Ледниковый человек (В дали времен. Том IV) - Фарфоровский Сергей Васильевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Спящие у костра сплотились теснее, дрожа от страшных снов.
Долго длилась эта ночь. Двуногий мешал огонь и глядел на дождь, враждебно сверкая глазами. Сердце его ожесточалось все более и более. Потом дождь стал слабеть и, наконец, перестал. Стало так тихо, что слышно было, как далеко бурлила вода. Ветер тоже стих, но было холодно. Потом откуда-то нашла темная туча, и из бездны неба синим пламенем сверкнула молния, осветив на мгновенье облака и землю. Непосредственно за молнией грозным, коротким, рассекающим ударом прокатился гром.
Одновременно с этим разверзлись облака и бросились с головокружительной быстротой на землю. Но это был не дождь, а белые, больно бьющие шарики: град падал с неба. Частым, воющим, свистящим залпом проносился он над размокшей землей. Гром испугал все живущее. В лесу раздался разноголосый придавленный плач. Звери, долго боровшиеся с водой, олени, тигры, все вперемешку в последних судорогах поднялись из волн навстречу синей молнии, и ослепленные глаза их потухли прежде, чем животные погрузились в воду. Далеко-далеко носорог своим криком ужаса будил в расщелине раскатистое эхо.
V
Уход Двуногого
Удар грома разбудил спящих у костра. Все они пали ниц перед этим разгневанным божеством и плача умоляли о сохранении своей жизни. Когда за первым ударом не последовало второго, они успокоились, подползли к костру и стали мокрыми от слез глазами смотреть на пламя, чувствуя громадную благодарность к благодетелю-огню, около которого они могли согреться. Они протягивали к костру руки и шевелили губами, они благодарно кивали головой: огонь — единственный господин и друг. Потом они усердно почесались, откусили кусок яблока, с которым не расставались даже во сне, немного поспорили друг с другом и опять уснули, счастливые, что им удалось спастись от гневного грома.
День наступал, но людям так хорошо было спать в уютном тепле костра! После града выглянуло солнце. Белые зерна быстро растаяли, превращаясь в испарения, поднимавшиеся к небу. На короткое время солнце осветило жалкие полузатопленные леса. Но скоро все опять подернулось туманом.
Творилось что-то тихое, незаметное. Земля точно застывала, и холод становился единственным властителем здесь. Двуногий не мог больше терпеть; злоба, скопившаяся в нем за эти месяцы безжалостного дождя, переливала через край. Он должен положить предел этому разрушению — он должен пойти, отыскать того, кто изгоняет людей из их жилищ, душит зверей, разрушает землю.
Двуногий снял с дерева старый, плохой кремневый осколок и вместо него прикрепил новый — острый, только что выделанный им клинок. Потом сгреб в кучу теснее костер, прикрыл огонь ветвями и пошел. Мягким взглядом окинул он спящих; он чувствовал свою привязанность к ним. Их беззаботность, их безответственность требовали, чтобы он шел в бой — для их защиты, они не должны мерзнуть, не должны гибнуть. И он пошел навстречу холоду, чтобы сразиться с ним.
В лесу было особенно холодно. В воздухе утра висел какой-то невидимый яд. Двуногий точно обезумел, он принялся бежать, скакать, продираться сквозь непроходимую чащу. Лесная почва от холода обжигала ему ноги. Точно укушенный, он подпрыгивал вверх и затем с топором в руках мчался дальше и дальше к северу. Инстинктивно он направлялся вверх, в гору, где вода была не так высока. Здесь к нему вернулось до некоторой степени душевное равновесие. Высоко на горной террасе перед ним открывалась лесная прогалина, и Двуногий, как житель леса, боявшийся открытых мест, заранее пригнулся и пополз на четвереньках. Осторожно он раздвинул кусты на краю прогалины и стал высматривать, что делается на равнине. Ни одного живого существа не увидел он кругом. Вырытая и перепутанная дождем трава замерзла и опрокинутые деревья были покрыты ледяной коркой. Куст, у которого он стоял, точно оброс волосами, все его мертвые ветки были покрыты мелкими, прозрачными иглами. Несколько игл упало на руку, они укололи кожу и превратились в воду. Верхушки опрокинутых деревьев были белы. Иногда по долине пролетал ветер, и тогда с легким звоном иглы падали на землю.
