Смерть за хребтом - Белов Руслан (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Буду, Юра буду! – решительно ответил Кивелиди, складывая боезапас в свой рюкзак. Все это я закопаю. Сначала – под своим местом у костра, потом – под спальником в палатке. Перепьетесь – передеретесь, постреляете друг друга, а зачем мне столько желтизны одному?
– Чему быть – того не миновать, – проговорил Житник себе в нос и, поворчав, улегся дремать на прогретой за день траве.
– Так, с последствиями предстоящего банкета Серый разобрался, – обратился я к друзьям, начавшим разбирать рюкзаки. – Теперь надо подумать о нем самом. Я имею в виду – чем закусывать будем? “Завтраком Туриста” под белым соусом от Фатимы?
– Евгений, давай я плов делать будем? Смотри, что у Фатима и у Нур в рюкзак был, – сказал Бабек, с улыбкой вытаскивая из вещмешка и рюкзаков увесистые целлофановые пакеты с рисом, морковью и луком.
– А масло, мясо?
– Масло тоже есть! – ответил Бабек, доставая из бокового кармана другого рюкзака хлопковое масло в бутылке из-под шампанского. – И мясо – баранина, два задний нога есть! Все есть! Нур мне говорил: “Люблю плов кушать!” И главный – хороший такой алюминиевый казанчик есть. На пятнадцать человек хватит!
Понятно, мы возражать не стали и принялись за дело. Пока Бабек с разбуженным и потому недовольным Юркой ходил ломать арчу на дрова (привезенных сучьев на приготовление плова не хватило бы), мы развьючили ишаков, закопали мешочки с золотом (да, теперь они нам казались не мешками, а мешочками – такие они были маленькие!) рядом с очагом и кое-как, на одну ночь, поставили две палатки.
Скоро посреди лагеря в очаге пылал костер, в казане кипело масло, повсюду распространялся многообещающий запах жареного мяса и лука. Лейла с матерью и теткой перебирали рис, Бабек ушел за водой к ближайшему роднику (вода в ручье после недавнего ливня была мутной), Юрка опять лег спать, а мы с Наташей развернули медпункт.
Я уже забинтовывал Федину голову бинтом, найденным в аптечке Нура, когда вдалеке на зиддинской тропе со стороны перевала появились двое.
Увидев их, Сергей бросился к прерывистой скальной гряде, отделявшей наш лагерь от становившейся слишком уж оживленной тропы; я побежал за ним. Мы залегли за камнями и стали ждать приближения неизвестных. Они только что скрылись за невысоким, но протяженным холмиком и должны были появиться из-за него минут через пять. В это время за нашими спинами послышался тяжелый топот и через пару секунд рядом со мной упал Юрка. Автомат у него был с рожком.
– За три минуты отрыл! Молодец! Я их полчаса почти закапывал, – усмехнулся Сергей, искоса разглядывая Юрку. – В следующий раз патроны из рожков выщелкивать придется ...
– Яма зато осталась! Щас мы кого-то в нее прикопаем...
– Не фига! – привстал я в изумлении. – Похоже, эта парочка поможет нам услышать, как гремит опустевшая канистра! Смотрите! Ведь это Лешка Суворов ковыляет! – А второй – Толька Зубков, точно!
Зубков был приятелем моих приятелей и капитаном милиции. Работал по организованной преступности, вид имел далеко не атлетический, но был невероятно силен и ловок. Напившись пьяным, часто бил себя в грудь и кричал: “Я мент! Мент я!” Чем, по-моему, выражал одновременно и гордость и стыд за свою профессию. Вообще-то фамилия у него была не Зубков, а Зубко, то есть он был украинцем, и потому Ксения, украинка по отцу, его обожала. Женат он был, и счастливо женат, на симпатичной полукореянке, полутатарке, имел двоих детей и боготворил Высоцкого. “И того купить, и сего купить, а на копеечку – уж разве только воду пить...” – пел он жене в день получки.
Я выскочил из-за укрытия и, приветственно размахивая рукой, пошел навстречу гостям. Они настороженно остановились, но, узнав меня, также замахали руками. Спустя несколько минут мы уже похлопывали друг друга по плечам.
– Ну, как, братцы? Нашли? Не пустые? Нашли золото? – спросил Суворов, волнуясь и хватая нас за рукава.
– Нашли, факт... До вашего здесь чудесного появления килограмм по тридцать на каждого было, – прищурившись, ответил ему Житник.
