В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью) - Смит Уилбур (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Оторвавшись от меню, Келли перехватила его взгляд. С гримасой разочарования, словно надеялась на что-то пооригинальнее, она как бы невзначай заслонила вырез блузки ладонью, лишив его удовольствия любоваться своей грудью.
– Когда вы улетаете в Убомо? – спросила она.
– Завтра, – ответила за него Бонни, но Келли никак не отреагировала, вновь адресовав свой следующий вопрос Дэниелу.
– Вы были там после военного переворота?
– Нет, последний раз я посетил Убомо четыре года назад.
– Тогда президентом еще был Виктор Омеру, – задумчиво сказала Келли.
– Да, я встречался с ним, и он мне очень понравился. Что с ним случилось? Я слышал, он умер от сердечного приступа.
Келли неопределенно пожала плечами, тут же сменив тему разговора. К тому же к их столику подошел официант.
– Я и в самом деле могу заказать бифштекс, или у вас такая манера шутить? – вызывающе улыбнулась она.
– Заказывайте, заказывайте, причем бифштекс, приготовленный по местной рецептуре, – тоном великодушного волшебника позволил Дэниел.
Когда принесли еду, Дэниел вернулся к предмету их обсуждения.
– Я слышал, вы были в очень хороших отношениях с Омеру.
– Кто вам об этом сказал? – настороженно спросила Келли.
И Дэниелу пришлось прикусить язык. Упоминать Гаррисона было бы невероятно глупо.
– Кажется, я читал об этом в какой-то газетной статье, – моментально отреагировал он.
– Не помню, правда, в какой.
– А-а, да, – подтвердила Келли, и Дэниел облегченно вздохнул. – Наверное, в «Санди телеграф». Они давали политический портрет Виктора – президента Омеру, я хочу сказать, – и обо мне в этой статье отзывались достойно.
– Видимо, эту публикацию я и читал, – кивнул Дэниел. – А что сейчас происходит в Убомо? Вы обещали рассказать. Более того, произнесли несколько загадочную фразу о том, что Убомо – своеобразный микромир возрождающейся Африки. Не объясните подробнее, что вы имели в виду?
– Сразу же должна вас предупредить, что в Убомо вы столкнетесь с тем же букетом жутких проблем, которые характерны для большинства африканских государств: племенные распри, демографический взрыв, нищета, неграмотность. Когда же от власти устранили президента Омеру и руководить страной стал этот свинья Таффари, на Убомо обрушился новый комплекс проблем – диктатура одной партии, президент, который будет вечно восседать на троне, эксплуатация природных ресурсов международным капиталом, коррупция и начинающаяся гражданская война.
– Выглядит, как блестящий образчик одного из африканских государств, – вздохнул Дэниел. – Давайте по порядку. Расскажите о племенных разногласиях.
– Это самое настоящее проклятие Африки! – Келли, откусив кусочек нежнейшего мяса, на мгновение закрыла глаза от удовольствия. – О, небеса, какое блаженство! – прошептала она.
– Однако вернемся к племенным распрям. На территории крошечного Убомо проживает шесть различных племен, но реальной силой и влиянием обладают только два. Прежде всего, это угали. Угали, самое многочисленное племя, составляет почти три миллиона человек всего населения страны, насчитывающего около четырех миллионов. Испокон веков угали в основном выращивали сельскохозяйственные культуры. Они проживают, как правило, по берегам озер, занимаясь также и рыболовством. Это на редкость трудолюбивые и добродушные люди. Тем не менее на протяжении сотен лет они жили под игом другого племени – гораздо меньшего по численности – племени гита. Гита – жестокие, считающие себя высшей кастой люди, связанные многочисленными родственными узами с племенами масаи и самбуру в Кении и Танзании. Эти люди – свободолюбивые воины, но одновременно и отличные скотоводы. Они презирают все остальное человечество, в том числе и европейцев, считая их чем-то вроде животных. Внешне гита очень красивы. Это высокие и стройные люди. Любой гита morani ниже 190 сантиметров слывет чуть ли не карликом. Женщины племени с лицами настоящих египетских цариц просто восхитительны. Выйди они на помост в качестве манекенщиц любого самого престижного салона мод Парижа, они смотрелись бы потрясающе даже без специальной выучки. Между тем, эти дамы невероятно тщеславны и жестоки.