Двуногий втягивал морозный воздух, но тот лишь обострял его обоняние, не принося никаких известий. Он не чуял ни зверей, ни растений. Он фыркал, изо всех сил встряхивался и вызывающе оглядывался кругом: где этот убийца, против которого он вышел!..
Далеко в долине разнеслось кряканье. Через мгновение он увидел, как две дикие утки с размаха опустились на небольшое озеро, поверхность которого блистала среди берегов. Утки почти сложили крылья и хотели плыть, но в то же время Двуногий увидал, что они скользят по этой воде на растопыренных ногах. Наконец, они заковыляли по озерку, падая набок и снова поднимаясь, смущенные тем, что никак не попадут в воду. Двуногий коснулся озерка ногой и удивился, что лед хрустнул, обжегши ему ноги.
VI
Одиночество
Двуногий быстрее и быстрее поднимался в гору, где светило еще солнце. Лес сменился кустарником. Потом остался лишь мох, покрывавший скалы. Когда Двуногий достиг высшей точки, он глянул в долину, где клубилось море ледяного тумана. Ветер разбивал туман, и в прорывах белого моря Двуногий видел совершенно опустошенные долины, где валялись с корнем вывернутые деревья, и ледяные болота с целыми стадами погибших зверей. Но врага Двуногий все еще не встречал. Далеко впереди поднимались горные кряжи с белыми полями — откуда шел мороз и северный ветер. Двуногого охватили сомнения. Долго стоял он. Потом он забрался под камень. Одиночество давило его. Гнев против холода стихал. Потом он быстро стал спускаться с горы в долину к оставленным им товарищам. В конце концов, он побежал так сильно, что от его спины поднимался пар. Достигнув утеса, где он оставил племя утром, Двуногий удивился, не видя дыма от костра. Страшная мысль мелькнула в его сознании. Он бросился к месту стоянки, там не было никого. Огонь уже потух. Под навесом было пустынно. Острый глаз Двуногого заметил смерть огня; очевидно, племя спало долго после его ухода, и дождь залил костер. Проснувшись, они отправились дальше, охваченные глубоким отчаянием. Двуногий пустился по их следам, спасаясь от своего одиночества.
Спускалась ночь. Поворачивая голову то в ту, то в другую сторону, он плакал, скалил зубы и в то же время, охваченный ужасом, несся вперед.
Что, если ему не удастся их догнать? Вдруг они умерли?!
Он пробегал много мест, где они останавливались. Он наткнулся на несколько жалких связок провианта, отброшенных, чтобы было легче идти. Тьма и страшное одиночество леса гнали его вперед. По свежим следам он узнал, что они теперь недалеко, он стал плакать, смеяться и все бежал, бежал. Наконец он нагнал их в пещере, где они остановились, чтобы дать себе отдых, и сидели в темноте, тесно прижавшись один к другому. Еще издали он услышал их плач, их крики перешли в однотонные жалобы и звучали, как усталая песня: «Огонь потух и нам холодно и страшно». Двуногий остановился и крикнул им, он приветствовал их от всей души. Он подбежал к ним, задыхаясь, полумертвый от усталости…
Когда он был уж близко, они все поднялись и бросились на него с бешеными криками. Они выбежали из пещеры и встретили его сплоченной группой, выкрикивая ему брань и угрозы. Он различал в темноте камни в их руках, чтобы бросить в него, они размахивали дубинами, чтобы убить его. Двуногий помнил, что совершенно таким же способом племя встречало волка или тигра, когда они осмеливались приближаться к лагерю.
Было темно. Холодный дождь хлестал людей.