– Ты это брось! – обратился я к нему. – Это Толик, мент всамделишный. С его удостоверением мы мигом проскочим от Зиддов до города, и остановки на постах будут секунд по десять, не больше. Он еще и на колесах, наверное. Да? – спросил я у Толика, с интересом рассматривавшего Юрку.
– Конечно. У меня там классный чехарак с решетками на окнах. Мы, хлопци, веников не вяжем. Все зробим как надо. Пошли скорее в лагерь. Смотрите, Лешка едва на ногах стоит, как бы с копыт не свалился.
– Да ладно тебе! – окрысился Суворов.
– Говорил ему в Зиддах: “Подожди в чайхане, пока я смотаюсь!” – продолжил Зубков, посмеиваясь. – А он говорит: “Мне эта чайхана без разлива еще на практике надоела! Целыми днями, – говорит, – вместо маршрутов в очко здесь резались...
– А почему вы решили сюда идти? – поинтересовался Житник. – Договаривались же, что Лешка в Зиддах ждать будет?
– Там сейчас солдат больше чем на границе... – посуровев, ответил Анатолий. – Вы ведь не знаете, что полковник Оманкельдыев вынырнул из Узбекистана, побил на юге тьму людей и идет сейчас на Душанбе... Его передовой отряд уже на Анзобе... Крошат всех подряд...
– А ты как? – спросил его Сергей удивленно. – Ведь всех ваших, наверное, под ружье поставили?
– Да я до всего этого отпуск взял... Мы только в Зиддах обо всем узнали...
– Ну и дела... – покачал головой расстроенный Сергей. – А у нас тоже сплошной цирк...
– Какой цирк? – испугался Суворов.
Сергей рассказал о наших злоключениях.
– Жалко меня с вами не было... – посерьезнев, сказал Зубков. – Пошли, что тут на дороге стоять? Мы коньячку армянского с собой прихватили. А то что-то вас не понять... Каторга, Федя летает, Бабек стреляет, а какой-то Абдурахманов в это время появляется... Рекбус прямо.
Абдурахманов с наемниками в это время стоял на берегу раздувшегося Тагобикуля. Ветерок, веявший со стороны зиддинского перевала, доносил до них сладковатый запах арчового дыма. Абдурахманов знал, что это Кивелиди с приятелями устроил привал... И сейчас отмечает свой успех пловом и специально припасенной для этого случая водкой.
“Не буду торопиться... – подумал он, с удовольствием втягивая в себя приятный запах дыма. – Пусть повеселятся перед смертью...”
– Как переправляться будем, начальник? – прервал его мысли Сафар, боязливо рассматривая бурые бурные воды Тагобикуля. – Стремно здесь...
Не ответив, Абдурахманов снял рюкзак, достал из него бухточку нейлоновой веревки. Через сорок минут все трое были на противоположном берегу. Перекусив лепешкой с рафинадом, они, не торопясь, привели оружие в боевое состояние, и пошли быстрым шагом. И не понизу, по долине, а поверху, прячась в складках холмистого водораздела, обрывавшегося над лагерем Кивелиди...
В лагере к нам подошли Федя с Бабеком. Достархан был уже накрыт, и они посадили Зубкова с Лешкой на самых удобных местах. Федя тут же сгонял за канистрой, охлаждавшейся в ручье, и бережно поставил ее рядом со мной.
– Жлобы, золотишко-то покажите! Ну, покажите! – взмолился Суворов, бегая глазами по нашим лицам. – Хоть кусочек маленький покажите, чтобы поверил я!
– На тебе! – степенно сказал Житник, вытащив из нагрудного кармана самородок, размером с крупную фасоль. – Владей! Твоя доля!
Суворов взвесил самородок на ладони, прикусил зубами, опять взвесил и, передав его затем сидевшему рядом равнодушному Анатолию, неожиданно заплакал.
– Давай, наливай скорее, – выдавил он сквозь слезы. – Наконец-то! Жизнь моя поганая кончилась, другая начинается! Ох, и погуляем!
– Ну-ну... Вам бы только просрать все. Нажраться да поблевать, – сквозь зубы бросил в сторону Житник.
Со стороны ручья показалась Фатима с Фаридой. В руках у них были тяжелились миски, полные помытого риса.
– Что??? Эти твари здесь? – проворно приподнявшись, воскликнул Леша.