– Вы не беспристрастны, – укоризненно заметил Дэниел. – Похоже, вы сами приняли сторону одного из этих племен, Келли.
– Живя в Африке длительное время, вы невольно становитесь похожим на самих африканцев, разделяя те или иные их взгляды на вражду между племенами, – с грустью покачала головой женщина. – Но в данном случае мое отношение ко всему, о чем я вам рассказываю, вполне оправданно. До того как убраться из Убомо в 1969 году, британцы провели здесь чуть ли не настоящие парламентские выборы по вестминстерскому образцу, и, конечно же, угали, заполучив большее число голосов, взяли власть в свои руки, избрав президентом Виктора Омеру. Он был хорошим президентом. Не хочу сказать, что безгрешным и т.п., но руководителем страны он был хорошим, насколько это вообще возможно в Африке, не говоря уже о том, что он просто приличный человек, – взволнованно заключила Келли. – И между прочим, делал все возможное, чтобы в Убомо мирно уживались все без исключения племена. Но гордым и вечно воинственно настроенным гита такая политика пришлась не по нутру. Разумеется, как прирожденные воины, они постепенно прибирали к рукам армию Убомо, и конец правления Омеру был неизбежен. Эфраим Таффари – настоящий деспот, тиран и, вообще, мерзавец. Миллион гита полностью подчинили себе три миллиона угали и другие племена, в том числе и моих любимых маленьких бамбути.
– Расскажите, пожалуйста, о ваших бамбути, о ваших «людях высоких деревьев», – попросил вдруг Дэниел, и Келли заулыбалась от удовольствия.
– О, Дэнни, вы знаете название моей книги!
– Я не просто знаю название, я ее прочел! И не один раз, а целых три. Последний раз на прошлой неделе, – улыбнулся он в ответ. – Рискуя прослыть придурком, признаюсь, что отношу себя к числу ваших больших почитателей.
– Ого! – впервые за четверть часа Бонни издала какой-то звук. – Извините, что вмешиваюсь в вашу интереснейшую беседу…
Дэниел на какое-то время совсем оставил Бонни без внимания и теперь, чувствуя свою вину, потянулся к ее веснушчатой ладони. Однако Бонни резко отдернула руку.
– Мне бы хотелось еще вина, если присутствующие не возражают, – едва сдерживаясь от злости, выпалила она.
Дэниел с готовностью наполнил бокал, пока Келли молча дожевывала мясо.
Наконец, Дэниел прервал неловкое молчание.
– Итак, мы остановились на бамбути. Расскажите о них.
Взглянув на него, Келли ничего не ответила. Казалось, она решает для себя что-то очень важное.
– Послушайте, – проговорила наконец Келли, – вы хотите знать о бамбути. Прекрасно. А как бы вы отнеслись к тому, чтобы, вместо россказней о них, я бы отвела вас в лес, и вы бы увидели все сами? Что, если снять их на пленку в естественной среде? Я могла бы показать вам такое, чего до сих пор никто никогда не снимал, такие места, которыми любовались буквально единицы западных специалистов.
– Считайте, что я уже принял ваше предложение без всяких условий. Признаюсь, мне ничего бы так не хотелось, как осуществить эту идею. Но, похоже, есть одна маленькая загвоздка. Насколько мне известно, президент Таффари терпеть вас не может и повесит на первом же высоченном дереве, едва вы пересечете границу Убомо.
Келли рассмеялась. А Дэниел поймал себя на том, что ему очень нравится ее смех, его восхитительно-призывные нотки. От этих звуков внутри у него все сжималось, и ему тоже хотелось смеяться.
– Ну-у, наш дорогой Эфраим не слишком большой специалист по казням через повешение. Он предпочитает кое-какие другие «веселые» штучки, – тихо произнесла Келли.
– И все-таки, каким образом вам удастся провести экскурсию по Убомо без благословения на то Таффари, – спросил Дэниел.
Она все еще улыбалась.
– Я прожила в лесу почти пять лет. Власть Таффари кончается там, где начинаются деревья-великаны. У меня много друзей, а у Таффари много врагов.
