Весы смерти (Смерть и золото) - Смит Уилбур (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗

«От генерала де Боно премьер-министру Италии. Приветствую и поздравляю Ваше Превосходительство. Хотел бы подчеркнуть, что захват Амба Арадам тактически нежелателен. Предательская местность, необдуманные действия приведут к разгрому. Дороги в ужасном состоянии. Положитесь на мое суждение. Прошу Ваше Превосходительство принять во внимание тот факт, что военные соображения должны превалировать над политическими в любом случае».

«От Бенито Муссолини маршалу де Боно, бывшему командующему итальянской экспедиционной армией в Африке. Его Величество приказал мне передать Вам поздравления в связи с присвоением Вам звания маршала и поблагодарить Вас за безупречное исполнение долга и возвращение Адуа. Я полагаю, что ваша миссия в Восточной Африке закончена. Вы заслужили признательность итальянского народа вашими несомненными воинскими доблестями и неуклонным исполнением долга командующего. Вам предписывается передать командование генералу Пьетро Бадолио сразу по его приезде в Африку».

И свое повышение, и свою отставку маршал де Боно принял с таким добродушием, что неосведомленный наблюдатель вполне мог счесть его за чувство глубокого облегчения. Его отбытие в Рим состоялось как раз вовремя, и никому не пришло в голову счесть его за неприличную поспешность.

Пьетро Бадолио был боевым генералом. Ветеран Капоретто и Витторио-Венето, он устроил свою ставку под Аду а, хотя сам в той кампании участия не принимал. Он полагал, что цель войны состоит в том, чтобы как можно быстрее и безжалостнее разбить противника, используя все возможные средства.

Он явился в Массауа в бешеном нетерпении, раздраженный буквально всем, что сделано было его предшественником, хотя, по правде говоря, редко кому из вступающих в должность командующих войска передавались на столь стратегически выгодных позициях.

Он унаследовал большую, прекрасно вооруженную армию с высоким боевым духом, обеспеченную прекрасной сетью тыловых коммуникаций.

Небольшой, но прекрасно укомплектованный авиаполк полностью контролировал воздушное пространство над горами Амба, отмечая все передвижения войск и нанося удары по любым их скоплениям. Во время одного из первых обедов в новой ставке лейтенант Витторио Муссолини, один из самых отчаянных асов Королевских ВВС, младший из двух сыновей дуче, потчевал своего нового командующего рассказами о своих полетах над вражеской территорией, и Бадолио, которому в предыдущих кампаниях не приходилось тесно взаимодействовать с авиацией, был восхищен новым смертоносным оружием. Он завороженно слушал, как юный летчик рассказывал об эффективности воздушной бомбардировки, в особенности его поразил рассказ о том, как молодой человек бомбил отряд в триста или более всадников, предводительствуемых высоким человеком в темном одеянии.

– Я бросил единственную стокилограммовую бомбу с высоты менее ста метров. Она попала точно в середину скакавшего галопом отряда. Они разлетелись, как лепестки опавшей розы, а высокого предводителя так швырнуло взрывной волной, что он едва не задел крыло моего самолета. Прекрасное было зрелище и величественное.

Бадолио был рад, что под его командованием состоят молодые люди с таким боевым настроем, он наклонился над столом, уставленным поблескивавшим серебром и искрившимся хрусталем, за которым занимал председательское место, чтобы получше рассмотреть летчика в красивом голубом мундире. Юноша с классическими чертами лица и вьющимися черными волосами вполне мог бы служить художнику моделью молодого Маркса. Генерал обернулся наконец к полковнику авиации, сидевшему рядом с ним.

– Я хотел бы знать, полковник, что думают ваши молодые люди… Я слышал много доводов за и против, но хотел бы знать ваше мнение. Стоит ли нам использовать горчичный газ? [16]

– Полагаю, что могу ответить за своих ребят. – Полковник пригубил вина и, как бы ища поддержки, взглянул на молодого аса, которому еще не было и двадцати лет. – Полагаю, ответ может быть один – да! Мы должны использовать все оружие, которое у нас есть.

