Агент абвера. Повести - Вайнер Аркадий Александрович (книги серии онлайн TXT) 📗
— Так оно было, друзья, — продолжал Крылов. — Как смогла все это перенести Лиза… — Полковник осекся и поспешил исправиться: — Как все это могла перенести Анна–Лииса, знает лишь она сама. Только с тех пор эта женщина носит платья и кофточки с высокими воротничками, чтобы прикрыть шрамы на шее. Но один шрам, тот, что на левой щеке, ничем не прикроешь…
— Так это же Елизавета Ивановна! — воскликнул Бахарев. — Жена Василия Михайловича, генерала Клементьева! Я с ней рядом на вечере в клубе сидел… Шрам на левой щеке… Точно… Ну, а дальше, дальше как дело было? Начальник оперативного отдела как себя чувствовал?
Крылов помялся. Не хотелось ему отвечать молодому работнику КГБ на этот вопрос.
— Неплохо чувствовал. До поры до времени. Правда, он сам попросился в другой штаб. Позже и вовсе отстранен был. А Василий, что же… Поженились… И я на той свадьбе был… Все вспоминали, как мы вместе ухаживали за Анной–Лиисой. У них теперь двое ребят. Мирья долго жила с ними, детей нянчила. Умерла лет десять назад. А Лиза кафедрой иностранных языков заведует. Есть еще вопросы у лейтенанта Бахарева?
Нет у Николая Андреевича вопросов. Ему понятно, для чего была рассказана эта история.
— Спасибо, Иван Михайлович, и за рассказ и за… урок…
— Какой же это урок. Просто так. Толика пищи для раздумий. Это ведь легче всего — тень на человека бросить. А ты попробуй докажи, что тень зря бросили. Тут и смелость, и принципиальность, и иные качества требуются. В общем, не нужно шарахаться из стороны в сторону. Ясно? Так вот, обстоятельства дела «Доб–1» таковы, что…
Он помедлил, подыскивая подходящие слова. И тут на помощь пришел Птицын:
— Обстоятельства по делу выявляются такие, что все улики оказываются весьма разноречивыми.
И он, словно не было у него с Бахаревым никакого щепетильного разговора, стал развивать план ближайших действий.
— Значит, так. Позвонить Марине. Раз. Если она согласится принять тебя, поехать к ней. Два. Узнать, как здоровье. Три. Послушать, что скажет гость. Ты, надеюсь, не забыл, что Марина обещала познакомить Зильбера с тобой. Посмотрим, как она будет выполнять свое обещание. Серго и Елена продолжают наблюдение. Но им уже нельзя показываться на глаза ни Марине, ни Зильберу. Подключим других. Мне докладывай два раза в день. Первый доклад жду сегодня вечером. Я буду здесь допоздна.
…Птицын сидит в кабинете и продолжает все тот же трудный разговор с самим собой: «за» — «против». «Ну, а если не Марина, то кто?.. Эх, Ландыш, Ландыш, ты, кажется, опять выручаешь нас…»
Прошло уже несколько лет с тех пор, как Катя–Ландыш помогла раскрыть дело об утечке информации из секретного научно–исследовательского института.
С тех пор она связала свою трудную и полную опасностей жизнь с советскими органами государственной безопасности. Уже несколько раз обращалась Катя с просьбой разрешить ей и ее мужу вернуться в СССР. Нет, ей не приказывали. Ее просили. Взывали к ее разуму. К ее сердцу патриотки. «Ну, еще годик… Закончим дело…» Потом всплывало новое дело. А к тому времени Катя завоевала доверие «хозяев», стала в доме своим человеком. Она прошла жестокую проверку. Ей разрешили поехать в Белоруссию повидаться с родными, дали много денег, но поставили одно условие… Какое же это было страшное для нее условие, как хитро было все продумано! Она должна была выполнить поручение хозяев, используя служебное положение родного брата.
— Среди друзей вашего брата, часто бывающих у него дома, есть человек, для которого главное в жизни деньги и красивые женщины, — сказали ей. — Мы его знаем. Подходящий мужчина. Вы должны познакомиться с ним.
— Деньги вы мне дали. А кто будет той красивой женщиной? — боязливо спросила Катя.
Служанку в ответ одарили снисходительно–насмешливой улыбкой.
