…
Ларри пожал плечами, словно речь шла о каком-то пустяке.
— А Домитиллу я едва знал. Не смотри на меня так, Пол, я говорю правду. Просто у меня создалось впечатление, что отец и дочь составили некий заговор, чтобы вынудить меня на ней жениться. Они вместе написали мне странное письмо, так встревожившее Пола, — сказал Ларри, обращаясь к Креспи. — Как настоящий друг, он тут же представил себе, как я попадаю в ловушку и оказываюсь связанным на всю жизнь!
— Признайся, ты не остался к ней равнодушен!
— Как бы то ни было, я встретился с ней вчера, когда люди смотрели, как лава пожирает их деревню. Это было не место, да и не время для долгого разговора. Она подошла ко мне вскоре после того, как я узнал, что это ее жених пошел со мной, чтобы попытаться спасти Коррадо! Он сын одного из местных старейшин. По крайней мере она ни в чем не будет нуждаться.
Он махнул рукой, словно отгоняя муху и давая понять: «Хватит о Домитилле».
— Я понял, что у нее была причина находиться в Сан-Себастьяно, — ответил Пол. — Но как там оказался ты? Ты говорил, что залечивал свою рану в Пиньятаро, и вдруг оказался здесь?
— Может быть, я хотел увидеть извержение вблизи, как дон Этторе в двадцать девятом, — пошутил Ларри.
— Вот опять! Ты что-то говорил о своем «Граале»…
— Так вот… Сказать честно, я хотел разыскать документ, который не смог получить в аббатстве. Я понял, что «маленький монашек», как вы говорите, дон Этторе, унес его с собой. Недалеко отсюда, в Сан-Доменико, деревушке на склоне вулкана, я разыскал негодяя и смог наконец завершить свое расследование.
— Ты нашел бумаги?
— На самом деле это кусок пергамента, — сказал Ларри, вынимая из-за пазухи обернутый в ткань цилиндр. — Коррадо сказал мне, что вернулся за ним в дом, потому что Амброджио Сальваро отказался платить…
— Мне кажется, что это как-то связано с исчезновением Сальваро, — заметил дон Этторе. — Может быть, Коррадо решил отомстить своему сообщнику… Но маленький послушник унес свою тайну в могилу, и в этой стране двумя мерзавцами стало меньше!
— Всякий обвиняемый может рассчитывать на смягчающие вину обстоятельства, — спокойно ответил Ларри. — Как я понял, смерть жены послужила толчком, с которого началось падение Амброджио. А неодолимое влечение, которое испытывал к Домитилле Коррадо…
— Хватит их защищать, — нетерпеливо прервал его Пол. — Покажи лучше то, что ты искал с риском для жизни…
— Наверное, я слишком много ждал от всего этого, — прошептал Ларри.
Издалека, с вершины вулкана, снова послышались глухие взрывы. Огромный конус, венчавший гору, стал еще темнее, чем накануне.
— Вот какие дела, — произнес дон Этторе. — Весь мрак мира, кажется, обрушился на нас.
— Вернемся в палатку, — предложил Пол. — Посмотрим, что нам принес лейтенант, и поедем, дон Этторе.
Ларри уже развязал веревку и разложил рисунок на койке.
— Мрак поглотил и рисунок, — вздохнул он. — Коррадо полз по грязи, прижимая его к себе, и это рисунку не понравилось.
Дон Этторе и Пол взволнованно склонились над пергаментом.
— Шесть летящих гусей, я хорошо вижу, — сказал Пол прежде, чем повернуться к Ларри. — Ведь во время нашего последнего разговора ты что-то спрашивал об этом?
— Да, Амброджио рассказал мне о рисунке в одну из наших с ним встреч, но я не знал, чем все это обернется. Это доказывает, что он хотел нам его продать!
— Самое главное, что ты его нашел, — сказал Пол. — Кажется, для тебя он очень важен! Если бы он так не пострадал, то был бы очень красив, — прибавил он, снова устремив на него свой взгляд.
— Как будто несчастные птицы летят сквозь пепел, извергаемый Везувием, — произнес Креспи. — Рисунок стоит того, чтобы его отреставрировать. Хотите, я дам вам адрес человека, который раньше занимался моими картинами? Он спас моего Ланфранко, когда того залило водой.
— Пусть решает принцесса Скальци. Но, судя по всему, ей было неизвестно, что на рисунке имеются две дарственные надписи. Одна — написанная рукой Байрона и обращенная к Шелли. Она отклеилась от листа пергамента, и Коррадо забыл ее в Монтекассино, к вящему гневу Амброджио (по крайней мере так он мне рассказывал). Байрон подарил рисунок другу в благодарность за теплый прием, который тот оказал ему в Пизе. А другую надпись, — продолжил Ларри, переворачивая рисунок, — я обнаружил, слегка потерев оборотную сторону. Ее сделал сам Шелли, обращаясь к Элизе, гувернантке Мэри, что подтверждает мою гипотезу о том, что Элиза Фоджи и была матерью маленькой Елены — того загадочного младенца, рождение которого так потрясло Шелли, что он поспешил уехать из Неаполя двадцать восьмого февраля тысяча восемьсот девятнадцатого года, оставив ребенка кормилице…
— И все это происходило под моей крышей! — воскликнул Креспи. — Признаюсь, что до вашего приезда я не очень интересовался тем, что было в моем собственном доме сто двадцать пять лет назад. От того времени у меня осталось только письмо, случайно обнаруженное в секретере, которое я показывал вам в тот памятный вечер, капитан…
— Дон Этторе прочел его мне в ту ночь, когда мы играли в ужин, — объяснил Пол Ларри. — Мэри Шелли жаловалась супругу на угнетенное состояние духа. И неизвестно еще, она ли это была.
— Это легко проверить, — сказал Ларри и вынул из бумажника листочек, в котором недоставало слов, отданный ему Домитиллой.
— Это тот же почерк?
— Да, — не колеблясь ответил Креспи. Пол не смог удержаться от смеха:
— Это ж надо, у тебя с собой весь отдел рукописей Бодлианской библиотеки! Есть еще что-нибудь?
— Это все, что осталось от письма Мэри Шелли, в котором она сообщает о недавней смерти Елены. Коррадо взял его, чтобы заинтересовать Амброджио, потому что, как он сказал мне незадолго до гибели, там было слово «Неаполь». Письмо взволновало меня не только по причинам личного порядка. Совершенно очевидно, что оно было написано Мэри не на Ривьера-ди-Кьяйя, а уже после смерти девочки. Следовательно, это письмо не могло быть украдено у дона Этторе. Тогда я подумал, что в Монтекассино могут находиться какие-то архивы, и решил любой ценой пробраться туда.
Воспоминание о нескольких часах, проведенных в гараже с Домитиллой, и о его тайном уходе — вернее, бегстве — были еще так свежи, что рука Ларри дрожала, когда он убирал листок в бумажник.
— Мне повезло, что негодяй, которого я поселил наверху, не успел украсть у меня другое письмо Мэри, ее патетическое послание к мужу! — воскликнул Креспи. — А он знал о его существовании, потому что я читал его Домитилле! Бедная малышка, — добавил он со вздохом. — Ей не придется писать таких писем парнишке, за которого она собирается замуж.