Бадолио кивнул. Эта мысль вполне согласовывалась с его собственными представлениями, и на следующее утро он приказал доставить емкости с горчичным газом со складов в Массауа, где де Боно с удовольствием их оставил, и переправить их на все аэродромы, которыми пользовалась итальянская авиация. Тысячи и тысячи дикарей узнают, что такое эта едкая роса. Артиллерийские обстрелы и воздушные налеты они выдерживали с таким мужеством, какому могли бы позавидовать самые отборные европейские армии, но они никогда не освоятся со смертоносным веществом, превращающим их мирные горные пастбища в поля смерти. В большинстве своем они не носили обуви и потому были особенно уязвимы для этого тихого убийцы, действовавшего как бы тайком: с человека сперва сходила кожа, потом и мясо отслаивалось от костей.

Это решение было не единственным, принятым в тот день новым командующим, и все они вместе взятые обозначили крутой поворот от медлительного, но не безжалостного вторжения де Боно к тотальной войне, ведущейся с одной лишь жестокой целью.

Муссолини хотел получить ястреба, и он сделал правильный выбор.

Сейчас этот ястреб стоял посреди кабинета в величественном двухэтажном особняке главной ставки в Асмаре. Его сжигало нетерпение, он не мог усидеть в кресле за широким письменным столом; когда он мерил шагами кафельный пол, каблуки его грохотали, как палочки по барабану. Шагал он так легко, что никому и в голову не пришло бы дать ему его шестьдесят пять лет.

Он набычился, утопив голову в широких боксерских плечах, выдвинув вперед подбородок – тяжелый подбородок под большим бесформенным носом, короткой щеточкой седых усов и крупным жестоким ртом.

Его змеиные глаза, глубоко сидевшие в темных глазницах, живо поблескивали, когда он пробегал списки дивизионных и полковых командиров, интересуясь прежде всего одним – участвуют ли они в боевых действиях.

Слишком часто ответ на этот вопрос был отрицательный или, в лучшем случае, половинчатый, и потому, когда он наконец обнаружил настоящего закаленного в боях солдата, его радости не было предела.

– Прекрасно, прекрасно! Это единственный полевой командир, который проявил хоть какую-то инициативу, который сам пошел навстречу противнику! – Он на секунду умолк, поднес к глазам очки для чтения и снова пробежал донесения, которые держал в руке. – Да, он предпринял решительную акцию, шутка ли – противник понес потери почти в тридцать тысяч человек, он же не потерял ни одного солдата! Это само по себе большая победа, которая, кажется, не получила достаточного признания. Его следовало бы представить к ордену Святого Маврикия или хотя бы Святого Лазаря. Таких людей надо выдвигать и награждать. И ведь что характерно: когда он узнал, что противник располагает бронетехникой, у него хватило мужества заманить его в западню, умело и хладнокровно увлечь в радиус действия своей артиллерии. Для пехотного офицера это весьма храбрый поступок, и он был достоин успеха. Обладай его начальник артиллерии такими же стальными нервами, ему удалось бы разгромить всю бронетехнику противника. Не его вина, что артиллерия не выдержала и открыла огонь преждевременно.

Генерал посмотрел через очки на фотоснимок, на котором был запечатлен полковник граф Альдо Белли, который, как большой охотничий пес, взгромоздился на бездыханную «Мисс Горбунью». Корпус броневика был разворочен снарядами, на заднем плане лежало с десяток тел в изодранных шамма. Их подобрал на поле боя и со вкусом разложил Джино для вящей убедительности. Поскольку здравый смысл и инстинкт самосохранения графу Альдо Белли никогда не изменяли, он вернулся, чтобы сделать фотографии лишь после того, как майор Кастелани убедил его, что враг покинул поле боя. Граф провел там не слишком много времени и всячески торопил Джино, когда же дело было сделано, поспешно вернулся в укрепленный лагерь и с тех пор не покидал его. Однако фотографии оказались очень весомым дополнением к его донесению.