— Ты! Ты будешь этой красивой женщиной. Но убудет тебя. А твой… Перемучается как–нибудь. Служба, дорогая моя, есть служба.
В Москве ей помогли «выполнить» это задание.
— Вы не волнуйтесь, Катя, — говорил ей Птицын. — Все будет в порядке. Отчет вы представите в наилучшем виде. И ни один волос с головы вашего брата не упадет.
Хозяева были довольны результатами ее поездки. Она стала уже домоправительницей, но тем не менее держали ее на известной дистанции. Не все доверили, но все она знала. Но многое, что могло бы помочь Родине, ей удавалось узнать. И настала пора, когда хозяева и их гости стали говорить в присутствии Кати о делах сугубо секретных.
…И вот лежит перед Птицыным последнее сообщение Ландыша.
Подполковник отхлебнул кофе и, не опуская чашку, уставился на фотографию туриста Альберта Коха.
«Бывают же такие совпадения. И дефект указательного пальца. И на студентку вышел. Все совпадает. А фотография не та. Задала ты нам задачу, Ландыш».
В третий раз перечитывает подполковник письмо Ландыша.
Год назад в доме Катиных хозяев появился гость — господин Альберт Кох, который прежде никогда здесь не бывал. Он приехал с письмом от господина Эрхарда, одного из специалистов по СССР. Господин Альберт Кох, инженер–физик, должен получить новое подданство, переехать в страну, где живет Катя, и стать сотрудником одного из институтов, поддерживающих научно–технические контакты с СССР. Ближайшая цель — через несколько месяцев отправить Коха в Москву. При этом следует предусмотреть осложняющие обстоятельства — господин Альберт Кох уже бывал в СССР в качестве туриста, и есть основания полагать, что он обратил на себя внимание контрразведки.
Через некоторое время Ландыш сообщила, что ее хозяева определили Коха в нужный институт. И сейчас идет подготовка к поездке в Москву. Ландыш передала его словесный портрет. Птицын восхищается: «Молодец! Надо же уметь так точно схватить. Полное совпадение с фотографией Коха, хранящейся в архиве». Среди других примет — сломанный палец… Какой именно, Катя уточнить не смогла. Обратила внимание, что палец в повязке, а руку физик держал в кармане.
В Москве его свяжут с человеком, который будет полезен разведчику. Его стихия — уголовщина, спекуляция, контрабанда. Родом он из Одессы и уже успел познать, что такое тюрьма, исправительно–трудовой лагерь строгого режима и как за большие деньги покупают фальшивые паспорта и души фальшивых людей. В Москве у пего есть дама сердца, женщина, привыкшая жить широко. Дама очень перспективна: от нее могут потянуться нити к секретному подмосковному институту. Об одессите Катя много сообщить не может. Знает только, что даму свою он покорил необычайной галантностью, солидностью, а главное — широтой натуры: о нем говорили, что он не любит вести счет деньгам и утверждает, будто Госбанк только для того и выпускает их, чтобы они снова вернулись туда…
На вопрос Коха, кто поможет ему установить контакт с одесситом, последовал ответ: «Пусть это вас не заботит, если надо будет, мы вам все это сообщим перед вылетом». А пока он должен запомнить следующее: через несколько дней после приезда Альберта Коха в Москву ему позвонит в гостиницу человек и попросит к телефону Сергея Николаевича. Турист должен переспросить: «Кого?» Ему ответят: «Сергея Николаевича Пономарева… Из Ленинграда». Турист может положить телефонную трубку на место и поспешить к Никитским воротам, в кино повторного фильма. Он должен купить на завтра на первый сеанс — десятый ряд, первое место. Рядом с ним будет сидеть человек с журналом «Природа» в руках. Это и будет тот самый джентльмен из Одессы.
В Москве турист должен установить контакт с какой–то студенткой, с которой он однажды уже встречался. Точных координат ее Ландыш пока дать не может. Известно лишь, что студентка находится в какой–то связи с медициной. Но тут же Ландыш дважды оговаривается: все это сугубо предположительно. Она надеется, что ей все же удастся узнать поточнее и об уголовнике из Одессы, и о студентке, и о характере задания, с которым физик отправится в Москву. А главное, хотя бы ориентировочную дату выезда разведчика.
Надеется… Это хорошо, что она надеется. Но прошло уже немало времени после этого достаточпо подробного сообщения, а от Кати ни слуху ни духу. В чем дело?
